Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Карданов не знал, сколько ещe человек находится в "мерседесе", поэтому метнул урну вовнутрь, придав ей ускорение пушечного ядра, а сам обежал машину, стремясь нейтрализовать того, кто сидел за рулем. Тот допустил ошибку всех российских водителей в подобных ситуациях и полез наружу, разом утратив все преимущества, создаваемые мощью двигателя и надежной твердостью кузова. Его оправдывало только то, что отечественных шоферов никто не учит, как такое
Макс же имел специальную подготовку и потому действовал нетрадиционно: вместо того, чтобы бежать по кратчайшему пути, он обогнул автомобиль сзади. В первом случае выигрываешь пару секунд, но оказываешься с шофером лицом к лицу, да ещe он прикрыт дверцей, что заметно сковывает действия нападающего. Карданов же с ходу налетел на начавшего разворачиваться водителя и ударил его кулаком за ухо, так что тот отлетел к фонарному столбу, выронив так и не понадобившийся
Макс быстро заглянул в салон. Там никого не было, только урна на заднем сиденье. Ровно урчал мотор. Он осмотрелся вокруг, оценивая обстановку. Хозяин уже сидел, ощупывая челюсть, Федун перекосившись набок, поднимался на ноги, водитель, тряся головой стоял на четвереньках. От будки автостоянки спешили два охранника с очевидным намерением восстановить справедливость. Причем
Решение пришло мгновенно. Карданов сел за руль.
– Прыгай, – скомандовал он застывшей соляным столпом Маше. Как
Сзади щелкнул пистолетный затвор.
– Эй ты, тронешь тачку – тебе конец! – закричал кто-то а кто-то просто
Макс резко рванул с места, распахнутая задняя дверца захлопнулась
– Ну ты даешь! – восхищенно сказала Маша.
– Ты же хотела прокатиться, – сквозь зубы процедил Макс, напряженно взгядываясь в зеркало заднего вида. Пока погони не было. Но у него снова начала
***Кровь совершала один из последних своих круговоротов. Тропин завершал работу. До конца оставалось меньше двадцати минут, сердцу осталось простучать
Облепившим один из сердечных сосудов микротромбам не хватало лишь малого, чтобы полностью закрыть просвет, остановить кровоток и успокоить это тело раз и
***Высадив Машу у подъезда, Макс отогнал "мерс" за несколько кварталов и оставил в каком-то переулке. Когда он вернулся, Маша уже переоделась в халатик
– Макс! – Маша бросилась ему на шею. – Какой ты отчаянный! Один против
– Хорошо, что не успели… У меня раскалывается голова. Она бы взорвалась,
– Голова? – Маша отстранилась. – Давай померим давление…
Маленький симпатичный приборчик туго обхватил запястье.
– Сто шестьдесят на девяносто, – сказала Маша. – Высокое. Может от стресса… Сейчас я тебе поставлю пиявок. Это самое верное дело. И естественное,
Макс не возражал. Он закрыл глаза и расслабленно сидел в глубоком кресле.
– Сначала парочку сюда, потом сюда…
Что-то мокрое и холодное ткнулось за ухо, потом за второе…
– Классе в третьем или четвертом кто-то из детдомовских сказал, будто бы пиявки могут всосаться в кожу и через поры проникнуть внутрь человека, – вспомнил вдруг Макс. – Ну а потом, значит, прямиком в сердце. И тогда – стоп-машина. Сливай воду, как говорили наши. Меня после этого долго не могли
– Это все ерунда, мы очень хорошо лечим, – ласково проговорила Маша и было непонятно, к кому она обращается – к Максу или к пиявкам. – Теперь на шейную артерию… У них в слюне антикоагулянты – это хорошая профилактика
Пиявки напоминали смоченные в холодной воде и отжатые комочки ваты. Но в
– Подними руку. Теперь вторую…
Мокрые комочки сидели за ушами, на шее, под мышками, на внутренних поверхностях предплечий. Как ни странно, Макс почувствовал некое умиротворение. Подспудно владевшая им последние дни тревога стала постепенно растворяться. И
***В потоки крови резко ворвались новые ферменты. Они явно пришлись не по вкусу расплодившимся чужакам: темные сгустки деформировались, уменьшались в
Съежился один микротромб, второй, третий… Опасный сгусток распался на сотни и тысячи кровяных шаров, которые продолжили свой путь по бесконечным
Готовый закупориться сердечный сосуд очистился, кровь вновь побежала свободно и упруго. Через некоторое время последствия действия тропина были
***Следующий день Макс посвятил поискам работы. Положив перед собой газету объявлений, он обзванивал охранные фирмы, предлагая свои услуги. Ответы были
– Сколько вам лет? Нет, мы берем только до тридцати.
