Александр Афанасьев - Грязная бомба
Про погибшего напарника Ястреба они не вспоминали – не та тема для разговоров. Из странного бетонного ангара они переместились в один из домов, чтобы видеть дорогу. Кроме того, там был заброшенный участок. Мама нарвал зеленого лука и еще каких-то трав. Не бог весть что, но хоть что-то. Если у них будут проблемы с питанием, они поймают или подстрелят собаку. Мясо собаки ничуть не хуже говядины.
– Куда здесь делись все люди? – Ястреб полулежал на старомодной железной кровати без матраца, стараясь не давить на место ранения.
– Не знаю… – Мама с колченогой табуретки наблюдал за дорогой, – я знаю только то, что тут хорошая земля. У моего отца земля была много хуже, нам приходилось покупать много удобрений. Все это плохо. Когда люди перестают ценить землю, это очень плохо.
– Да. Плохо.
У Мамы зазвонил телефон…
– Да… да, сэр. Да, я нашел его. Ранен, но на ногах, двигаться может. Да, даю трубку…
Мердок поймал трубку – резкое движение отозвалось болью.
– Ястреб на связи.
– Ястреб, здесь Кингфиш. Оцените свое состояние…
Мердок выругался про себя. Мама… совсем не умеет врать. Надо было сказать, что офицер в отключке.
– Еще что-то могу, Кингфиш.
– Ястреб, я понимаю, что вам нужна срочная эвакуация. Но у нас экстренная проблема как раз в вашем районе. И у нас больше нет групп на земле, кроме вашей.
Черт…
– Ястреб… Ястреб…
– Вас понял, Кингфиш. Мы готовы работать…
Вашингтон, округ Колумбия Белый дом Заседание Совета национальной безопасности 11 июня 2021 года
Чертово кресло…
Президент США Говард И. Джексон вспомнил, каким было кресло в его бытность федеральным прокурором. Так как на госслужбе нормальной мебели не найти, а большая часть его работы проходит в кресле (если не приходится сидеть или стоять в суде), он заказал себе кресло по мерке у старого еврея Коршмана с Пятьдесят Пятой улицы. Коршман был хасидом, мастером на все руки: он и его сыновья и мебель делали, и дома ремонтировали. В том кресле он провел не самые худшие годы своей жизни.
А в этом уродском кресле из Белого дома, которое давит на бок, похоже, он проведет худшие годы. Ему предстоит разгребать те завалы, которые наворотили предыдущие администрации. И один из самых страшных завалов – это Украина.
В юности один очень мудрый человек сказали ему: врать плохо, но еще хуже – врать самому себе. А чем они занимались многие годы? Врали самим себе. Не так? А как это еще назвать? Они видели злодейский, коррумпированный, пришедший к власти сомнительным путем, режим, постоянно использующий антидемократические практики: подавляющий инакомыслящих, применяющий силу против гражданского населения. Ради бога, чем отличается то, что творил Саддам в отношении курдов, от того, что творит украинское правительство в отношении своего русскоязычного этнического меньшинства? Тем, что в Ираке был Саддам, а на Украине такого ярко выраженного диктатора нет? Ну, так вот и итог. Саддам, по крайней мере, хоть как-то контролировал ситуацию, договариваться с Ираком было можно, а с кем договариваться на Украине? Если даже Госсекретарь США не может ответить на простой вопрос: кто принимает решения на Украине, с кем следует вести диалог? Черт, тогда возникает вопрос: а с кем до этого вели диалог? И был ли в этом диалоге хоть какой-то смысл? Есть ли у США внешняя политика на Украине или только ее имитация? Чем вообще занимается Госдепартамент? Чем занимается посольство США на Украине, которому увеличили штат?
– Сэр…
Президент США кивнул:
– Продолжайте, комендант[15].
