Владимир Михановский - По острию ножа
— Как говорится, молодец против овец, а против молодца — сам овца, — прокомментировал генерал.
— Короче, десантники не только выстояли, но и организовали постоянную оборону. Положили несколько десятков боевиков, и те отступили, ничего не добившись.
— А что же операция против Дудаева?
— Ее возобновили ровно через сутки, 12 июня. Что касается нас, диверсантов, то мы десантировались без потерь и без всяких приключений. Высадились из всех четырех вертолетов удачно. В смысле — скрытно, наблюдатели боевиков нас, к счастью, не заметили…
— Повезло.
— Теперь и успех боевой операции, и сама наша жизнь были только в наших руках. Я распределил ношу среди всех, и мы, не теряя времени, двинулись в сторону села Асланбек-Шерипово. Продвигались осторожно, а потому крайне медленно. Малейшая оплошность могла стоить нам жизни. Но, как говорится, бог не выдал и свинья не съела.
— Шли долго?
— Всю ночь. Сделали только три-четыре коротких привала, фактически не спали. Сами понимаете, не до сна было. Общее возбуждение достигло высочайшей степени. Как же, наконец-то приближаемся к главной цели — логову самого генерала Дудаева! И вот наконец перед нами, как на ладони, село Асланбек-Шерипово. Лежит в долине, сжатое со всех сторон горами. Мы хорошо замаскировались, думаем, как действовать дальше. Оптика у нас уже была хорошая, цейссовская — спасибо главнокомандующему. Наблюдаем в бинокли за жизнью села. Ну, не буду вдаваться в лирику. А сразу отмечу, что, к нашей досаде, исходная информация оказалась неточной.
— В чем?
— Школа-то оказалась не на краю села, на что мы крепко надеялись, а в самом его центре. Что-то там напутали наши лазутчики. На большом красном кирпичном здании у центральной площади в бинокль ясно видна была надпись «Школа» на двух языках: русском и чеченском. Это весьма осложняло боевую задачу, потому что подойти к этому зданию скрытно было невозможно.
— А в остальном донесение соответствовало истине?
— Нам показалось, что да: по селу все время перемещались хорошо вооруженные боевики, проезжали машины с оружием и боеприпасами. Мирных жителей почти не было видно — наверное, подальше от греха попрятались. Рядовые чеченцы ведь не любят террористов: мало того, что те их систематически грабят, так еще и жизнь опасности подвергают. А народ устал от войны, от хочет мирной и спокойной жизни.
— Ты отвлекся.
— Наблюдаю я в бинокль за школой. Вижу, к ней то и дело подъезжают машины. В них грузят какие-то вещи, затем машины отъезжают. Делаю вывод: дудаевский штаб куда-то эвакуируется. Может быть, в более безопасное место? А может, думаю, Дудаеву донесли, что местоположение его штаба раскрыто? У боевиков разведка поставлена — будь здоров.
— Это я знаю…
— Принимаю решение: дождаться вечера и под покровом темноты совершить налет на здание школы. А пока даю команду отдыхать, набираться силенок, они нам ночью пригодятся.
— А Дудаев в школе находился?
— Вы коснулись главной интриги, Иван Иванович! По данным разведки, он должен был там находиться, вот и все, что было на тот момент известно.
Пока ребята мои отдыхали, я самолично отобрал снаряжение, необходимое для ночной операции. Решил — брать самый минимум, чтобы обеспечить максимальную мобильность.
— А остальное снаряжение куда девали?
— Сделали тайник и не только его запрятали, но и заминировали. На всякий пожарный случай. Если мы за ним не вернемся, так пускай не достается никому.
— Хороший принцип.
— Ну, подошло время выступать, я шепотом скомандовал, и мы двинулись… Но тут мы стали жертвой известного оптического обмана, он знаком всем, кто бывал в горах. Там воздух как-то по-особому прозрачен, никаких примесей в нем нет, и поэтому расстояния искажаются. Нам казалось, что школа чуть ли не рядом с нами. Начали идти — что за черт! Чем больше продвигались, тем больше школа от нас отдалялась.
— Обычное явление.
— Но нам оно стоило бессонной ночи.
— Целой ночи?
— Представьте себе. В довершение всего над нами сияла полная луна, светло, хоть иголки собирай. К счастью, село было безлюдным. Даже собаки куда-то подевались, и ни один боевик нам не встретился. Правда, и перемещались мы тихо, словно тени скользили, этот способ передвижения мои ребята освоили основательно.
