Дон Пендлтон - Манхэттенский паралич

Но благодаря Салли в руки Болана попало совершенно неожиданное оружие. А судя по тому, как складывалась обстановка, ему понадобится всякое оружие, которое окажется под рукой.

Но в таком же положении, мрачно размышлял он, будет и Туз Тузов.

Глава 11

У Болана было железное правило: являться на место всякой назначенной встречи за тридцать минут до условленного времени и как следует осмотреться. И хотя Броньола был давним другом, чья лояльность и верность делу была много раз проверена и доказана, Мак Болан просто никогда не позволял себе появляться в условленном месте без предварительной проверки.

Убедившись, что все чисто, он отошел в сторону в ожидании назначенного часа. Ровно в двенадцать подъехало такси, из которого вышел Гарольд Броньола. В случае какой-либо непредвиденной заминки он сразу прошел бы в здание, и встреча не состоялась бы, но шеф ФБР неторопливо прошелся по тротуару, остановился и закурил сигару. Болан вышел из-за газетного киоска и тоже закурил. Оба двинулись навстречу друг другу и молча обменялись рукопожатием.

Броньола сказал:

— С маскировкой у тебя, как всегда, полный порядок. Ты мог бы пройти мимо, и я не узнал бы тебя. Как тебе это удается?

Шагая бок о бок, они двинулись к углу улицы. Болан насмешливо взглянул на старого приятеля.

— Узнавать надо умом, Гарольд, а не глазами. Если бы меня узнавали с первого же взгляда, я бы уже давно был покойником.

— Кому ты морочишь голову? Ты и так уже покойник.

— Кто сказал?

— Большой Билл Рафферти, шеф неподкупных. Он сказал, что ты не выберешься из этого города живым.

— Это босс отдела по борьбе с организованной преступностью?

— Да. Я пытался замолвить за тебя словечко, но Рафферти против того, чтобы еще и ты путался у него под ногами. У него и так хватает хлопот с похоронами и осложнениями, причиной которых являешься ты. Он считает, что из-за тебя образуется вакуум власти.

— Нет никакого вакуума, — спокойно ответил Болан. — Даже наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— На этот счет у меня нет никаких сомнений, — Гарольд. Эритрея обо всем позаботился еще задолго до смерти Оджи. Именно поэтому старик и затеял в Питтсфилде всю эту мистификацию в духе Гудини. Думаю, он был уверен, что Эритрея хотел помочь ему поскорее расстаться с жизнью, и поэтому намеревался спрятаться. И если бы я не вылез, возможно, Оджи удалось бы справиться с происками Эритреи. Кажется, большая часть «Коммиссионе» сохранила к нему лояльность. Это был его единственный козырь, и он мог бы сыграть, если бы я не вмешался. Но я таки влез в это дело и сломал ему всю игру, прежде чем разобрался в подоплеке событий. Теперь перед Эритреей открывается прямой путь к власти. А он — крепкий орешек. Если ему удастся протащить свою программу — берегись. У него гораздо больше мозгов, чем мышц, но настоящая власть как раз и зиждется на мозгах. Вряд ли мне стоит тебе это объяснять. Он сможет купить столько мышц, сколько понадобится, когда займет трон.

— Так значит, твоя главная цель — Эритрея.

— Именно он.

Броньола деликатно кашлянул и заметил:

— Тогда я удивлен, что ты его еще не прикончил.

— Я задумал кое-что получше.

— Ты хочешь рассказать мне о своих планах?

— А ты хочешь послушать?

— Нет. Но, если ты настаиваешь, я готов.

Болан мрачновато усмехнулся.

— У тебя все еще есть проблемы в Вашингтоне, так?

— Не напоминай мне об этом, — вздохнул Броньола.

— Я обещал тебе козла отпущения, помнишь?

— Точно. Но я не хочу ловить тебя на слове.

— Я сам себя ловлю, — сказал Болан. — Лео теперь пошел в гору. Тебе хотелось бы, чтобы он там остался?

— Конечно.

— Какой срок тебе назначили?

— Завтра вызывают в Сенат на слушание дела. Я серьезно подумываю об отставке, вместо этого, чтобы идти туда.

Болан резко остановился и взглянул на босса ФБР.

— Что это даст?

— Это могло бы спасти Лео, а возможно, и жизнь его жене и детям.

— Ты уверен, что утечка информации устранена, Гарольд?

— Устранена, — угрюмо ответил озабоченный Броньола. — Но устранение утечек — это одно дело, а срыв нормального процесса работы правительства — совсем другое. Если я раскрою Лео — он пропал. Если нет, возникнет правительственный кризис. Поэтому я выбираю третий путь и подаю в отставку. Тем самым я беру всю ответственность на себя.

— Но ты же не хочешь этого.

