Александр Мазин - Черный Стрелок 2
– Это твои домыслы! – перебил Веню Хлебалов. – Говори по делу!
– По делу: этот перебежчик предлагает перемочить всю свою команду, включая Бессона. Хочет за это двести штук. Четверть – авансом. Наличными. Обещает под это устроить нам приятный сюрприз. Еще десять штук он желает получить за то, что сообщил нам о Бессоне.
Застенов ожидал, что хозяин возмутится, но Хлебалов отнесся к названным суммам совершенно спокойно.
– Хороший киллер нам был бы очень кстати, – задумчиво произнес никитский князек. – Полагаешь, ему можно доверять? – спросил он.
– Нет, – не раздумывая, ответил Веня. – И… по-моему, он псих.
– Жаль, жаль… Но избавить нас от Бессонова он сможет?
Веня пожал плечами.
– Думаю, да.
– Хорошо. Дашь ему десять тысяч. Скажешь, что еще пятьдесят он получит лично от меня, если я сочту, что сюрприз, о котором он говорил, того стоит.
– А Бессон?
– Этого я хочу получить живым! – отрезал Хлебалов. – Его и Лешку. Остальные меня не интересуют. Если он обеспечит нам этих двоих, можешь пообещать ему двести кусков.
– Пообещать?
– Веня! – Хлебалов жестко усмехнулся. – Двести тысяч долларов – очень большие деньги. А с деньгами у нас сейчас некоторые проблемы…
– Понял, – кивнул Веня.
– Когда у вас стрелка?
– Завтра в десять вечера. Раньше он не может. Еще какие указания?
– Пока все. Действуй по обстоятельствам. И не забывай о других делах. И еще… – Хлебалов помедлил. – Не рискуй зря, Веня. Ты мне нужен!
– Значит, Рябой? – Пальцы Шелехова забегали по клавиатуре. – Есть Рябой! Старший инспектор Рябчиков. Служил в морской пехоте, дослужился до старшего сержанта. Имеет награды. Демобилизован в девяносто девятом. После армии занимался малым бизнесом, прогорел. Год отработал охранником, потом завербовался в «рыбинспекцию». Физическая подготовка – высший балл, обращение с оружием – высший балл. Инициативен, неглуп, проблемы с дисциплиной. Особые приметы…
– Не важно, – сказал Бессонов. – Мальвина все равно его не видела. Я уверен – это он. – Бессонов взял мобильник. – Мое почтение! Хозяина позови! Да мне насрать, кого как зовут! Он мне сам этот телефон дал… Да, который от Клима. Да. Хочешь знать, кто в чудиковском доме покуролесил? Ах, уже знаешь? Ну, лады. Нет, только конкретное имя, точнее, погоняло… Рябой… Сочтемся. Ты мне помог, я тебе. Будь здоров!
– Грязный уже знает, – сообщил Евгений, выключив телефон. – У него Федька. А Колбасникова, если кому интересно, взяли люди Хлебалова. И сегодня днем у вороваек был еще один конфликт с «рыбинспекцией» на твоем, Леха, островке. Рубились по-черному и, судя по реакции Грязного, победа осталась за «рыбниками».
– Клад ищут, – сказал Ленечка. – Ну, флаг им в руки.
– Скорее – хрен, – уточнил Бессонов.
– Я так не думаю, – заметил Шелехов. – Хлебалов наверняка знает, что никакого клада нет.
– Хлебалов-то знает, но знает ли Мушкин? – усомнился Ленечка.
– Это еще кто? – спросил Бессонов.
– Начальник рыбинспекции, – сказал Ленечка.
– Черт! Совсем соображаловка отказывает… – Бессонов потер лоб.
– Выспаться тебе надо, Женя, – сказал Ленечка.
– Надо. Знаете, мужики, что мне не показалось: не хочет Грязный с Хлебаловым биться. Придристал ворик, что на него совсем не похоже. Тем более, по авторитету Грязный не ниже Хлебалки. А уж сейчас, когда тот со всеми разосрался… Не нравится мне это. Непонятки…
– Это по блатному авторитету смотрящий Ширгорода весомей Хлебалова, – сказал Ленечка. – А по настоящему тоннажу проигрывает вчистую. Вспомни, что Леха рассказывал: как «быков» Чудика на счет раз положили с вертушки…
Заурчал мобильник.
– Это мой, – сказал Шелехов. – Ленечка, дай мне его, пожалуйста… Да, я… Да… Большое спасибо!
Он отключился, поглядел на своих друзей.
– Андрей Игоревич звонил, – произнес он тихо. – Сегодня в Никитском ЗАГСе был зарегистрирован брак гражданина Хлебалова с гражданкой Павловой.
– С какой еще Павловой? – буркнул Бессонов.
– С Надей Павловой, – сухо произнес Алеша. – С племянницей Сурьина.
– Той, которая к нашему Ужику ходила? – Бессонов снова потер лоб. – Какого хрена ее в Никитск понесло?
– Иди-ка ты спать, Евгений Михалыч! – сказал Шелехов.