Один раз навстречу прошествовал чеченский патруль. Боевики громко смеялись, слышался крепкий русский мат — вообще они ругаться предпочитают на нашем языке. Они шагали, ничего не опасаясь, да и чего можно бояться здесь, в самом сердце собственной территории?! Я сделал знак, и мы бесшумно спрятались за угол ближайшего дома. Кстати, дома в том селе были один в один — добротные, просторные, крытые железом. Село не знало ни бомбежек, ни обстрелов.
Конечно, пользуясь элементом внезапности, мы могли в два счета обезвредить и уничтожить патруль, но это никак не входило в нашу задачу.
Кроме того, была опасность случайно демаскировать себя — стоило кому-нибудь из чеченцев успеть крикнуть, и наше задание автоматически срывалось.
Патруль благополучно миновал нас, мы выдвинулись из-за угла дома и тихонько, вдоль заборов, двинулись дальше.
— Сколько же вы шли?
— Представьте себе, целую ночь. До школы — предполагаемого штаба Дудаева — добрались только на рассвете. Вход охраняли два вооруженных до зубов боевика. Снять их для моих ребят было не проблема. Скрутили в два счета, тем более, при виде невесть откуда появившихся русских на них словно столбняк напал.
— Убили?
— Я велел их пока оставить в живых, как источник информации. И, как тут же выяснилось, поступил правильно. Диверсанты мои здание школы, рассыпавшись по коридорам, захватили за несколько минут. Но никого в комнатах не обнаружили.
— А Дудаев?
— Его и след простыл.
— Обидно.
— До слез было обидно, Иван Иванович! Из допроса плененных охранников выяснилась общая картина. Действительно, какая-то информация о наших намерениях просочилась в штаб Дудаева, и он решил передислоцировать свой командный пункт. Именно этот процесс мы и наблюдали накануне с соседней горы в свои цейссовские бинокли.
— А не пытались выяснить, откуда именно к боевикам просочилась информация?
— Еще как пытались! Два часа бились с охранниками, но они клялись Аллахом и всеми святыми, что ничего не знают. И в данном случае я им верю.
Матейченков сжал кулаки:
— Знать бы, кто этот гад!
— Боюсь, что не один он, товарищ генерал-полковник…
— Ну а что было потом?
— Обыскали мы оставленный штаб. Дудаевцы, конечно, не предполагали, что здесь могут появиться русские, и оставили кое-какие важные документы.
— Много было их?
— Много. Я перебрал, самые важные забрал с собой. Но вот дальше началось самое интересное.
— Вас обнаружили?
— Пока что нет, но вообразите наше положение. Чеченское село, расположенное аккурат посреди территории, контролируемой войсками Дудаева. Посреди села — временно оставленный штаб мятежного генерала. И в этом помещении очутились мы, горсточка русских разведчиков-диверсантов.
— Голые среди волков.
— Ну, не то чтобы голые, оружие и боеприпасы у нас были, правда, в небольшом количестве. А вот насчет среди волков — это уж точно: прямо посреди волчьей стаи.
— И рассвело уже небось?
— Да, пока возились с обыском, наступил день. Получилось, что мы сами себя загнали в ловушку: прокрались сюда ночью, каким-то чудом. Но уйти незамеченными средь бела дня было невозможно.
— Экстремальная ситуация.
— Я сказал, что наступил день… Не совсем так — было совсем раннее утро. Я подошел к окну, отворил его и осторожно, стараясь не высовываться, выглянул наружу. Село только просыпалось, отовсюду доносились крики петухов. В комнату вливался воздух, совершенно упоительный. Такой воздух бывает только в горах. Слегка разреженный и как бы процеженный, пропитанный дыханием высокогорных альпийских лугов…
— Да ты поэт.
— Какой там поэт, — махнул рукой Петрашевский. — Я старый служака, таким и умру. Просто описываю, что было на самом деле… Выглядываю, значит, в окошко, мгновения бегут, наблюдаю мирную картину, и даже не верится, что где-то, и совсем не за тридевять земель, идет беспощадная война, рвутся снаряды и бомбы, лопаются мины, а главное — гибнут люди…
— И сам каждую минуту можешь погибнуть.
— Мимо школы прошел чеченский подпасок в кожаном картузе, его длинный бич волочился по дороге, поднимая небольшое облачко пыли. Он что-то гортанно кричал на своем языке, и заспанные хозяйки отворяли калитки и выгоняли навстречу ему коров. Над самым окном беззаботно чирикали птицы. Более мирную картину трудно себе представить. Но, пардон, увлекся воспоминаниями.
— Что же ты предпринял?
— Решил пока не торопить события, немного выждать, что ситуация сама подскажет, как действовать. Несколько своих молодцов выставил в охрану, чтоб нас не пошлепали как куропаток, остальным велел немного поспать: силы у всех были на пределе…
