Джеймс Хедли Чейз - Вечер вне дома: Сборник
Адамс погасил сигарету в пепельнице на ночном столике и посмотрел Доновану в глаза.
— Я рассказываю вам все это только для того, чтобы вы поняли всю важность этого дела. Газеты не перестанут нас поносить, пока не будут удовлетворены, и вы, Донован, должны их успокоить. Используйте все возможное влияние. Я буду помогать вам советами в случае необходимости, но ответственность будет лежать на вас. Вы ответите за все: за поражение и за победу. Поняли?
— Да, лейтенант.
«Ну вот мы и договорились,— подумал Донован.— Этот маленький подонок, с того момента как занял свое место, только и ищет возможности спихнуть меня. Он знает, как трудно будет найти убийцу, и воспользуется этим, чтобы избавиться от меня. Такова моя участь. Убили шлюху, а я попал в гущу политики».
— Расследование будет нелегким,— продолжал лейтенант,— особенно, если ее убийца — сумасшедший.
Он медленно закинул ногу на ногу и обхватил колено руками.
— Вы когда-нибудь молились, Донован?
Лицо сержанта стало багровым, он посмотрел на Адамса, увидел, что тот говорит серьезно, и пробормотал:
— Да, иногда.
— Так вот вам хороший совет: помолитесь о том, чтобы убийца не оказался садистом. Если ему понравится закалывать курочек, он захочет продолжить. Он отправится в другой дом и даст газетам возможность избивать нас. Если это ненормальный, то надо помешать ему продолжать, сержант.
В дверь постучали. Сержант открыл ее, и Джексон сообщил:
— Доктор здесь, сержант.
— Входите же, доктор,— сказал он, обращаясь к Саммерфельду, высокому, толстому и невозмутимому врачу.— Вы очень нужны. Она полностью в вашем распоряжении.
Адамс вышел в гостиную, где Холдби, фотограф, устанавливал свой аппарат.
— Распоряжения будете получать от сержанта Донована,— сказал Адамс Флетчеру и врачу.— Он будет вести следствие.
Потом, обращаясь к сержанту, он спросил:
— С чего вы начнете, сержант?
— Пока доктор осматривает тело, пойду опрошу соседей. Может быть, кто-нибудь видел этого человека.
— Не знаю, что у вас получится. Не станут проститутки сотрудничать с полицией.
— Одна их подружка убита. Они могут заговорить.
— Вы психолог, сержант,— задумчиво проговорил Адамс.
Донован повернулся к Флетчеру, который с трудом сдерживал смех.
— Вы найдете в спальне нож. Снимите с него отпечатки пальцев. И побольше активности!
Флетчер выпрямился.
— Хорошо, сержант.
Донован вышел из квартиры. Адамс проводил его взглядом и вернулся в спальню, чтобы поговорить с доктором.
Рафаэл Свитинг, услышав нетерпеливый звонок, вытер рукавом халата пот с лица.
Он видел появление полицейских машин и знал, что рано или поздно в его дверь позвонят. Что же могло произойти в квартире над ним? Он слышал тяжелые шаги над головой. Возможно, Фей убили, однако верить в это не хотелось. Именно теперь, когда ему удалось притаиться!
Звонок продолжал требовательно звонить. Он быстро оглядел свое пыльное помещение с обветшалой мебелью. Следы его ночной активности стали быстро исчезать. Он спрятал в большой шкаф бумаги, конверты и справочники, запер шкаф на ключ и решил, что обыск делать не посмеют без соответствующих документов. А если даже полицейские и откроют шкаф, то не смогут предъявить ему никакого обвинения, только будут знать, что он продолжает жить как придется.
Лео развалился в кресле и тяжело дышал. Он бросил на хозяина боязливый взгляд, будто чувствовал опасность по ту сторону двери.
Свитинг нежно погладил его по голове, но животное не успокоилось.
Собрав все свое мужество, он пошел и открыл дверь. Посмотрев на стоящего перед ним огромного мужчину, он с облегчением вздохнул, констатируя, что это не лейтенант Адамс. Свитинг никогда не видел своего посетителя.
