Сергей Зверев - Боевой вирус
— Кувшины с вином навеяли? — не удержался Вадик.
— Нет, — серьезно ответил Снайп. — Шампуры, на которых нам шашлык подавали. Понимаешь, прямая тонкая палочка на рисунке — это пика, копье! Острое, прямое, заточенное на конце. — Аракчеев с сомнением покачал головой, но Вит не обратил на это внимания. Он продолжал говорить: — И я тут же вспомнил нужную картинку. Вадик, это — Георгий Победоносец!
— Погоди-погоди…
— Ага. Святой Георгий Победоносец верхом на коне поражает копьем Змия. Или Дракона.
— Так это ж наш святой. Чего ему на плече абрека делать?
— Ой, Вадька! Римлянин он. Оттуда и к нам «пришел». Стал Юрием, Егором, Егорием. И покровительствует воинам, земледельцам и скотоводам. А вот в Грузии он вообще самый почитаемый святой. Наравне с Богородицей считается небесным покровителем страны. Потому на их флаге и Георгиевский крест присутствует.
— Спасибо за проповедь! К нашим проблемам это каким боком?
— Не злись ты. Я многого тоже не знал, пока в Интернете не покопался. А каким боком… Перенесемся сразу из раннего христианства в наши дни, лет на двадцать тому назад. В 1989 году в Грузии создается военизированная националистическая организация «Мхедриони». Дословный перевод — «всадники», смысловой — «рыцари». В 1993-м она официально регистрируется как Корпус спасателей. Призвана «защищать Грузию». А методы… Я тебе потом расскажу. Достаточно, что уже в девяносто пятом году она объявлена вне закона. За связь с криминалом.
— Веселые ребята!
— Все члены организации носили медальоны с изображением святого Георгия, своим именем и группой крови. И узнавали их по своеобразной форме: джинсы, свитера, а также темные очки, которые они не снимали даже в помещении.
Снайп наконец перевел дух, а Вадик протяжно присвистнул:
— Ты хочешь сказать… Так уж полтора десятка лет прошло, как их… того… прикрыли. Неужто реинкарнация?
— Ну, что-то в этом роде. Уж слишком много совпадений. Кстати, хочешь одну не очень историческую аналогию? В плане методов «работы». Так вот, на другом краю Земли в 1959 году некто Дювалье, кровавый гаитянский диктатор, создает добровольное военизированное формирование — тонтон-макутов, которые выполняли при нем функции полиции и органов безопасности…
— Тонтон-макутов знаю! — Аракчеев завопил так громко, что Виталий дернул его за рукав. — Они же с людей кожу сдирали, побивали камнями, сжигали заживо. Угробили, наверное, тысяч сто человек. И это на маленьком острове!
— А в Википедии написано, — чуть не шепотом продолжил Снайп, — что «тонтон-макуты не имели униформы, носили гражданскую одежду. Отличительными особенностями были СОЛНЦЕЗАЩИТНЫЕ ОЧКИ, джинсовые рубашки и соломенные шляпы. Они были вооружены и часто использовали холодное оружие».
— Стоп, хватит. Убедил на двести процентов. Вот только дай разобраться, в чем именно.
Вадим задумался, и Снайп ему не мешал. Впрочем, много времени на раздумья не потребовалось.
— Все понятно. Во-первых, создатели этих дронов выбрали себе достойный образец для подражания. Подозреваю, что недалеко ушли они от своих кумиров и в методах работы. Во-вторых, рок-н-ролл жив! Подумаешь, «вне закона»! У нас вон весь криминал вне закона. И что, его меньше стало?! Живы, значит, голубчики!
— А чему ты радуешься? Я наконец подвел тебя к осознанию того, с кем нам пришлось столкнуться…
— Тоже мне, «подвел», — передразнил Аракчеев. — Да если бы я столько в Интернете копался…
— Ладно, не придирайся к словам. Важно, что такие организации щелчков по носу не прощают. И к следующей встрече с нами будут готовы уже по-другому.
— Так и мы…
— Мы, мы… Ты что, забыл наше основное задание?
Вадим угрюмо промолчал.
— То-то. И мы приложим все силы, чтобы больше с этими последышами вовсе не встречаться. Ясно? Поэтому, во-первых, — Виталий интонацией поддразнил друга, но в голосе его явно зазвучали командные нотки, — жилье меняем немедленно. Личные документы тоже. «Латышские журналисты» отыграли свое. Думаю, что эти новоявленные Мхедриони уже организовали запрос в Ригу. Или даже послали туда своего человека. А скрупулезной проверки там наша легенда не выдержит. Ну, а мы отправляемся сейчас на «оружейную» явку…
— Наконец-то! А то я уж решил, что мой новый командир собрался захватить Центр в Алексеевке голыми руками.
— …там нам помогут и с квартирой, и с машиной…
— Замечательно! — опять перебил Вадик.
