Волчина позорный - Станислав Борисович Малозёмов
— Возьмём такси за наш счёт и быстро сгоняем на место, — Малович поднялся и пошел. — Я к себе в номер. Оденусь и жду внизу. Поедем. Посмотрим. Как раз Леонид подойдёт. Людмила Михайловна вам выплачивает. Вы пишете расписки, что деньги за принятую нами хорошо выполненную работу получили в сумме полторы тысячи рублей. Каждый отдельно. Стандартная расписка.
Хромой позвонил куда-то и сказал, чтобы Наждак за своими деньгами ехал сам срочно в «Турист», в седьмой номер «люкс». Чтобы через полчаса был.
— Приедет вовремя, — заверил он. — Мы за полчаса успеем смотаться туда-обратно.
Поймали такси и через пятнадцать минут уже шли мимо пепелища, оставшегося от всего, что из камня было, из дерева да из разных тканей. Всё это, серое, с черными прогалинами, было завалено треснувшим от жара и взорвавшимся на осколки шифером крыши. Бережная прошла почти два километра мимо развалин молча. Взгляд её не выражал удовлетворения. В нём застряли испуг и сожаление.
— Поехали обратно, — Шура подтолкнул Хромого к «волге» с шашечками на борту.
По дороге никто не сказал ничего. И только в номере, когда все скинули верхнюю одежду, Виктор спросил.
— Нарушения, недоделки есть в работе?
— Нет, — тихо ответила Людмила Михайловна и стала смотреть в тёмное окно. И стояла так пока в дверь не постучали.
— Открыто, — крикнул Шура.
Вошел невысокий плотный парень постарше. Лет тридцать ему, конечно, уже стукнуло. Он был без шапки, которую ему заменял плотный короткий и толстый чёрный волос, постриженный под «бобрик».
— Вот откуда погоняло, — Малович молча улыбнулся, прикрыв улыбку ладонью. — Волос точно как наждак самый грубый.
Здрассте, — хрипло поприветствовал компанию Леонид. — Я простыл. Чтоб никого не заразить — посадите меня в сторонке. Может это грипп, чёрт его знает.
Бережная поставила стул для него отдельно к низкому журнальному столику. Номер ведь был люксовый. В обычных комнатках таких столиков не было, как и многого другого. Шура за это время написал на листке из блокнота образец расписки и отдал Людмиле Михайловне.
Она выложила на стол деньги и начала пересчитывать. Потом разложила их на две одинаковых стопки. Шура дал каждому по листу бумаги.
— Ручки у нас свои, — показал дорогую авторучку горбоносый Виктор.
— Вот на этот листочек смотрите и пишите так же, только вначале вставляйте фамилии с именами и отчествами как положено. Не клички. Фамилии. Внизу после слов «получил полностью» — число и роспись.
— А чё бюрократия такая? — спросил без претензий Наждак.
— Виктор расскажет. Я ему тут полчаса объясняла. Пишите. Забирайте деньги, да расходимся. Нам ещё перекусить перед самолётом надо успеть, — Бережная отнесла пачку купюр Наждаку, а другую Виктору хромому аккуратно подсунула под левую руку.
Минут двадцать урки писали. Занятие-то не очень привычное. Потом расписки отдали Александру Павловичу, а деньги пересчитали.
Шура внимательно прочёл и кивнул головой. Бережная тоже скрупулёзно изучила тексты.
Нет вопросов? — спросила Людмила Михайловна. — Всё по правилам. Деньги верно выданы? Согласно договорённости?
— Базара нет, — ответили Хромой и Наждак.
— Ну, тогда за успех сделки приголубим по стаканчику отличной водочки, — потер ладони Малович и достал из портфеля водку «Колос». Выпускали её в Кустанае только для ребят из власти. Шура дружил с секретарём горкома партии Свиридовым и тот ему пару бутылок взял в своём буфете вчера ещё.
Стали пить и разговорились.
Хромой с Наждаком рассказали, как непросто оказалось всё, что было заказано, подпалить.
— Охрана, бляха, с ружьями, — махал рукой после второго стакана Хромой. — Я облил бензином всё, что надо, а один меня засёк. Стрелять стал. Хорошо это, что я с собой пять коробок спичек взял. Так прямо целую коробку поджигал и кидал уже на бегу. Бежать мне тяжеловато. Я в детстве с высоких качелей упал. Ногу вот так вывернуло. Операцию делали. Теперь хромаю, но нога вполне для жизни и разных дел пригодная. Ну, что. Бегу, а он стреляет. Оглянулся я — горит хорошо. Ну, и дёрнул в темноту. «Вохровец» меня сразу и потерял.
— А мне хуже пришлось, — гордо сказал опьяневший Наждак. Водка не простая была. Сорок три градуса. С ног валила даже корифеев питейных забав. Поэтому Шура наливал и себе полный стакан, но когда подносил к губам — резко перекидывал жидкость через плечо на спинку бархатного дивана. Следа от водки не видно было. — За мной один шустряк погнался и догнал, падаль. Повалил и кулаком по хребту врезал. Сел на меня, чтобы руки завернуть. Ну, я из валенка финак выдернул и всадил ему в пузо. Не было выхода. А «мокруху» вообще-то я не практикую. Не люблю. Но вот пришлось. Извиняйте уж за грубую работу. Деньги не вычитайте. Ситуация вынудила.
— Курево есть у кого? — спросил пьяным голосом Малович.
— Беломор будешь? — достал пачку Наждак.
— Да мне сейчас хоть «архар», хоть махру. Хорошая водка, — Шура поднялся и, петляя, пошел к двери. — Идём, Леонид. В люксе противопожарные датчики стоят. Последнее слово техники. Закуришь — могут сперва своих сторожей прислать, а потом и «мусоров». Я в коридоре всегда курю. С ними связываться — ну их в задницу. Извините, Людмила Михайловна.
Вышли. Малович воткнул в рот папиросу и стал хлопать себя по карманам.
— Нет, мля, спичек. Вот никогда, падла, я их из пальто не достаю. Забываю.
Наждак чиркнул толстой спичкой о коробок, сложил ладони лодочкой и протянул руки к папиросе. Тут же на его запястьях глухо щелкнули наручники.
— Стой ровно. Ноги вместе, — приказал Шура шепотом. Из внутреннего кармана достал кусок верёвки и связал Леониду ноги возле щиколоток. Потом нагнул ему голову и кулаком резко ударил его по шее. Наждак повис у него на руках. Шура аккуратно уложил Наждака на ковровую коридорную дорожку так, чтобы рук не видно было. Платочком носовым вытянул у Наждака из валенка «финку» и аккуратно перенёс её во внутренний карман пиджака. Потом открыл дверь и крикнул.
— Витя, тут Леониду плохо. Перепил, что ли? Покурил и вырубился. Помоги занести его в номер. У меня левая рука только месяц как после перелома.
Хромой вышел, с трудом промахнувшись мимо дверного косяка, увидел лежащего кореша, присел перед его лицом на корточки и повернул ему шею так, чтобы увидеть глаза. Вот пока он голову поворачивал, Шура спокойно нацепил ему на руки «браслеты» и дал по шее. Хромой лёг рядом и
