Ничто не вечно - Шелдон Сидни
– Лучше так, чем подставлять свою кожу под твою палку с острой иглой, – отвечали ему.
Для хирургических операций столы расставляли рядами прямо под деревьями. Доктора принимали сотни пациентов в день, и все равно к ним всегда тянулась длинная очередь – прокаженные, больные туберкулезом, коклюшем, оспой, дизентерией.
Пейдж и Альфред были неразлучны. Став постарше, они вместе ходили на рынок в деревню, расположенную в нескольких милях. И все время говорили о своих планах на будущее.
Медицина стала неотъемлемой частью детских лет Пейдж. Она научилась ухаживать за пациентами, делать уколы, готовить лекарства, она уже видела себя в будущем помощницей отца.
Пейдж обожала отца. Курт Тэйлор был самым внимательным и самоотверженным человеком из всех, кого она знала. Он беззаветно любил людей, посвящая свою жизнь делу помощи тем, кто нуждался в нем, и эту свою беззаветную любовь к людям он привил и дочери. Несмотря на огромную загруженность работой, ему все-таки удавалось выкраивать время для Пейдж. Доктор Тэйлор умел также скрашивать примитивные условия их жизни.
Иначе сложились ее отношения с матерью. Мать была красивой женщиной из состоятельной семьи. Ее холодное равнодушие держало Пейдж на расстоянии. В свое время ей показалось довольно романтичным выйти замуж за врача, которому предстояло работать в далеких экзотических странах, но жестокая реальность разочаровала ее. Она не была ласковой, любящей женщиной, и Пейдж казалось, что мать постоянно жалуется на жизнь.
– Зачем мы вообще приехали в это Богом забытое место, Курт?
– Люди живут здесь, как животные. Мы заразимся от них какими-нибудь ужасными болезнями.
– Почему ты не можешь практиковать в Соединенных Штатах и зарабатывать деньги, как это делают другие врачи?
И так изо дня в день.
Но чем больше мать пилила отца, тем больше Пейдж обожала его.
Когда Пейдж исполнилось пятнадцать, мать сбежала с владельцем крупной плантации какао из Бразилии.
– Она не вернется, да? – спросила Пейдж.
– Нет, дорогая. Мне очень жаль.
– А я рада! – Слова эти невольно вырвались у Пейдж. На самом деле ей было больно от равнодушия матери к ней и отцу, было больно от того, что она их бросила.
После бегства матери Пейдж еще больше сблизилась с Альфредом Тернером. Они вместе гуляли и играли, вместе мечтали.
– Когда я вырасту, то тоже буду врачом, – решил Альфред. – Мы поженимся и будем работать вместе.
– И у нас будет много детей!
– Конечно. Если тебе это нравится.
В тот день, когда Пейдж исполнилось шестнадцать, их долгая платоническая близость перешла в новую стадию. Всех врачей срочно вызвали в небольшую деревушку в Восточной Африке, где разразилась вспышка эпидемии, и в лагере остались только Пейдж, Альфред и повар.
Они поужинали и отправились спать. Но среди ночи Пейдж проснулась в своей палатке от громоподобного топота бегущих животных. Несколько минут она лежала, прислушиваясь к приближающемуся грохоту, потом ее охватил страх.
Пейдж вскочила. Палатка Альфреда находилась всего в нескольких футах. Перепуганная, она бросилась к нему.
Он спал.
– Альфред!
Он сел, моментально проснувшись.
– Пейдж? Что случилось?
– Я боюсь. Можно я немного полежу с тобой?
– Конечно. – Они лежали рядышком, прислушиваясь к тому, как животные ломятся через чащу.
Потом шум постепенно стал затихать.
Альфред начал ощущать тепло, исходившее от лежавшей рядом девушки.
– Пейдж, я думаю, тебе лучше вернуться в свою палатку.
Она почувствовала его восставшую плоть.
Физические потребности, созревавшие в них, вырвались наружу.
– Альфред.
– Да? – Голос его прозвучал хрипло.
– Мы ведь поженимся, да?
– Да.
– Тогда все хорошо.
И звуки джунглей, окружавших их, смолкли, они погрузились в новый для себя мир. Они были первыми любовниками в этом мире и упивались его волшебством.