— …во-вторых, выходим на контакт с человеком из Реферальной лаборатории и проясняем обстановку с Гюльчатай. Дальше действуем по обстоятельствам.
— Так точно, господин маршал!
— Ну, что уж сразу «маршал»? Достаточно и генерала.
— Никак нет! Вы для меня — стратег, истинный Наполеон. А он, как известно, был маршалом.
— Генералом тоже был. Сначала. А потом императором…
Рядом с аллеей, по которой прогуливались друзья, рос высокий вяз. Вадим за руку подтащил к нему Снайпа, долго пристраивал на его груди согнутую в локте руку, потом отставил вперед его правую ногу и своей ладонью высоко задрал подбородок. После этого он отошел шагов на пять и изучающе оглядел «живой статуй».
— Ваше величество! Только по пути заглянем на местный «блошиный» рынок, хорошо?
— Это еще зачем?
— Надо бы подобрать… треуголку!
— Тьфу на тебя, Вадька! Подожди, я один звоночек сделаю. Контрольный, так сказать.
Виталий набрал на мобильнике номер.
— Странно, — сказал он через полминуты. — Никто не отвечает.
— А кого ты хотел?
— Нашего нового грузинского знакомого Гиви. Разыскивая нас, бандиты непременно выйдут на него. Ладно, позвоним в издательство.
На этот раз ответили быстро. После слов обязательного приветствия Снайп поинтересовался, где можно найти Гиви. Потом он долго выслушивал ответ, причем его лицо суровело на глазах. Наконец он весьма невежливо прервал разговор и выключил мобильник.
— Мы с тобой все верно просчитали. — Вит обернулся к Аракчееву. — Только действовать они начали стремительно и… кардинально. — Объяснять, кто такие «они» не было нужды. — Сегодня Гиви попал в больницу. По «Скорой помощи», с сильным желудочным кровотечением. Оттуда сообщили на его работу. Возможно, открылась язва. Такой диагноз врачи и записали пока. Но по секрету сообщили, что, возможно, «ваш сотрудник очень сильно несколько раз ударился животом о что-то твердое». С работы позвонили домой жене: может, она что-то объяснит. Жена Гиви категорически отказалась разговаривать. Но все время плакала в трубку.
— Та-а-к, значит, они уже побывали у него дома, — сквозь зубы процедил Вадик. — Ну, сволочи!
— Слушай внимательно. — Снайп был предельно собран. — Наш план остается неизменным. Только вносим небольшие коррективы. Не исключена прослушка телефонов издательства. Поэтому…
Он быстро вытащил из мобильника сим-карту и разломал ее. Потом зашвырнул телефон далеко в кусты.
— …И быстренько отсюда сматываемся. В нашем теперешнем жилище появляться уже нельзя: там наверняка засада. Хорошо, что все нужные вещи мы оставили в камере хранения.
— Рубашку розовую жалко!
Это Аракчеев проговорил уже на ходу, когда вместе с Виталием они быстрым шагом покидали набережную, направляясь к центру города.
Глава 4
Галина Алексеева сделала несколько круговых движений головой, чтобы растянуть мышцы, затекшие от продолжительного сидения. Возможно, беседу с очередным посетителем можно было вести и прохаживаясь по небольшому, но уютному кабинету. Однако Гюльчатай справедливо полагала, что любые, не относящиеся к делу движения врача-психолога помешают пациенту сосредоточиться на своих проблемах. Вот и вела собеседование, сидя на прямом жестком стуле в позе ученицы-отличницы.
Хотя какие тут пациенты?! Нормальные живые люди с обычными проблемами, чаще всего семейными, которыми захотелось поделиться с посторонним человеком, чтобы сбросить груз психологической усталости, недовольства, раздражения. Тем более что перед тобой настоящий врач, специалист по «душевному благоустройству» и просто очень приятная молодая женщина, способная понять и посоветовать… Главное — выслушать.
Это и было пока единственной работой Галины. Девушка вникала в проблемы, наводящими вопросами подталкивала своих собеседников обоего пола к максимальной откровенности в сфере их служебных взаимоотношений, но не узнала пока ничего, что дало бы какую-то зацепку для ее непростого задания. К ней в кабинет люди шли говорить вовсе не о работе!
«Ладно. Завтра свяжусь со Снайпом, а то ведь до скончания века можно просидеть в этом уютном оазисе».
В этот момент зазвонил внутренний телефон на столе.
— Госпожа Илимова? Вас беспокоит секретарь профессора Хочалава. У Кахи Георгиевича завтра состоится пресс-конференция для иностранных журналистов по широкому кругу вопросов деятельности нашей лаборатории. Если вы не слишком заняты сейчас, он просил бы вас подойти в его рабочий кабинет, чтобы обсудить некоторые вопросы предстоящей конференции.
