Ложный рассвет - Лоу Том
– Видела кого-нибудь рядом с ней?
– Нет.
– Ладно, спасибо большое, Ким.
Она отпустила Макс, и та побежала за мной.
– Да не за что. На то ведь и нужны соседи, а?
Ветер принес запах отлива со стороны Берегового канала: рачки на сваях, устричные наносы и кефаль, кормящаяся на илистой отмели.
Вернулся «Святой Михаил», рыбацкая лодка Ника: насквозь пропитанная духом ретро, она мирно покачивалась на приколе. На пирсе черепаховый кот Ника сидел на задних лапах и грыз рыбью голову.
«Юпитер» ждал меня, точно старый приятель. Я прошел в кокпит и приступил к тщательной ревизии: палубные кресла, кулеры, тросы – искал что угодно подозрительное. Потом заглянул в трюм – и там тоже не нашел ничего странного. Затем открыл дверь в кают-компанию. Макс просеменила за мной следом. Она тут же принялась рыскать по салону, принюхиваясь к мебели. Шерсть у нее встала дыбом – вот тебе и плохая примета.
– В чем дело, Макс? – спросил я. – Учуяла что? Давай-ка посмотрим…
Нашлась и вторая примета взлома: фотография Шерри стояла слегка не на месте. Взломщика выдал тонкий слой пыли. Если бы не Ким и не Макс, я бы и не узнал, что кто-то побывал на «Юпитере».
Я обыскал всю лодку. Вроде бы все на месте. Нашлось, правда, еще несколько следов вторжения, однако взломщики ничего не украли. Собираясь проверить верхнюю часть судна, я гадал: зачем неизвестные проникли на борт? Если мотив – не кража, то что тогда?
В иллюминатор по левому борту я заметил ноги в шлепанцах, а через пару секунд Ник Кронос утробно прокричал:
– Прошу разрешения подняться на борт!
Неторопливо, с ленцой ко мне спустился Ник: густые кудри, усы, веселые темные глаза и кожа цвета олифы. Жизнь и работа в море придали его телу Геркулесовы пропорции, а духу – твердость и несгибаемость, как у Ясона. Ник напоминал этакого ковбоя греческого происхождения: за ним тянулась череда бывших жен, детей, подружек и кредиторов. Зато он, как сенбернар, всегда оставался верен и предан друзьям, среди которых мне выпала честь быть.
Двигался он сегодня плавно и медленно, а значит, страдал похмельем. Ладно, подожду пару минут, а потом расспрошу, не видел ли он кого поблизости от «Юпитера».
Виляя хвостом, Макс бросилась ему навстречу, поприветствовать. Ник одной рукой оторвал ее от пола, точно великан – игрушку, и поднял над головой:
– Эй, сосиска, идешь со мной в море?! Буду кормить тебя осьминогами, давать погрызть морских звезд и лаять на дельфинов. Вот это будет жизнь, да-а-а-а!
Он закружился, подняв Макс еще выше в греческом танце. Такого возбуждения мочевой пузырь Макс не выдержал, и такса пустила струйку на руки Нику. Я заорал, а Ник лишь рассмеялся.
– Сосиска! Смотри, что натворила! – Ник поспешно опустил Макс на пол, словно десятифунтовый тлеющий уголек. Макс грустно посмотрела на него пьяными от головокружения глазами. – Не тушуйся, малютка, я всегда так действую на женщин.
– Сейчас принесу полотенце, – предложил я.
– Нет, Максин хотела мне что-то сказать.
– Да, и что же?
– Она так ненавидит меня, что даже обоссала, или же хотела сообщить: «Никки, дружок, тебе пора помыться, и вот тебе лишний повод».
Взглянув на Макс еще раз, он снял рубашку и, выйдя на кормовую платформу, скинул шлепанцы и нырнул в воду. Отплыв от лодки футов на пятьдесят, перевернулся на спину и прокричал:
– Хороша ванна!
Затем снова лег на грудь и поплыл к «Юпитеру», словно олимпиец.
Я бросил ему полотенце.
– Тебе повезло, что прилив. Иначе моча Макс оказалась бы чище, чем вода в бухте.
– Да мне как-то по барабану. По крайней мере, я не заморачиваюсь. – На шейной цепочке Ника поблескивал золотой крестик.
– Ник, ты никого не видел на моей лодке? Или поблизости от нее?
