Олег Маркеев - Тотальная война
— Радоновый источник. — Бес прошел дальше, приглашая всех следовать за собой.
С площадки перед бассейном стало видно, что к круглой чаше примыкает еще одна, широкой дугой уходя за выступ скалы. Два бассейна со стоячей и бурящей водой разделяла низкая каменная гряда.
— Свет! — крикнул вверх Бес.
Вспыхнуло яркое солнце. Галогенный свет залил грот.
— Майами-бич, — со смешком объявил Бес, указав на тропинку, ведущую вдоль большого бассейна к площадке. На ней чья-то прихотливая фантазия воссоздала кусочек пляжа. Шезлонги в полосочку под оранжевым тентом. Тележка с надписью «Кока-кола» на борту. Даже надувной матрас и мячик бросили на песок.
Карина не могла оторвать глаз от бурлящей воды.
— Кипящий котел, да, Макс? — прошептала она.
В гроте разливалась прелюдия к «Волшебной флейте».
Славка продолжал производить впечатление на гостей. По его команде к бассейну подали фрукты и вино. Для желающих чего-нибудь покрепче Бес открыл мини-бар — им оказалась тележка «Кока-колы».
Максимов уже догадался, что Славка пользуется великолепием подземного дворца на правах дворецкого, пока — хозяин в отлучке. Хозяин, очевидно, был человеком не бедным и влиятельным, если позволил себе содержать в качестве охраны две сотни солдат. Но и бункер того стоил.
Карина вынырнула из бурлящей воды. Встряхнула головой, разметав вокруг искристые брызги.
Свет переключили на интимный режим, по стенам вниз стекал серебристый лунный свет. В углах лежали глубокие синие тени. От пляжной площадки слышался плеск и бодрое ржание Славки-Беса.
— Ночь над Днепром. И купание красного коня, — пробормотал Максимов, ложась спиной на воду. Колючие пузырьки приятно щекотали кожу. Немного саднило рану, но не так, чтобы отказать себе в удовольствии полежать в насыщенной радоном горячей ванне.
— Ты что-то сказал? — Карина подплыла ближе.
— Да. Думаю, нам пора. Спать хочу — умираю.
— А Юко?
— Юко взрослая девочка. А Славка — не Джек-Потрошитель.
— Как знаешь. Если честно, мне тоже надоело. Слишком много впечатлений.
— Не то слово.
— Одно радует. В самом настоящем Кипящем котле поплавала! Кому рассказать, не поверят.
Максимов, взмахнув руками, ушел под воду. Вынырнул уже у каменного бортика.
Рывком выбросил себя на камни. Сел.
— Славка! Бес!! — Максимов постарался перекричать музыку.
— А? — донеслось из-за утеса.
— Мы уходим.
Раздался яростный плеск, Бес кролем выплыл из-за поворота. Затормозил только у каменной гряды, разделяющей бассейны.
— Кто — мы? — отплевываясь, спросил он.
— Я и Карина.
Карина в этот момент вышла из воды. Предложенные купальники дамы отвергли, согласившись лишь взять из раздевалки махровые халаты.
От глаз Беса можно было прикуривать.
— Спать пора, — объяснил Максимов.
— Ага, давно пора, — согласился Бес, думая о чем-то своем. — Слышь, Максим! Ты из апартаментов не выходи. Кругом охрана. Они не впускают никого без моего разрешения, но и выйти не дадут.
— Учту.
Максимов встал. Набросил на плечи Карины халат.
— Ох, аж голова кружится, — прошептала Карина, поглаживая висок. — У тебя тоже?
— Не у меня одного.
— Я схожу пошушукаюсь с Юко. Вдруг она не согласна?
— Да? Посмотри туда.
Максимов кивком указал на бассейн, в котором кружили рядом друг с другом две головы. Юко повернула к ним лицо. Помахала рукой.
— А-а, ну тогда ладно, — протянула Карина.
Глава сорок вторая. «Ночью мысли муторней…»
Странник
Кровать казалась безбрежной и поэтому — неуютной. Шелковые простыни казались чересчур гладкими, влажными на ощупь. В спальне работал кондиционер, нагоняя теплый воздух, но Максимова все равно знобило. От тела Карины, напротив, исходил ровный жар. Максимов надеялся, что сейчас, как это обычно бывало, тихо вскрикнув, Карина ненадолго забудется глубоким сном. Она подняла голову.
— Макс, ты не спишь?
— Засыпаю, галчонок, — ответил Максимов, чтобы не тревожить ее.
— Счастливый. А меня колотит всю. Никак не расслаблюсь.
Она уперлась подбородком ему в грудь. Помолчала.
— Макс, нас убьют?
Вопросительной интонации почти не было. Так говорят, когда осталось лишь кроха надежды.
— Нет.
