Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
— Никак. Ни у кого нет сомнений в виновности твоего мужа. Шеф оклемается и объявит охоту на Дэнди.
— И тебя тоже задействуют?
— Уже задействовали. Я главный в своре псов, и ты не можешь не знать об этом. Вот почему я не интересуюсь адресом ваших родственников. Слишком велик соблазн пуститься по следу.
— Направление тебе уже известно.
— Краснодарский край велик.
— Я не всегда понимаю тебя, Боб, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Ведь ты сам вытаскиваешь нас из болота.
— Это для того, чтобы дать вам фору.
— Шутка?
— Ты уже ответила на свой вопрос… Кажется, это наш поезд.
Они прошли вдоль платформы и остановились у пятого вагона.
— Я надеюсь, тебе будет удобно. — Карлов передал билет проводнику.
Старик с подозрением посмотрел на типа, который в ночные часы ходил в черных очках и фетровой шляпе.
— Не проспи Курск, — тихо сказал Карлов.
— Пожелай нам удачи. Тебе она также пригодится.
— Конечно. Мне жаль, что такая женщина, как ты, попала в глупую передрягу. Тебе бы быть женой банкира или поп–звезды.
— Почему ты не сказал мне об этом три года назад, когда выдавал меня замуж за Дэнди? Ведь это тебе потребовалось срочно от меня избавиться, и ты отдал свою крошку первому встречному.
— Я для тебя стар. У меня не хватило темперамента и сил обслуживать молодую ненасытную телку.
— Ты врешь!
— И времена были слишком беспокойными. Я ходил по раскаленной проволоке. Моя жизнь не стоила красного червонца с портретом вождя.
— А сейчас? Риск — твоя профессия. Может быть, ты в этом получаешь эротическое удовлетворение? Грань между жизнью и смертью для тебя, как для женщины беременность. Естественное состояние.
— Вот поэтому я от тебя избавился.
— Но не так же глупо. Ты превратил мою жизнь в ходьбу по той же проволоке.
Он молча смотрел в ее красивые глаза.
— Ты хочешь сказать, что я стала брюзгой? Немножко. Это от одиночества.
Карлов достал из заднего кармана плоскую фляжку с марочным коньяком и протянул женщине.
Выпей пару глотков на сон грядущий. Это избавит тебя от излишней нервозности. Ступай. Я дождусь отхода поезда. Я хочу быть спокойным.
Она взяла фляжку и поднялась в тамбур. Двухместное купе пустовало. Катя достала из сумки цветастый костюм и, расстегнув молнию, сбросила платье. Она знала, что он наблюдает за ней с перрона. Другие люди ее не интересовали. Женщине очень хотелось, чтобы мужчина, бросивший ее, мог пожалеть о своей глупости.
Катя надела облегающие бриджи и узкую кофточку без рукавов. Костюм подчеркивал все выпуклости, которыми его обладательница могла гордиться.
Устроившись на диване с поджатыми ногами, она открыла фляжку с коньяком и сделала глоток. Ей не хотелось смотреть в окно. Там за стеклом осталась стоять жирная точка, и о ней следовало забыть.
Спустя некоторое время дверь в купе отворилась, и на пороге появился длинноволосый парень с милой доброй улыбкой на обаятельной мордашке. Такой и для мухи не представляет опасности, решила Катя.
— Хотите коньячку?
— Спасибо, но я не пью, — ответил сосед.
«Жаль, — подумала она, — дорога будет скучной».
9
Огромный товарняк прогрохотал подобно танковому корпусу, сотрясая землю. Гаврош переждал, пока длинный ряд тяжеловесных вагонов прошел мимо, и перешагнул через сверкающие нити рельсов. Шестьдесят три вагона. Опять нечет, а когда нечет, то ему не везет. Гаврош выбрался с путей к откосу и сбежал вниз к дороге на окраине больничного парка.
Милицейский «козел» стоял с погасшими фарами на темной аллее. Мальчишка подскочил к машине и постучал в заднюю дверцу. Из салона железного коня доносилось тяжелое пыхтение и девчачий смех. Придется ждать, опять соплюшки опередили его.
Водитель освободился раньше, передняя дверца открылась, и на землю спрыгнул низкорослый худощавый мужичок в сержантских погонах. Застегнув молнию на брюках, он осмотрелся по сторонам и прошепелявил:
— Ну чего киксуешь? Давай, что принес.
Мальчишка протянул ему черный пластиковый пакет с ручками. Сержант присел на корточки и высыпал содержимое на траву. Четыре автомобильных приемника разных систем вывалились на землю.
— Один без панели? Я вам говорил, чтобы без панелей не носили. Одна морока с ними.
— Так подвернулся, грех было не взять.
— Чирик за него, а остальные по тридцатке. Сотня.
— Ладно, — махнул Гаврош. — Только разбей мелкими.
— Нет у меня мелких.
Из открытой двери послышался стон и хлопок по голому телу. Тонкий голосок вновь захихикал. Сержант повернул голову к дверце и крикнул в темный салон:
— Сава! У тебя есть мелочь?
— Российская милиция по мелочам не работает! — прогремел чугунный бас.
Девичьи голоса вновь захихикали.
Сержант достал из кармана сотню и дал мальчишке.
— Передай Яшке, чтобы шарил как надо. Лохи панели управления в бардачок кидают и с собой не берут.
Мальчишка ничего не ответил. Сунув деньги в носок, он побежал к откосу.
Он старался бежать быстро, осторожно, оглядываясь по сторонам. Небольшой участок пути, который ему необходимо преодолеть, считался самым опасным. Хитрость и юношеская прыть не всегда помогали, тут требовалось везение. «Волчья зона», как ее называли члены банды, простиралась на ширину двадцати трех путей и на длину одного километра от вокзального перрона до депо. Обойти опасный участок не представлялось возможным. Жизнь бездомных малявок сложилась так, что они обитали именно здесь, в Волчьей зоне.
Прогремел еще один товарняк, и вновь Гаврош насчитал нечетное количество вагонов. В чем–то его гадание оправдывалось. Не успел он выскочить из–за последнего вагона, как попал в чугунные лапы волка. Гаврош с разбега врезался головой в его выпуклое брюхо.
— Торопишься, малец?
Здоровая мясистая рука схватила мальчишку за тонкую шейку и слегка сдавила. Любое сопротивление теряло смысл. Против бульдозера не попрешь.
— Пусти, Бугай, больно!
— Дань принес?
— Нет еще. Через часок.
— Химичишь? Я вас, сучьи дети, как клопов подавлю.
Он поднял мальца над землей и обшарил карманы. Тайник в носке был найден в течение нескольких секунд, пока Гаврош задыхался в жестких тисках громилы. Жирная лоснящаяся морда Бугая покраснела, а глаза налились кровью.
— Кого ты за лоха принял, козявка?!
— Отпусти, Бугай! Нет у меня больше ничего.
Обобрав свою жертву, громила отшвырнул его в сторону, как общипанного цыпленка в котел. Гаврош с маху врезался в стену вагона стоявшего на путях порожнего состава. Удар оказался слишком сильным, чтобы
