Глеб Соколов - Новый Орлеан. Страх сжигает душу
– Какого черта мы послушались этого кретина! – завопил полицейский, что сидел рядом с водителем. – Зачем мы поехали?!
– Как бы ты его не послушался?!… Приказ есть приказ!… – выкрикнул водитель.
– Трогайся, идиот! – заорал верзила, сидевший рядом с Катиным.
Спецагент почувствовал: от полисмена вдруг начал исходить омерзительный запах пота.
Вцепившись изо всех сил в руль, так, словно надвигавшийся ураган грозил оторвать его и выбросить из машины, водитель надавил на педаль газа. Задние колеса Шевроле бешено завертелись. Не сразу, а с некоторой задержкой, тяжелая машина, словно взбесившаяся лошадь, рванулась вперед.
Полицейский за рулем уже плохо владел собой. Вылетев на перекресток слишком поздно начал вертеть «баранку». Делая поворот налево, автомобиль правым передним колесом налетел на тротуар, морда машины подпрыгнула. В салоне был слышен такой грохот, словно под моторным отсеком сработала противотанковая мина. Бампер Шевроле прошел в каких-нибудь нескольких десятках сантиметров от фонарного столба.
Когда автомобиль слетел с тротуара, раздался не меньший грохот. Они понеслись по улице. Но было уже поздно. Первый удар урагана Катрина обрушился на Новый Орлеан.
Катин почувствовал, как Алиса двумя руками вцепилась в его руку. Глаза его следили за крышей небольшой двухэтажной постройки. Край ее уже загнулся. Здание напоминало консервную банку, которую начали вскрывать, но не довели дело до конца.
В городе словно бы появился целый отряд огромных вездесущих таранов, которые ко всему еще и были невидимыми. Имя этим таранам – воздушные массы, которые с чудовищной скоростью прилетели со стороны Мексиканского залива. Воздух больше не был воздухом. Он превратился во множество бетонных плит, носившихся среди городской застройки, сметая все на своем пути. Ко всему примешался дождь. Но дождь в этом кошмаре был мелочью.
В эти мгновения пришел черед недоразрушенной крыши. С огромной скоростью воздушный клин ворвался в зияющую брешь между оторванной крышей и стеной здания, рванул крышу, словно сковыривая пробку с пивной бутылки. Катину припомнилась бутылка «Миссисипи Мад». В разные стороны полетели оторванные балки. Крыша еще представляла собой одно целое. Она запрокинулась наверх, неловко перевалила через стену и должна была рухнуть вниз. Тут мощнейший воздушный таран врезался в нее, – поршень, да и только! Крыша, – пуля, вылетевшая из ствола, – не теряя высоты, перелетела в метре над Шевроле на другую сторону улицы. Плашмя вдарила в трехэтажный дом. По фасаду шли ряды галерей. Оторванная металлическая простыня врезалась в поддерживавшие столбы. Железки повалились. В месте наиболее сильного удара галерея второго этажа рухнула вниз. Искореженная крыша начала валиться назад, грозя обрушиться на автомобиль.
– Гони! Гони!… – мужчины, за исключением Катина, надрывали глотки. Алиса визжала. Спецагент чувствовал себя сносно. Действие «Белой лошади» не прошло. Ужасы Катрины переносились легче.
Полицейский, сидевший за рулем, все видел. Выжал из мотора максимальную мощность. Балка, болтавшаяся с краю оторванной кровли, напомнила Катину хвост взбешенного ящера. Она достала багажник Шевроле. Удар получился сильным и хлестким – оставил глубоченную продольную вмятину. Машину придавило к асфальту, задние рессоры прогнулись. Но она вырвалась из-под балки, ушла вперед. Рев двигателя слился с грохотом, стоявшим за окнами машины.
– Остановись!… Переждать где-то!… – хрипло прокричал полисмен, сидевший рядом с водителем. Он вжимался в свое кресло, правой рукой вцепившись в поручень над окном. Левая рука вцепилась в подушку сиденья. Страж порядка сполз как можно ниже, как будто это могло помочь, если машину сплющит. Колени торчали на уровне подбородка.
Полицейский за рулем не откликнулся, продолжая гнать Шевроле вперед.
* * *Катин любил эту марку. В Америке она считалась из самых демократичных наравне с Фордом. Но невысокая цена никак не влияла на качество и скорость автомобилей. Недаром фирма была основана в начале века профессиональным автогонщиком Луи Шевроле. Было ему тогда немногим более тридцати лет.