Оказалось, они думали об одном и том же. Чуть раньше ее Максимов пришел к неутешительному выводу — убьют.
Славка-Бес, безусловно, играл. Играл в очень опасную игру
Не тот он был человек, чтобы, разоткровенничаться, поддавшись ностальгии. А уж «светить» перед случайно встреченным знакомым вверенный его охране секретный объект — о таком даже помыслить невозможно. Тем не менее показал и рассказал достаточно, чтобы при любой власти схлопотать пулю за разглашение гостайны.
Да и мог ли он считать Максимова случайно встреченным, если фактически взял его в плен в том самом месте, где пару месяцев назад моджахеды устроили налет на караван? Остовы сгоревших грузовиков стоят там до сих пор. Но наличие разбитой техники в районе своей ответственности Славка никак не объяснил. Все, что он делал с момента встречи, — это грубое прощупывание Максимова на предмет причастности к тому налету. Вернее, к тем, кто налет спланировал и осуществил.
Единственное место, где он был самим собой, — это кабинет в викторианском стиле. Там Славка чуть ли не открытым текстом дал понять, что терять ему нечего. Крайней точки в своей судьбе он уже достиг. Дальше — смерть. Только полный идиот не мог сообразить, что обратной дороги из Мертвого города нет. Неведомый Хозяин не выпустит никого. Поэтому и куражится Бес, как ему вздумается. Потому что, думай — не думай, а смерть гарантирована. Не за провинность и чрезмерную растрату хозяйской жратвы и пойла, а за одно то, что имеет рот. Который лучше всего заткнуть пулей. А когда Хозяину приспичит косой выкосить всех секретоносителей — Аллах его знает:
Значит, пей и гуляй, пока не пришел отмеренный Им срок.
Гостей Славка просто вынужден убить. Поиграет, как кошка с мышкой, дожидаясь приказа Хозяина, а потом — прикончит. Возможно, из гостей переведет на положение рабов. Но это лишь вариация на тему, сути не меняющая.
Карина потеребила медальон на груди у Максимова.
— И зачем она тебе его подарила? Только сглазила!
Максимов накрыл ее пальцы ладонью.
— Ни карканью ворон, ни снам не верь.Придет беда, — пред ней откроешь дверь.Коль суждено тебе нести потери,И без примет не избежать потерь.Советчик наилучший — трезвый ум…[62] —
прочел по памяти Максимов.
— И кто это такой умный? — спросила Карина.
— Все тот же Абу-ль-Ала.
— Ох, какие мы пафосные, ой, какие мы гордые! Ну, ни в чем своему другу уступить не хотим, да?
— На том стояли и стоим, — в тон ей ответил Максимов, радуясь, что удалось отвлечь.
— Макс, слышишь? — встрепенулась Карина.
Он не слышал ничего подозрительного. Все так же мерно гудел кондиционер.
Наконец, скорее уловил движение, чем услышал. Шаги в коридоре послышались позже, когда он уже стоял у двери.
Шли, не таясь, трое. Дверь распахнулась от удара ноги.
— Где эта … узкоглазая?! — проревел Бес, шагнув через порог.
Максимов вынырнул сбоку, вывернул из его руки пистолет, не оглядываясь, лягнул дверь, захлопнув ее перед носом у автоматчика.
Ствол уперся в затылок Бесу.
— Славка, не дури. Скажи абрекам, чтоб отвалили от двери.
Бес скрипнул зубами.
— Славка!
— Хрен с тобой. Все равно дальше порога не выпустят, — прошипел Бес. Гортанно выкрикнул короткое слово.
За дверью сразу же затихли.
Максимов оттеснил Беса ближе к кровати. Заставил опуститься на колени.
— Руки держи за головой. — Максимов отступил назад.
— Что ты взбесился? Юко не дала?
Бес затрясся от злого смеха.
— Дала! Ага, поимела так поимела! — Он попытался оглянуться. — Я знал, что пришлют аса. Но и подумать не мог, что это будешь ты. А теперь понимаю, классно вы все рассчитали. Бес — он парень душевный. Старого кореша не кончит прямо в кишлаке. С почетом на объект доставит. Так было, а?
— Бес, ты бредишь, — ровным голосом возразил Максим.
— Я?! — оскалился Бес. — Да, у меня башню сорвало от скуки и жары! Мне подохнуть захотелось раньше времени, ага! И чтобы лично ты мне кишки выпустил.
— Бред!
— А где твоя япошка, Юнкер?
— Не понял?
— И я сначала не понял! Проснулся — нет ее. Пошарил вокруг — нету. Крикнул халдея. Молчит, падла. — Бес втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Вышел из спальни, а он на полу лежит. Глазки уже остекленели. И охрану всю положила. Трех мужиков, как кукол. Что ж ты. Юнкер, бабу впереди себя пустил, а?
