Сергей Самаров - Департамент Х. Прощальная молитва
Обман не просто научно-технический, а откровенно религиозный. Нас могут обвинить в том, что мы оскорбляем чувства верующих, и в том, что в многоконфессиональном государстве, каковым, по мнению политиков, является Россия, мы воздействуем на чувства представителей одной религии, чтобы унизить ее перед другой. То есть мы, как представители государства, отдаем предпочтение одной из религий, что, как считают наши оппоненты, недопустимо. С другой стороны, и представители этих религий могут предъявить нам претензии в святотатстве и богохульстве. В ответ я предложил оппонентам попытаться действовать средствами спецназа.
– Если дом заминирован, – заметил Радимов, – это невозможно. Священников взорвут раньше, чем спецназ сможет к ним пробиться. Возможно, взорвут вместе со спецназом. Такие случаи уже бывали неоднократно. Освободителям дают возможность войти в заминированный дом, после чего следует команда на взрыв.
– Именно это я и говорил, – согласился генерал-лейтенант.
– А что мы будем делать такого страшного, что нас могут обвинить в богохульстве? – спросила Ставрова.
– Тамара у нас, товарищ генерал, человек искренне верующий, – прокомментировал капитан Старогоров. – По крайней мере, к вере она относится с большим уважением.
– Я бы с удовольствием в рай, да грехи не пускают, – усмехнулась Тамара. – Православная церковь не признает гипноза, а я профессиональный гипнотизер. Знать бы раньше, может, другую профессию выбрала бы.
– Я, кстати, тоже верующий, – признался старший лейтенант. – Перед каждой серьезной командировкой в «горячую точку» на исповедь ходил. И причащался.
– И я в церковь хожу почти каждое воскресенье, – сказал Станислав. – Но говорю откровенно, что только пытаюсь стать верующим. Это, оказывается, не так просто.
– Короче говоря, у всех «явка с повинной», – вздохнул генерал. – Остается признаться, что я тоже крест на груди ношу и в церковь хожу, хотя не регулярно. Даже временами Священное Писание читаю. Пробовал, по крайней мере, читать, в отличие от большинства тех, кто говорит, что верующий. Но я, как и капитан, только пытаюсь обрести веру. Ходить в церковь, как я понимаю, это еще не значит быть верующим. Вера по внутреннему духу познается, по потребностям человека и по его поступкам. Про наши предстоящие действия даже ученые-богословы могут говорить с полностью противоположных точек зрения. И все будут одновременно и правы, и не правы. Рассудить сможет только сам Господь. Он и рассудит, когда время наступит. Нам же остается только действовать.
– Я так ничего и не поняла, товарищ генерал. Что же мы будем делать? – настойчиво повторила Ставрова.
– Вы будете выполнять мою команду, значит, грех в основном лежит на мне. А конкретно... Конкретно, будете обманывать противника с помощью проекционного оружия.
– Каким образом? В чем обманывать?
– Во время молебна противоборствующих сторон вы явите миру Христа...
– То есть? – не понял Старогоров, как и все остальные.
– Проекционное оружие... По большому счету точно такая же установка, как для выполнения лазерных шоу. Лазеры рисуют на небе все, что захочет художник. В данном случае наши художники вместе с нашими программистами заняты созданием образа Иисуса Христа, который будет идти по облакам и крестить землю под собой. Разница между оборудованием для праздничных шоу и нашими разработками заключается в том, что наши лазеры созданы с помощью нанотехнологий и имеют, грубо говоря, наноразмеры. При проведении шоу весь комплекс аппаратуры умещается на двух грузовиках. А у вас будет только три ящика, каждый по шестьдесят килограммов весом. Перенести их на место вам поможет группа физической поддержки.
– Значит, с нами еще кто-то будет? – спросил капитан Старогоров.
– Вам в обеспечение и охранение выделяется взвод спецназа ГРУ.
Генерал увидел, как у Радимова загорелись глаза.
– Нет, Константин Эдуардович, это будет не ваш бывший взвод, а взвод, привлеченный из стоящей неподалеку бригады. Но не буду отвлекаться от темы. Ваша задача тоже сложна. Вы должны в кратчайшие сроки обрести навыки обращения с новым оружием. Проекционная установка, из всего, что вам будет выделено для этой операции, – самая сложная вещь. И вы должны освоить управление так, чтобы правильно провести Иисуса Христа в место, с которого он сможет указать пальцем вниз. А укажет он на дом имама Меджидова. Одновременно с этим вы наведете боевой лазер на дом, который после указания Иисуса загорится от упавшего с неба луча. Если ваш слабый наводящий луч будет невидимым, то луч боевого лазера виден хорошо, даже весьма красиво смотрится. Не так, конечно, как в кино, но тем не менее тоже, говорят, впечатляет. Хотя я сам, честно говоря, не видел. Вот в принципе ваша основная задача. От успеха миссии будет зависеть существование службы испытателей в нашем Департаменте. Но главное, вы сможете спасти жизни семерых священников. После эффекта, который вы произведете, решится ли кто-то взорвать их? Думаю, такого смельчака не найдется даже среди самых отъявленных бандитов...