Сотрудничество Шевроле с полицией началось как только североамериканские патрульные «копы» стали ездить на машинах. Правда первой полицейской машиной был все же Форд Т – его производство началось в 1909 году. Луи Шевроле вторгся на рынок двумя годами позже – в 1911м. К началу двадцатых копы уже не могли обойтись без автомобильного транспорта. Деньги на покупку машин выделяли охотно. Но все же полиция была не самым богатым ведомством, поэтому закупали дешевые марки: Форд, Шевроле и Плимут. До начала пятидесятых это были серийные модели.
В пятидесятом году Форд обошел Шевроле и выпустил так называемый «полис пэкидж» – полицейскую модификацию серийной машины. При этом версия не отличалась по сравнению с базовой моделью ни повышенной мощностью двигателя, ни особенной скоростью. Считалось: для автомашины патруля, день и ночь колесящего улицы, главное – не скорость, а надежность и экономичность. Фордовская полицейская «штучка» отличалась «неутомимым» двигателем, прочными подвеской, трансмиссией и особенностями в оборудовании салона. При погоне за плохими парнями брали не скоростью – в ней преступники имели преимущества. «Полицейская модификация» выдерживала любые перегрузки – резина не разлеталась в клочья даже от мощных ударов, система охлаждения справлялась с любым перегревом. Двигатель работал, как часы. А вот в машине плохих парней, поначалу оторвавшихся от преследования, к его концу картина бывала другая… Той же идеологии придерживалась и основанная швейцарцем фирма.
Шевроле выпустил «полисе пэкидж» в 1955, и в 1957 это сделал Плимут. Последняя прославленная марка в начале нового тысячелетия приказала долго жить.
Форд и Шевроле конкурировали с переменным успехом, но в последние годы больше везло Шевроле.
Катин был уверен: они до сих пор передвигаются по улицам только потому, что едут на «полис пэкидж». Обычная машина таких ударов и такой езды давно бы не выдержала.
* * *Впереди, сразу за магазином, в витрину которого «дамочка» швырнула одноосный прицеп – дачу, стоял «коач» – так в Америке именуют большие туристические автобусы. Красавец для путешествий имел два этажа. Нижний для сидения, верхний – для спанья. Оба ряда стекол отливали голубоватой дымкой. Три пары колес, – задние – сдвоенные, мощного вида. Колпаки на колесах блестели никелем. На них была проштампована эмблема фирмы-изготовителя.
«Коач» был припаркован возле подъезда гостиницы. Подняв глаза, Катин увидел: крыша отеля разрушена. Воздушный топор еще раз с силой вдарил по нему. Оторванные балки повалились вниз, на помещения гостиницы, оставшиеся без потолка.
Автоматические двери отеля разъехались в стороны и оттуда выбежал человек. Голова его была в крови, глаза вытаращены от ужаса. Он кинулся в автобусу, но «коач» двинулся с места и начал набирать скорость. Раненый человек закричал, но крика в грохоте не слышно. Он умудрился обогнать автобус и бежал рядом с узкой дверью. Вот изо всей силы ударил по ней кулаком.
«Дамочка» – невероятно коварная особа. По тому, как и в каком направлении двигался автобус, Катин сумел догадаться: за рулем никого нет. Тяжелый «коач» толкает ветер. И это были не все мерзкие проделки Катрины. Вдруг один из колпаков оторвался от колеса и стремительно, словно боевой диск рванулся вперед. Это произошло за спиной бежавшего человека. Тот ничего не видел. Диск на огромной скорости срубил ему голову и помчался дальше, пока где-то вдали не врезался в стену дома, не упал по ней вниз.
Отрезанная голова обогнала тело и пролетев некоторое расстояние параллельно дорожному полотну неожиданно взмыла ввысь, словно самолет, совершающий фигуру высшего пилотажа. Тело несчастного при этом бежало рядом с автобусом и как будто еще стучало кулаком в дверь. Потоки воды хлестали…
В эти мгновения Катин пожалел, что выпил слишком мало виски «Белая лошадь». Он бы не удивился, если бы увидел, что все, сидевшие рядом с ним в автомобиле вмиг поседели.
Тело, которое было гонимо вперед двигавшимся поршнем воздуха, наконец споткнулось, запуталось в ногах и рухнуло. Несколько раз перекатилось вокруг себя и угодило под задние колеса тяжелой машины. Его провернуло, изуродовало, измяло, выпотрошило – кишки зацепились за брызговик и болтались на ветру.
Голова несчастного туриста, совершив в воздухе мертвую петлю, по непонятным законам аэродинамики двинулась в обратное путешествие, стремительно снижаясь.
«Коач» набирал скорость. Шевроле мчалось за ним. Но расстояние между автобусом и легковой перестало сокращаться.
Голова неслась прямо на машину полицейских. На тех, кто сидел в ней, эта часть человека навела неописуемый ужас. Гораздо меньше они испугались крыши, которая, упав, могла раздавить их вместе с машиной.
