Александр Тамоников - Пейзаж ночного видения
Злая дочь вышла из моря, исподлобья косясь на отца. «Ей, в принципе, ничто не мешает прикинуться паинькой, а при первом удобном случае сбежать к своим кавалерам», — подумалось ему. Видимо, девочка тоже так подумала. Она уже не демонстрировала лютое неприятие. Натянула шорты, маечку, обшарила карманы.
— Тьфу ты, черт! — Все один к одному. Деньги потеряла.
— Откуда у тебя деньги?
— Микрокредит взяла. — Она гордо вскинула голову и направилась к лестнице.
— Что ты сказала? — ужаснулся Вадим.
— Ха-ха, — небрежно глянула через плечо Маринка. — Испугался, папочка? Ладно, не парься, один — один.
Глава 4
Он забыл про работу, забыл про все на свете, и даже этот местный парень уже не казался воплощением всемирного хулиганского зла (в крайнем случае, он знает, где тот живет). Они проснулись на скомканных простынях, снова кинулись друг к другу в объятия, а окончательно опомнились только через час, когда Маринка за стеной на полную громкость включила телевизор. Передавали новости — снова что-то взрывалось, стреляло, весь цивилизованный мир выражал дружное возмущение действиями России, еще даже не выяснив, что она наделала.
— Мариша, выключи телевизор! — крикнул Вадим.
— Не выключу, папа! Мне нравится!
— Не верь тому, что в телевизоре!
— Я не верю! Я верю тому, что в холодильнике! Но там пусто, на завтрак никто не зовет! Эй, народ! Мы на завтрак идем или как? Через десять минут нас уже не пустят!
Что-то новое, а может, давно забытое неуклонно вторгалось в жизнь. Вадим расслаблялся, превращался в другого человека. Теперь он знал — можно жить другой жизнью, чувствовать себя счастливым парнем! Просто бродить по набережной, лениво критикуя съедобность продуктов, готовящихся в гостинице, купаться, загорать. Маринка купила у торговцев надувной круг, уплывала к буйкам и снова там с кем-то знакомилась. Вадим был на страже, хотя Лена и отговаривала его это делать. Смеялась: курортные романы такие недолговечные. Он невольно задумывался: а у них с ней тоже курортный роман? Как-то не похоже.
Они пообедали в греческом ресторане, ближе к вечеру запихнули Маринку в дельфинарий, а сами прогулялись по пляжу. Потом подхватили Маринку, которая вышла из дельфинария под сильным впечатлением. Потрясающе — ребенку понравилось представление! Она даже забыла про своего хулиганистого мальчика. Трещала без умолку, просила «еще один билетик» на завтра, поражалась своей дремучей необразованности: что она знала раньше о дельфинах? Ей нужно обязательно погладить и сфотографироваться с афалиной — сегодня ей не хватило денег, а папе опять наплевать на нужды ребенка.
Вечер закончился бы идеально, если бы Маринку в процессе купания не цапнула медуза. Она пулей вылетела из воды, жалуясь, что к ней подплыло блюдце и сделало ей больно! Это ведь не смертельно? Кого-нибудь уже кусали медузы?
— Нет, Марина, ты первая. — Лена заставила ее сесть, осмотрела ужаленный бок, по которому расползалась небольшая сыпь. — Аурелия аурита, аллергическая реакция, летальных случаев от укусов этой медузы пока не зафиксировано. Вернемся в гостиницу — поставим антигистаминный препарат.
— Нет уж! — Маринка сделала испуганное лицо и вскочила на ноги. — Мне уже значительно лучше, я прекрасно себя чувствую. Меня накормят сегодня ужином, в конце концов? Папа, ты бы хоть на орехи выдал — вон их сколько продают.
— На орехи получишь, — улыбнулся Вадим.
Утром он обнаружил, что Лена только что плакала. Глаза красные, и улыбается как-то странно, виновато.
— Что случилось? — обнял он ее. — Обидели, пока я спал?
— Пока ты спал, мне всякая всячина в голову лезла, — шмыгнула носом Лена. — Я, кажется, люблю тебя, Вадим… Стыдно признаваться первой, но так уж получается. Что нас ждет, когда закончится отпуск? Надоем тебе, вернешься к своей работе, все забудешь… А если не забудешь, то все равно будет. У тебя своя жизнь, у меня своя…
— Объединим? — неуверенно предложил он.
— Я бы с удовольствием. Но как это сделать?
— Но трудно — не значит невозможно?