– Лицензия имеется? Нет? Тогда ничего не получится.
– Где вы работали до этого? В спецслужбах? Как нет документов? Это,
– Какие у вас рекомендации? Нет, просто так мы на испытательный срок не
В двух местах ему предложили охранять девочек по вызову и ещe в одном -
В конце концов, Макс отложил газету и раздосадовано откинулся на спинку кресла. Жизнь поворачивалась незнакомой стороной. Его навыки и умения настолько специфичны, что предполагают очень узкую область использования. К тому же они не подтверждены документами… Нормальной гражданской профессии у него нет, работы нет, счета в банке нет… Как жить в стране, где стакан сока в ресторане стоит пять долларов? Устроиться регулировщиком радиоаппаратуры на военный завод
Пара колготок на три месяца, сапоги на пять лет, пальто на десять… Макс попытался представить Машу в выношенном дерюжном пальто, стоптанных сапогах и драных колготках. Ни косметики, ни парфюмерии, ни даже прокладок с крылышками… Нет. Это будет другая женщина. Другая кожа, другие глаза, другой запах. И
Прожиточный минимум расчитан не на людей. На люмпенов. Трущобы с водой и сортирами на улице, очереди на биржу труда и в магазины, постоянные унижения, изнурительный труд, пьянки, драки, кражи, убийства, совокупления и смерть,
Нет, надо что-то придумать, найти способ обеспечить достойную жизнь… И вдруг в голову пришла мысль, от которой Карданов подскочил в кресле. Если в его чемодане оказалась бомба, то где-то должен находиться тот, настоящий чемодан с
Макс вскочил и возбужденно заходил по комнате. Но как это сделать? Тут нужны официальные возможности и неофициальные связи, верные люди и специальное снаряжение, да мало ли что еще! А у него ничего нет и сам он на сегодняшний
В этом последнем Макс здорово ошибался.
Глава 4. Кому нужен Макс Карданов?
После повышения Иван Золотарев ещe не успел перебраться в уютный двухэтажный коттедж на территории Ясенево, да и по правде сказать – чем родная Басманка хуже?.. Надо держаться корней. Каждое утро ровно в шесть тридцать под окнами его квартиры появляется служебная "волга", только что намытая до черного блеска в министерских гаражах. Валентин и Сергей – шофер и охранник (а точнее – оба охранники и оба, если надо – шоферы), аккуратнейшие и крепкие ребята, выходят из машины, первый, с рацией в руках контролирует обстановку вокруг,
После этого телефон на золотаревской кухне издает деликатный писк: все
Золотарев к этому времени всегда наготове, ему остается только взять свой "дипломат". Сергей ждет у двери и идет впереди, страхуя. В левой руке рация, правая в кармане, на взведенном пистолете. Вытащить и выстрелить – секунда, но Сергей умеет стрелять и через карман. У киллеров в данном случае нет ни малейшего шанса. Впрочем, убивать начальника нелегальной разведки нет никакого смысла: другое дело – похитить, выдоить данные о зарубежной агентуре. Хотя… В сильном государстве такое немыслимо, а разведчики слабого никому особенно и не
Выйдя из подъезда, генерал осматривается, глубоко вздыхает и садится
Воздух сегодня с утра мутноватый, будто каплю теплого молока добавили, – и в то же время светящийся, чистый, праздничный, как на средневековых фресках. Гемоглобин, адреналин – что-то такое растворено в утреннем московском пространстве, что-то здоровое, бодрящее, ещe не испорченное, не переработанное чужими легкими. Приятно. Если Золотарев и переберется в Ясенево, так только
Секретарша Ирочка уже на рабочем месте и ставит мировой рекорд по
– Доброе утро, Иван Федорович. Только что принесли из аналитического
Она передала Золотареву пакет. Иван Федорович быстро взглянул на бумаги,
– Очень хорошо. Через полчаса свяжитесь с Яскевичем, пусть зайдет ко мне.
Быстрые Ирочкины пальцы уже набрали нужную строчку в электронном "Органайзере", – можно не сомневаться, что ровно через тысячу восемьсот секунд
– Вам кофе или чай, Иван Федорович?
– Кофе, – Золотарев тепло улыбнулся. – Можно без пенки.
Ирочка улыбнулась в ответ – наверное, это был какой-то словесный код, значение которого не понять никому, кроме обладательницы самых стройных ног в
Золотарев открыл свой кабинет, прошел внутрь, повесил пальто в шкаф.
Бросил на стол пакет, достал из ящика пачку "Мальборо", закурил, сел в кресло и с головой ушел в изучение бумаг. Смалил он, как правило, только на