— Конечно, нет.

— О'кей, — сказал Болан. — Тогда будем придерживаться первоначального варианта. Я дам тебе другого человека вместо Лео. Он тебе нужен мертвый или живой?

— А что, есть выбор?

— Думаю, да, если у меня все сложится нормально. Я сдам тебе Эритрею, Гарольд.

Броньола продолжал идти, как и шел, но зато чуть не выронил сигару изо рта.

— Ну, ты даешь, парень! И как ты намерен это сделать?

— Если он тебе нужен живой, то он согласится сотрудничать добровольно. Если нет, то я просто передам его тело, а уж ты сам начнешь сценарий. Я бы предпочел сдать его живым. Это принесло бы мне больше удовлетворения. К тому же такой вариант лучше вписывается в мои нынешние планы.

— Я что-то ни черта не пойму, — признался Броньола. — Какова здесь моя роль?

Болан вздохнул и пояснил свой замысел:

— Я сделаю так, что Эритрея приползет к тебе на коленях и будет умолять о сотрудничестве в обмен на твою защиту.

— Защиту от тебя?

Болан покачал головой.

— От собственной своры. Я сегодня только тем и занимаюсь, что весь день подталкиваю парня к этому варианту, Гарольд. Когда я закончу свою работу, он будет верным кандидатом на жаркое. Они его четвертуют и зажарят на вертеле, как барашка. Если...

— Если, — продолжил его мысль Броньола, — он не найдет себе спонсора.

— Правильно. Ты можешь предложить ему свою защиту. И все, что от него требуется взамен, — это признаться всему миру, что, строя свою карьеру в мафии, он одновременно работал на правительство. А этот парень действительно чист, Гарольд. Чище, чем Лео, если говорить о технической стороне дела. Это доставит лишь минимальные неприятности правительству.

Они целую минуту шагали молча. Затем Броньола глубоко вздохнул.

— Было бы просто здорово, если бы ты смог это устроить. Но времени у нас осталось мало — чуть больше суток.

— Если ничто не нарушит мои планы, то я уложусь в двенадцать часов, — заверил его Болан.

— Ну, ты непостижим, парень. В это невозможно поверить. Чем больше я размышляю о том, что происходит, тем больше мне кажется, что это какой-то дурной сон, наваждение. Теперь я понял твой замысел. Суть его вовсе не в физическом устранении Эритреи. Ты готовишь грандиозную заваруху, так? Ты все-таки веришь, что сможешь стереть их с лица земли. Ну, ладно, оставим Эритрею в покое... Что у тебя еще на уме?

Они прошли уже полквартала. Болан взглянул на часы.

— Давал повернем назад, — предложил он. — Время уходит, поэтому давай обговорим как можно больше деталей, не теряя времени попусту. Ты прав. У меня есть кое-какие амбициозные замыслы. Я все же не верю, что способен полностью стереть эту мразь с лица земли, и даже не пытаюсь сделать этого, во всяком случае, здесь, сейчас.

Вся банда в сборе, и они очень нервничают. Их самый главный враг — они сами. И они начинают об этом догадываться. Я только хочу укрепить их догадку, подтвердить ее фактами. Я хочу взорвать большой альянс, Гарольд, разделить их на разрозненные региональные группировки, как было раньше, возродить былое соперничество, зависть, недоверчивость друг к другу. Я хочу навсегда сломать их систему жесткого единоначалия, по крайней мере, ослабить ее, лишить клыков и когтей.

— Поздравляю, — хмыкнул Броньола. — Вместе с тобой того же хотят еще около десяти тысяч сотрудников ФБР. Поразительное единство взглядов.

— Но я не скован вашими ограничениями, путами законов и прочих условностей, — спокойно сказал Болан. — Может быть, мне повезет больше. Ключ к успеху — Эритрея. Он вынашивает программу объединения, которая в случае претворения в жизнь, а это вполне реально, может ввергнуть весь западный мир в грандиозный хаос, которым они воспользуются с выгодой для себя. Поэтому моя главная цель — полностью уничтожить доверие к Эритрее, чтобы его программа рухнула вместе с ним. Мне повезло, и я нащупал еще один рычаг, приводящий в движение сложный механизм мафии: я нашел Туза Тузов, Гарольд, — того, кто тайно контролирует всех и все. Появилась отличная возможность спровоцировать тотальный бунт. Красота!..

— Одну минутку. Кто этот человек?

— Ты только не вырони изо рта сигару, это Барни Матильда.

— Почему ты так считаешь?

— А что, не верится?

— Мне нужны доказательства. Понимаешь, с этим человеком уже давно работает мой агент. И мне кажется невероятным, что...

— Гарольд, я сегодня встретился с Салли.

Броньола оторопело уставился на Болана.