Двухзвездный генерал Луи Бредфорд Второй кивнул и продолжил:
– …так вот, на сегодняшний день вооруженные силы Украины боеспособны лишь частично. У них есть отличные взводные и ротные командиры, прошедшие реальные боевые действия в очень сложных условиях, у них есть отдельные хорошие батальонные и полковые командиры, но все, что выше, не годится никуда. То, что выше, – это генералы старой советской школы, выдвинутые не за боевые заслуги, а по бюрократическим соображениям и никогда не управлявшие войсками в серьезном бою или даже на серьезных учениях. Я разговаривал с генералом Романом Полько, который писал доклад по украино-российскому конфликту для изучения в НАТО. В этом докладе указывается, что на всех этапах конфликта украинские военные командиры допустили грубейшие ошибки, непростительные даже для командира советской школы. Это привело к последовательному разгрому атакующих группировок Украины сначала в приграничном сражении, а затем – в августе 2014 и январе-феврале 2015 года. Совершенно бестолковые, не обеспеченные наступления, не обеспечены фланги, не созданы резервы, нет войсковых групп быстрого реагирования, чтобы развить успех наступления, – такие ошибки можно перечислять десятками. От полного разгрома и краха фронта украинскую армию спасли только неприхотливость, мужество и повышенная боевая стойкость солдат, которые в полной мере соответствовали тому, что мы знаем об армиях славянских государств. Но это не армия. Генерал Полько считает, что если бы русские действительно вторглись на Украину значительными силами, например, ввели в бой крупные механизированные соединения московской группировки войск[16] с прорывом по линии Чернигов – Киев, то столицы Украины они достигли бы в середине второго дня наступления. К Харькову, второму по величине городу Украины, они вышли бы через Ч+4, то есть на четвертый час наступления.
– Вы хорошо знаете обстановку, комендант, – одобрительно сказал президент, – а что вы скажете об украинской армии сейчас? Вы же бывали там?
– Да, сэр, всего месяц назад я был там с визитом в составе делегации НАТО, присутствовал на крупных учениях. Сэр, ситуация там если и улучшилась, то ненамного. Приведу пример: брифинг перед выполнением боевой задачи не проводился, были просто отданы заранее заготовленные приказы, причем украинские старшие офицеры даже не поинтересовались у офицеров «на земле», нет ли значимых изменений обстановки и новых разведданных. При выполнении учебной задачи реакция на внезапное изменение обстановки не отрабатывалась вообще, а вместо дебрифинга[17] было коллективное употребление алкогольных напитков. Я разговаривал со всеми звеньями нашего советнического аппарата, а в Европе встречался с генералом Петреусом. Генерал Петреус рассказал мне, что по итогам работы на Украине они написали доклад на восемьдесят пять страниц, содержащий конкретные предложения и рекомендации от офицеров, прошедших Ирак и Афганистан, это были лучшие офицеры нашей армии, сэр. Доклад был готов к Рождеству, но им по нему так и не задали ни одного вопроса, зато пригласили на коллективное употребление алкогольных напитков в Генеральном штабе[18]. Судя по всему, ничего из доклада не было внедрено. Я говорил и с полевыми советниками во Львове, они говорят, что сержанты и младшие офицеры, которых им присылают, способны и действительно хотят учиться, но без изменений наверху они либо уволятся из армии, либо их убьют в безграмотно спланированных и проведенных операциях.
– Комендант, вы когда-нибудь слышали о ядерном оружии у украинцев?
– Нет, сэр. Но полагаю, если дойдет до дела, то только оно их и может спасти от русских, потому что при том уровне командования, которое есть у украинцев, их не спасет ничего другое.
В кабинет вошел помощник советника по национальной безопасности, шепнул что-то на ухо своему шефу, оставил пакет.
– Что там? – спросил президент.
– Сэр, пришли данные по секретной операции в Польше. Визуальные данные. Это снято в трюме корабля, на котором погибли двое наших оперативных агентов. Сейчас он стоит в польском порту. Наш человек с риском для жизни снял это.
Фотографии пошли по рукам.
– Что это?
– Если верить заключению экспертов, сэр, это стандартный контейнер для транспортировки ядерных отходов, производимый в Днепропетровске, Украина. Но контейнер не предусматривает выходов для подключения к нему ноутбука, а здесь, как видите, они есть. И кто-то на ноутбуке работает. Кто-то, облаченный в костюм противорадиационной защиты.
– То есть это может быть атомная бомба? – спросил президент.
– Да, сэр. Точнее, ее оболочка.
Президент осмотрел собравшихся, остановил свой взгляд на коменданте морской пехоты США.
– Что бы вы сделали, мистер Бредфорд?
– Начал бы готовить операцию на Украине, сэр, – сказал комендант, – по крайней мере, обеспечил бы присутствие ног на земле, по крайней мере, с целью наблюдения. После Ирака и Афганистана у нас есть лучшие в мире спецвойска и лучший в мире Корпус морской пехоты. Прикажете, сэр, и мы наведем там порядок.
Госсекретарь неодобрительно покачал головой:
– И еще, сэр, я начал бы готовить план «Б».
– На случай?
– На случай, если таких устройств несколько, и они выйдут за пределы Украины. В частности, на Ближний Восток.