— Не знаю, мой милый, сложно все…
У женщин все сложно! Было бы желание, а уж способ реализации всегда найдется. Пусть не сразу, пусть с преградами и косяками. Но кому сейчас легко? Вадим попытался объяснить ей свою сумбурную позицию. Возможно, поняла, закивала, улыбнулась. Но настроение как-то убыло. Предчувствие или что это было? И утро оказалось более ветреным, чем вчера. И Маринка была не в духе, жаловалась, что полночи просидела в Интернете, а там, к сожалению, спать не дают. Во время завтрака она угрюмо ковырялась вилкой в тарелке, вылавливала кусочки креветок из салата, потом отгородилась от мира смартфоном. Он понимал своего ребенка, и все равно немного обижался. Стонала, что редко видит отца, что он никогда не приезжает, а стоит встретиться — отгораживается стеной. А ведь ей нравилась Лена, он чувствовал, что нравилась, а все равно природная вредность не давала покоя. Тень матери вставала перед глазами? Но знает же, что нельзя жить одними воспоминаниями…
К обеду повеселели. Море было теплое, «горячая пахлава и креветки» — неизменны. Он разрешил ребенку даже отхлебнуть немного пива и выбрать на свой вкус подходящее заведение для обеда. Маринка отнеслась к поручению ответственно — настолько ответственно, что они померли с голоду, пока обошли все заведения. В каждом ей что-то не нравилось. В результате выбрала «фьюжн» на втором этаже «избушки на курьих ножках» со странным названием «Полонез». Ресторан продувался со всех сторон. Здесь можно было возлежать на подушках во время трапезы — видимо, это ее и подкупило. Женщины начинали уживаться — дружно изучали и обсуждали меню. Когда неожиданно зазвонил телефон, Вадим вздохнул. Он уже почуял неладное, тянул последние секунды. Эх, недолго музыка играла…
— Ну, ответь уж, не томи, — пробормотала Лена, немного побледнев.
— Спокойствие, граждане, — улыбнулся Вадим резиновой улыбкой, — я контролирую ситуацию.
Звонил Амбарцумян. Вадим испустил облегченный вздох. Еще один отдыхающий, которому любое упоминание о работе — как кость в горле. Но все равно странно.
— Приветствую, командир. — Голос у Гриши звучал довольно необычно — напряженно, немного вибрировал. — Ты как там? Ты вообще где?
— Мы так понимаем, в Сибири? — прозвучал такой же необычный голос Балабанюка, и Вадим констатировал — во-первых, придется общаться в режиме конференции, во-вторых, что-то случилось.
— Ну, да, в Сибири, — неохотно согласился он. — Прохладно тут, неуютно. А вы в Крыму?
— Мы в Крыму, — подтвердили оба хором. — Третьи сутки нас искушает Сатана, — добавил Амбарцумян, — и все никак отстать не хочет. Как дела, командир… ммм, на личном фронте?
— Нормально, — скупо отозвался Вадим. — Мужики, вы бы говорили, если есть что сказать, а то резину тянете…
— Балабанюк вчера сгорел на солнце, — продолжал гнуть свою линию Амбарцумян. — Дорвался, дурачок. Весь день на солнце валялся и думал, что это сойдет ему с рук. С рук, положим, сошло, но рожа у него теперь…
— Вот только не надо дискриминации по цвету кожи, — фыркнул Балабанюк. — Так и норовит меня уесть. К делу давай, Григорий. Ты же старший по званию, вот и докладывай.
— Ладно, перехожу к делу. — Григорий откашлялся. — Нелегко об этом говорить, командир… С четверть часа назад мы с Вовой немного побузили в ирландском пабе «Шердок». Там горячие кавказские парни оскорбляли девушек, а ты же знаешь, как мы на это чувствительны. Хотели просто поговорить, убедить их словом, не делать этого. Получили в ответ кучу оскорблений. В общем, слово за слово…
— Они стояли молча в ряд, их было восемь, — вставил Балабанюк.
— Выжившие есть? — поморщился Вадим.
— Да сколько угодно, — фыркнул Амбарцумян. — Хорошо, что Крым наш.
— Это точно, — подтвердил Балабанюк. — А то пинали бы сейчас натовских морпехов. А так свои, почти россияне…
— Могу представить, что вы там натворили, — вздохнул Вадим. — Вы рехнулись, парни?
— Да все в порядке, командир. Стойку сломали чьей-то дурной головой, еще один кеглей прикинулся… Пара столов, несколько лавок, посторонние не пострадали, мы же ювелирно работаем. Иначе не могли, командир. Раны заживут, а вот самооценка… Святое дело.
— Скорее, уголовное, — поправил Вадим. — Ну, и зачем вы мне все это рассказываете?
— К кавказцам прибыло подкрепление, подъехала полиция. Мы решили сделать ноги, ушли через кухню. Могли бы пообщаться и с представителями закона, но решили не портить отпуск. И опять же не хотим, чтобы пострадало реноме нашей фирмы… Но дело не в этом, Вадим. Это был пролог. Мы переулком ушли от моря, выбрались на соседнюю улицу, а здесь у них тоже сплошные заведения. Поесть мы в «Шердоке» не успели, решили пристроиться на улице — на открытой веранде. Они столики сюда выносят. В общем, сидим, смотрим меню, никого не трогаем. На противоположной стороне у тротуара черный джип и еще несколько машин. За ними вывеска — «Гриль-бар «Виктория». Выходит мужик из заведения, посмотрел так исподлобья по сторонам, уселся назад — и тачка по газам. Кстати, командир, Балабанюк тоже его заметил. Совпало так. Мы оба уверены… это он.