– Может найтись, – не согласился Радимов. – Нужно подстраховываться.
– Это уже частности, но, если у тебя есть какие-то предложения, говори.
– Работать нужно во время молебна, когда в заминированном доме никого не будет. И вводить одновременно взвод спецназа в село, чтобы обезопасить священников.
– Мы обдумаем все возможные варианты, – согласился генерал. – Но спасти священников надо обязательно, иначе вся наша затея будет простым бахвальством и настоящим обманом. Пусть в оперативном отделе думают. Я тоже подумаю, да и вы головы поломайте. Но дело осложняется тем, что у нас недостаточно информации о предстоящем событии, только поверхностные данные. Но, повторяю, будем думать. А вы в первую очередь осваивайте технику и готовьтесь к действиям.
– Боюсь, товарищ генерал, что здесь придумать ничего не удастся, – сказал Радимов. – Придется на месте все выяснять и принимать решение, как говорится, «с колес».
– Вот этого я и не люблю, – признался Старогоров.
– Я тоже, – согласился Апраксин.
– Это, товарищ генерал, обыкновенный стиль работы спецназа ГРУ. Дается вводная, а все остальное – разведка на месте, самостоятельное решение и воплощение решения в жизнь. Я лично буду чувствовать себя в родной стихии.
Ставрова сосредоточенно думала, но своего мнения не высказывала. Она вообще чаще слушала чужое, хотя выводы делала собственные.
@STARS = * * *
Полковник Градовокин терпеливо ждал, чтобы продолжить вводную часть на предстоящую операцию. В принципе ничего нового для офицеров-испытателей он не открыл, только в подробностях повторил то, что кратко изложил генерал-лейтенант Апраксин. А вот три капитана оперативного отдела, что работали в кабинете полковника с картами, вводили испытателей в курс дела дотошно и подробно. Первый прорабатывал маршруты высадки на место, второй готовил варианты доставки груза, третий уже планировал конкретную работу на месте, причем складывалось впечатление, что этот третий всю свою сознательную жизнь провел в окрестностях дагестанского села – так подробно и в деталях описывал то, чего не знал.
Ставрова все же не выдержала и спросила:
– Вы сами давно оттуда?
Капитан удивленного посмотрел на Тамару.
– Я там ни разу не был.
– Тогда откуда все это знаете? Даже время, когда овец к ручью гонят.
– Я несколько суток просматривал спутниковую съемку в режиме реального времени, – объяснил капитан.
– Нашей операции придается такое большое значение, – добавил полковник Градовокин, – что дорогое спутниковое время нам выделяют по первому требованию и без всякого лимита. Вам, кстати, тоже... Работать придется напрямую со спутником, чтобы следить за всеми биологически активными объектами, что появятся в окрестностях. Вас будет сопровождать в составе взвода обеспечения и охраны специалист со своим ноутбуком.
– Вот бы так же обеспечивать боевые операции, – вздохнул старший лейтенант Радимов.
– Для того и испытываем, чтобы войска имели возможность применять новое оружие в боевой обстановке, – проворчал полковник. – А внедрение оружия и оборудования – это уже забота министерства обороны. Ладно, продолжайте...
Инструктаж шел три часа, продолжался бы и больше, если бы Градовокину не позвонили и не затребовали группу на второй этаж. Причем не сообщили зачем. Офицерам оперативного отдела по большому счету вообще не полагалось до поры до времени знать, что делается на втором этаже.
Внутри Московской кольцевой дороги имеют право летать только вертолеты МВД и МЧС, да и то по особому разрешению. Департамент «Х», несмотря на свое привилегированное положение, разрешения на полеты не имел, и потому группу вместе с испытываемым оборудованием вывозили за пределы Москвы к спортивному аэродрому на машине. Дорога заняла больше двух часов, и потерянного времени, учитывая создавшийся временной дефицит, было жалко. Тем не менее испытывать оборудование следовало только в безлюдном месте, чтобы случайные свидетели результатов испытаний не разнесли потом ненужные слухи. На аэродроме быстро загрузили все и всех в вертолет, и полтора часа летели непонятно в какую сторону. Приземлились на сравнительно небольшом диком поле, со всех сторон окруженном лесом. Вертолет начали разгружать. Научные работники оказались никудышными грузчиками, и, посмотрев на их старания, старший лейтенант Радимов с капитаном Старогоровым сами взялись за ящики. Они были достаточно тяжелыми и неприспособленными к переноске, особенно длительной, и Костя сразу подумал о том, что взводу спецназа ГРУ придется нелегко – это не вертолет разгружать. Оборудование надо тащить через горы, миновать перевал, стараясь никому не попасться на глаза на дороге, где имам Меджидов загодя выставил вооруженные посты своих боевиков. Вообще, доставка груза на место, как показалось Радимову, может создать большие трудности, даже поставить операцию под угрозу срыва. Этот момент в оперативном отделе не продумали, и испытателям самим следовало заострить на этом внимание, поскольку они свою работу уже начали и тяжесть ящиков испытали на собственных руках. А руки у обоих не из слабых.