На рассвете Пейдж вернулась в свою палатку и радостно подумала: «Теперь я женщина».
Время от времени Курт Тэйлор предлагал Пейдж вернуться в Соединенные Штаты и жить у его брата, в прекрасном доме в Дирфилде, к северу от Чикаго.
– Зачем?
– Чтобы ты могла вырасти настоящей молодой леди.
– Я и так настоящая молодая леди.
– Настоящие молодые леди не дразнят обезьян и не катаются верхом на зебрах.
Но на это Пейдж всегда отвечала:
– Я не поеду.
Когда Пейдж исполнилось семнадцать, бригада врачей Всемирной организации здравоохранения отправилась в затерянную в джунглях деревню в Южной Африке бороться с эпидемией брюшного тифа. Опасность ситуации усугубилась еще и тем, что сразу после приезда врачей разразилась война между двумя местными племенами. Курта Тэйлора предупредили, чтобы он уезжал.
– Я не могу. Мои пациенты умрут, если я брошу их.
Через четыре дня деревня подверглась нападению. Пейдж с отцом укрылись в своей маленькой хижине, прислушиваясь к крикам и звукам выстрелов.
Пейдж охватил страх.
– Они хотят убить нас!
Отец обнял ее.
– Они не причинят нам вреда, дорогая. Мы здесь, чтобы помочь им. Они знают, что мы их друзья.
И он оказался прав.
В хижину ворвался вождь племени в сопровождении нескольких воинов.
– Не волнуйтесь. Мы защитим вас.
И они защитили.
Бой вскоре прекратился, но наутро Курт Тэйлор принял решение.
Он послал брату телеграмму: «Отправляю Пейдж ближайшим самолетом. Подробности позже. Прошу, встреть ее в аэропорту».
Услышав эту новость, Пейдж ужасно разозлилась. Рыдающую, ее отвезли на маленький пыльный аэродром, где ожидал легкий самолет «Пайпер каб», чтобы отвезти девушку в город, где она могла бы пересесть на самолет до Йоханнесбурга.
– Ты делаешь это, потому что хочешь избавиться от меня! – закричала Пейдж сквозь слезы.
Отец обнял ее и прижал к груди.
– Я люблю тебя больше всего на свете, доченька. Я каждую минуту буду скучать без тебя. Но скоро и я вернусь в Штаты, и мы снова будем вместе.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Альфред тоже поехал проводить Пейдж.
– Не волнуйся. Я приеду к тебе, как только смогу. Ты будешь ждать меня?
Какой глупый вопрос, после всех этих лет…
– Конечно, буду.
Спустя три дня, когда самолет Пейдж приземлился в чикагском аэропорту, ее встретил дядя Ричард. Пейдж никогда не видела его и знала о нем только то, что он богатый бизнесмен, овдовевший несколько лет назад.
– Он самый удачливый в нашей семье, – всегда говорил дочери Курт Тэйлор.
Первые же слова дяди ошеломили Пейдж.
– Мне очень жаль и трудно говорить тебе это, девочка, но я только что получил сообщение, что твой отец убит.
Мир вокруг Пейдж моментально разлетелся на куски. Боль была настолько сильной, что, казалось, она не сможет вынести ее. «Но дядя не увидит меня плачущей, – дала себе слово Пейдж. – Не увидит. Мне не следовало уезжать. Надо было остаться».
Из аэропорта они поехали на автомобиле. Пейдж с тоской смотрела в окно на бесконечные потоки машин.
– Мне не нравится Чикаго.
– Почему, Пейдж?
– Это джунгли.
* * *Ричард не разрешил ей лететь в Африку на похороны отца, и это привело ее в ярость.
Он пытался вразумить племянницу.
– Пейдж, они уже похоронили твоего отца. Тебе нет смысла ехать туда.
Но смысл был: ведь там Альфред.
Спустя несколько дней после приезда Пейдж дядя решил обсудить с ней планы на будущее.
– Здесь нечего обсуждать, – заявила она. – Я буду врачом.
В двадцать один год Пейдж направила заявления в десять различных медицинских колледжей, и все десять прислали положительные ответы. Она выбрала медицинский колледж в Бостоне.
Два дня Пейдж пыталась дозвониться Альфреду в Заир, где он работал по заданию Всемирной организации здравоохранения.