– Дай-ка подумать… Я только сутки как вернулся, а вчера перебрал узо[8] и заснул как мертвец. – Он на мгновение прикрыл глаза. – Я шел против течения и заметил двух посторонних – никогда прежде их здесь не встречал: мужик – лысый, что твое колено, и баба – лица не видел, зато попка у нее что надо.
Я рассказал про убийство, про детектива Слейтера и то, каким боком я в этом деле замешан. Ник посмотрел на меня такими темными глазами, что я даже не разглядел зрачков.
– Пива хочешь? – спросил он.
– Как по мне, для пива еще рановато.
– Порыбачь вместе со мной, хлебни соли и лиха, твое время мигом выровняется по сумеречной зоне. – Сказав это, он удалился на камбуз; Макс шла за ним, виляя хвостом. Вернулся Ник с бутылкой «Короны», откупорил ее и сделал большой глоток. – Значит, какой-то хрен стоячий нацелился на твой зад? Ты обнаружил полумертвую девку, а он решил, будто это ты ее… Что у него в башке творится?
– Не знаю, зато догадываюсь, кто вломился ко мне на «Юпитер».
– Украли чего?
– Непохоже. Вроде ничего не пропало, только вещи не на месте.
Ник присел на диван, откинулся на спинку и, усадив Макс к себе на колени, положил ноги в шлепанцах на лакированный кипарисовый столик. Отставив пиво на крышку, поковырял ссадину на руке.
– Думаешь, к тебе на лодку лысый коп забрался?
– Скорее всего. Только почему не обыскать мой дом? Он ведь ближе к месту преступления?
– Может, он и там побывал? Просто ты этого еще не заметил.
– Или была другая причина, по которой он заглянул на «Юпитер».
– Какая? – спросил Ник, допивая пиво.
– Он тут не искал ничего.
– То есть?
– Может, он, наоборот, что-нибудь тут оставил?
Глава 18
Снаружи загрохотали мощные дизельные движки. Звук был такой, будто к выходу из бухты идет грузовая фура.
– То есть как это? – спросил Ник.
– Сиди где сидишь, Ник. Не двигайся.
– Да мне спешить-то некуда, – пожал он плечами.
– И Макс держи.
Отыскав морской фонарик, который мог выдать луч света длиной в милю, я отошел в дальний конец салона и включил его. С новыми батареями прибор светил в полную мощь; я медленно повел лучом по полу.
– Что ищешь? – спросил Ник.
– Сначала я искал, что украли. Теперь ищу, что мне подбросили.
– Похоже, что ты контактную линзу посеял.
– Отведи Макс в кокпит, и поищем на койке в главной каюте. Я пока осмотрю полы.
Кивнув, Ник выставил ошарашенную Макс за дверь и прошел за мной в главную каюту. Там я вручил ему фонарик:
– Медленно поведи лучом по матрасу.
– Что ищешь-то?
– Держи вот так.
– Заметил чего?
Я заглянул на камбуз за щипцами, вооружился пакетиком на застежке и опустился на колени у койки. Нагнулся к подушке справа.
– Свети ровно, Ник.
Подцепил щипцами волос и, выпрямившись, поднес его к свету: длинный, угольно-черный. Корень не пострадал.
Ник усмехнулся:
– Подружку приводил? Молодца.
– На эту лодку я баб не водил, а когда приобрел «Юпитер», то тщательно его вычистил. Этого волоса здесь не было. Я даже знаю, откуда он тут. Такой же темный, как и ее глаза…
– Чей он?
– Одной покойницы.
– Откуда здесь волос мертвой женщины?
– Подбросили. Тот, кто это сделал, еще вернется. С ордером на обыск.
Я опустил волос в пакетик и застегнул его.
В этот момент лодка качнулась. Ник хотел уже что-то сказать, но я остановил его, прижав палец к губам. Тогда он кивнул, и буквально тут же залаяла Макс. Я взял с ночного столика «Глок» и вышел в салон. Дэйв Коллинз моментально обернулся и вскинул руки.
– Шон!
Ник вышел следом за мной, а следом за Дэйвом из кокпита вернулась Макс.
– Пушка-то зачем? – спросил Дэйв.
– Шон тут нашел на кровати длинный черный волос, женский, – пояснил Ник.
– Брюнетка или перекрашенная блондинка? – улыбнулся Дэйв.
– Мертвая женщина, – отрезал я.
Дэйв пораженно умолк.
– Я вот тоже успел за него порадоваться, – встрял Ник, – пока Шон не сказал, что волос подбросили.
– Подбросили? – переспросил Дэйв.
