Сердце волка - Андрей Михайлович Дышев
– В общем, тем самым она подписала себе смертный приговор, – продолжала Лада. – Не знаю, чья это была идея. Может быть, даже Марины.
Батюшка за моей спиной издал какой-то звук, напоминающий сдержанный стон, словно его пытали, а он, выдерживая нечеловеческую боль, молчал.
– Что там было дальше, Кирилл? – передала мне слово Лада.
– Марина подрезала мембраны в легочниках аквалангов, и на глубине они начали пропускать воду. Но не думаю, что это послужило причиной гибели Ольги. Скорее всего, Ковальский попросту задушил жену под водой, а труп спрятал под донный камень.
– Побойтесь бога, Кирилл Андреевич! – вдруг тонким голосом закричал батюшка, кинулся ко мне и упал передо мной на колени. – Христом богом прошу вас, не берите грех на душу, не хулите несчастную! Не могла она этого сделать, не могла!! Не могла!!
Он зарыдал, закрыв лицо ладонями, поднялся на ноги и, шатаясь, как пьяный, побрел прочь от костра куда-то в сырую темень. Минуту мы все прислушивались к его безудержному плачу.
– Жестокие вы люди, – вздохнув, сказал Серега.
– Дальше, Кирилл! – потребовала Лада.
– Этот ход был сильным и точным, – продолжал я. – Во-первых, Ковальский, став "утопленником", получал превосходное алиби на все свои последующие преступления. Во-вторых, меня, как организатора подводного плавания, можно было обвинить в преступной халатности, и тем самым Марина пыталась заткнуть мне рот и навязать свою волю. Она боялась профессионального уголовного розыска, вот потому так настойчиво просила меня самому взяться за расследование. И Анюта, сама того не зная, сыграла на руку Марине и Олегу.
– Припомнил! – едко усмехнулась Анна.
– Я не до конца поняла мотивы того странного самоубийства, которое произошло у тебя, – сказала Лада, почти перебивая Анну, будто желая показать, что ее реплики имеют такой же вес, как и эмоции батюшки.
– Ты поверила нашей районной милиции. Я же уверен в том, что Сашку повесил Ковальский.
– Ну, дела! Ну, дела! – качал головой Серега. – В кошмарном сне такое не приснится.
– А мотивы? – спросила Лада.
– Ковальский держал официанта на крючке, – ответил я. – Не могу сказать точно, но, может быть, Сашка изредка приворовывал у моих постояльцев, и Ковальский "застукал" его, когда тот выходил из чужого номера. Припугнул, что обо всем расскажет мне и, шантажируя, заставил Сашку залезть ночью в кабинет Курахова.
– Зачем? – спросил Влад. – Если не ошибаюсь, Ковавльский к тому времени уже обыскал номер профессора и не нашел манускрипта.
Я пожал плечами.
– Всю правду мы уже никогда не узнаем. Можно предположить, что Ковальский, обыскивая номер Курахова, впопыхах обронил там какой-нибудь предмет, возможно, обыкновенную шариковую ручку, которая сразу бы выдала его при более тщательном расследовании. Мы с Кураховым застали Сашку, как говорится, на месте преступления. Он нам ничего не сказал, и, хотя Курахов требовал сурового наказания, я пожалел парня и отпустил его, пообещав, что все будет хорошо. Эти слова слышала Марина, которая проявляла повышенное любопытство к ночному происшествию, и решила, что Сашка либо уже проболтался мне о своих связях с Ковальским, либо готов это сделать. Рано утром она незаметно ушла из гостиницы, встретилась с Ковальским – а тот, я думаю, жил на диком пляже в палатке, и рассказала о том, что случилось. Олег быстро принял решение и утром того же дня задушил Сашку веревкой от чемодана батюшки.
– Удивительно, что ты ни разу не заподозрил во всех этих делах Ковальского, – задумчиво сказала Лада.
– То, что я не нашел его трупа под водой, уже было подозрительно, – ответил я. – Но меня сбила с толку заметка в местной курортной газете, в которой сообщалось о найденном утопленнике, который по внешним признакам вполне соответствовал Олегу. И я вычеркнул его из числа подозреваемых раз и навсегда. А тонут люди в Черном море по десять раз в сезон. Такова грустная статистика.
– И все же меня не оставляет в покое один вопрос, – сказал Влад. – Как Лада объяснит появление в ее сумке манускрипта?
– В самом деле, – поддержал я. – Это очень странно.
– Я думала над этим, – кивнула Лада. – И пришла к однозначному выводу: манускрипт подсунул мне в сумку Курахов.
– Но зачем?? – в один голос воскликнули мы с Владом.
– Помните, Курахов заметил в "жигулях" свою падчерицу? Тогда он понял, что никто Марину в заложники не брал, что она заодно с преступниками, и решил, что родственница не будет по отношению к нему жестока, а значит, можно будет еще поторговаться, еще набить себе цену. Но для этого надо было срочно избавиться от манускрипта, чтобы остаться единственным источником информации о кладе. Можно ли из мчащейся машины незаметно выкинуть манускрипт? Нет. И профессору ничего не оставалось, как вложить папку с манускриптом в двойное дно моей сумки, которая лежала на заднем сидении. Потому-то он так настойчиво просил меня пересесть вперед. Курахов вполне справедливо полагал, что в непредвиденной ситуации никто не станет искать манускрипт там.
Мне показалась эта версия вполне правдоподобной. Но Влад скептически пожал плечами.
– Так где, где этот негодный Ковальский? – воскликнул Серега, который любил делать вид, что ничего не понимает. – Вызвать его на круг, сейчас биться с ним буду!
– Ковальского застрелил профессор, – мрачным голосом ответил Влад. – И после этого Марина приговорила отчима к смерти.
– Он был приговорен уже после того, как убил ее мать, – добавил я. – И Марина страшно отмстила ему. Но более легкой смерти Курахов не был достоин.
– Так что с ним сделалось? – спросил Серега.
– Его загрыз медведь.
– Сплошные кошмарики! – схватился за голову Серега. – Ночью я точно не засну.
– Все ясно? – спросила Лада, оглядывая всех присутствующих. – За этими сокровищами, – кивнула она на сундучок, – тянется слишком длинный кровавый след, чтобы я могла оставить его вам.
– Грустно все это, грустно, господа, – бормотал Влад. Он тер переносицу и ходил вокруг костра. – Исторические ценности становятся предметом криминальных разборок, убийств, лжи. Мне, как историку, горько. Я искал эти богатства не для того, чтобы стать обладателем крупного состояния. Эти монеты и украшения могут пролить свет на многие тайны истории – на то,