– Иди-иди! – поддержал Алешу Ленечка. – Без тебя разберемся!
Глава четырнадцатая
Совсем не так представляла Надя свою свадьбу. Впрочем, и Аленка тоже не думала, что ее поведут под венец насильно, а в жениха всадят пулю прямо на ступенях церкви.
В Никитск их привезли вдвоем: Надю и Аленку.
Поселили в доме Хлебалова, тоже вдвоем, но под неусыпным присмотром.
На следующий день жених прислал кольцо с бриллиантом. Бриллиант был меньше, чем камешки в Надиных сережках.
– Твой хозяин – жмот! – сказала Надя Юматову.
Тот пожал плечами. У Хлебалова были большие проблемы с наличкой, и выбрасывать деньги на такие глупости, как кольца и прочие свадебные бирюльки, никитский князек не собирался.
Наде показали несколько готовых платьев, все они оказались велики. Пришел задроченный педик – модельер. Снял мерку. Платье сшили за ночь. Сшили отвратительно. Надя разорвала его в клочья и наорала на Юматова, который пришел разбираться.
Она понимала, что платье – ерунда, что речь идет о ее жизни, но не могла остановиться.
Юматов кое-как ее успокоил. Новое платье сшили на его деньги. Получше.
За день до свадьбы приехал жених. И с ходу принялся решать насущные проблемы. Надя в этом списке была где-то между перерегистрацией ЗАО «Транстревел», поставлявшем гувернанток и прочий женский персонал в Западную Европу, и строительством второй резервной подстанции в поселке Праздничное.
Надя ждала его целый день, с некоторым страхом. Она ведь почти не знала своего будущего мужа. Да, выглядел он достаточно представительным. И Наде Хлебалов всегда нравился – как мужчина. Но внешность обманчива. И секретарь у него – явно нетрадиционной ориентации. Это настораживало. Было бы очень обидно в итоге оказаться женой гомика. Уж лучше – импотента. С другой стороны, Хлебалов мог оказаться извращенцем-садистом. Надя отдавала себе отчет, что будет в полной власти будущего мужа. По крайней мере, до тех пор, пока он не сочтет нужным предоставить ей хоть какую-то свободу. Еще ее мучило: что с дядей? Спрашивать об этом Юматова было бесполезно. Впрочем, через некоторое время она все узнает.
Вскоре после приезда Хлебалова за Аленкой пришли его люди. Ее должны были отвезти в Ширгород и отпустить. Аленка обещала выяснить, что с Надиным дядей, позвонить и рассказать. Прощаясь, она плакала и благодарила Надю.
Наде очень хотелось верить, что Хлебалов сдержит обещание и отпустит девочку.
Уже начало темнеть, когда Хлебалов наконец нашел несколько минут для своей невесты.
Надю привели к нему в кабинет. Она увидела серого от усталости мужчину, который, впрочем, собственноручно налил ей рюмку коньяку.
– За будущее! – сказал он, махом опрокидывая рюмку.
Надя чуть пригубила. Она ждала продолжения, но продолжения не последовало.
– Спокойной ночи, – сказал жених и кивнул охране, чтобы проводили невесту в ее комнату.
Надя была оскорблена. И еще она поняла: сегодня ночью она будет спать одна. На физиономии никитского «князька» было крупным шрифтом написано, что как женщина Надя сейчас его совершенно не интересует. Наверное, это было хорошо. Но Наде все равно было очень обидно. Полночи она проплакала. Слез ее никто не видел. Аленка уехала, тюремщики остались снаружи. Да, совсем не такой представляла себе Надя Павлова замужество. Но она была сильной, эта маленькая женщина. И знала, на что идет. На что и за что.
Снилась ей свадьба, но совсем другая. Женихом был не Хлебалов, а Тимофей. Потом они любили друг друга долго и ярко. Надя проснулась засветло, вся мокрая. Ах, если бы это было правдой! Плевать, что Хлебалов красивее и богаче, разве в этом счастье!
Надя помечтала немного о том, как во время ее бракосочетания в ЗАГС врывается Тимофей с друзьями, расшвыривает охрану, бьет морду Хлебалову и расписывается с Надей сам. Мечтать было легко, Надя видела такое не однажды… В кино.
В животе было пусто, в груди погано. Но Надя все равно уснула и проспала до рассвета. Без сновидений.
Утром ей принесли завтрак, потом, в сопровождении четверых охранников, она, в свадебном платье, спустилась вниз и покинула хлебаловский дом.
ЗАГС располагался через дорогу. Хлебалов был уже там.
Венчания не планировалось. Без всякой помпы жених и невеста расписались в книге регистраций. Никаких гостей, никаких приветствий и поздравлений. Жених, невеста, пара свидетелей и отчаянно лебезящая чиновница. Вот и все, если не считать головорезов, которыми плотно обставился никитский князек.
Никто не ворвался в ЗАГС, никто не пришел к Наде на помощь. Тимофей лежал на больничной койке, в коме. Но даже будь он здоров, все равно не смог бы ей помочь… Даже если бы захотел.