— Что вам угодно? — спросил он с легкой улыбкой.
— Я сержант полиции,— заявил Донован, вспоминая, знаком ли ему этот маленький толстяк.
Он медленно копался в своей памяти, но не мог вспомнить имя человека, стоявшего перед ним.
— Как ваше имя?
— Свитинг.
Толстяк прижался к двери, скрывая квартиру от любопытного взгляда Донована.
— А что случилось?
— Этажом выше убита девушка,— ответил сержант.— Вы никого не видели прошлой ночью?
Свитинг покачал головой.
— Нет, я рано лег спать. К тому же я живу обособленно и не вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются.
У Донована было мучительное ощущение, что толстяк скрывает правду.
— И ничего не слышали?
— У меня крепкий сон,— ответил Свитинг.
Он понял, что этот большой человек для него не опасен. Его не узнали. Он очень испугался, увидев, что приехал Адамс. Уж тот-то узнал бы его обязательно.
— Я очень огорчен, что не могу быть вам полезен. Я даже не был знаком с той молодой особой. Я несколько раз встречался с ней на лестнице, вот и все. Убита, говорите? Это ужасно!
Донован внимательно смотрел на него.
— Значит, вы ничего не видели и ничего не слышали?
— Совершенно верно. Если вам больше ничего от меня не нужно, то прошу меня извинить. Вы меня вытащили из постели.
Улыбаясь сержанту, он стал медленно закрывать дверь. Доновану больше не о чем было спрашивать. Он понял, что инициатива уплыла из его рук, как это с ним иногда случалось, но ничего не мог поделать. Резко кивнув, он отступил на шаг. С ласковой улыбкой Свитинг закрыл дверь-, и сержант услышал, как повернулся ключ.
Он сдвинул шляпу, потер лоб и сделал два шага к лестнице. Где же он все-таки видел этого человека? В списках полиции или просто на улице? Адамс сразу бы вспомнил, он никогда не забывает ни одной физиономии. Пожимая плечами, он спустился этажом ниже.
Через полчаса он достиг нижнего этажа, только зря потеряв время. Никто ничего не знал, ничего не видел и не слышал.
Охваченный паникой, он никак не мог решиться подняться наверх и признаться в своем невезении лейтенанту под ироническими взглядами Флетчера и Холдби.
Он с силой нажал кнопку у желтой двери.
Ему открыла Мэй Кристи. Она видела появление полицейских и ждала визита. Мэй подготовила себя к этому солидной порцией джина, запах которого ударил сержанту в нос.
— Я сержант полиции,— объявил Донован,— мне надо с вами поговорить.
Он вошел в квартиру, заставив ее попятиться.
— Вы не войдете сюда! — запротестовала Мэй.— Что могут подумать люди?
— Заткнись и сядь! — рявкнул сержант, испугав ее.
Ей очень хотелось узнать, что привело сюда полицию, и она взяла сигарету и подняла накрашенные ресницы.
— Что вас сюда привело? — спросила она.
— Ты знаешь Фэй Карсон?
На лице Мэй отразилась радость.
— У нее неприятности? — быстро спросила она.
— Ее убили.
Он заметил, как лицо ее сильно изменилось и во взгляде промелькнул страх.
— Убита? Кем?
— Ее закололи ножом. Мы пока не знаем, кто это сделал. Она промышляла вчера вечером?
— Не знаю. Я уходила из дома.
Донован со злобой проговорил:
— Итак, ты знаешь не больше, чем другие. Ты тоже ничего не видела и не слышала?
— Что же я могу сделать? — ответила она.— Убита! Ну что ж! Я не испытывала к ней симпатии, но никому не пожелала бы этого!
Она встала и взяла с подоконника бутылку джина.
— Простите меня, я совсем расклеилась сегодня. Мне необходимо подкрепиться.
Она налила себе хорошую порцию.
— Хотите?
— Нет. Значит, ты ее не видела в эту ночь?
Мэй покачала головой, проглотила джин, похлопала себя по груди и закашлялась.
— Это очень хорошо действует. Нет, я ее не видела.
Донован закурил сигарету.
— Убийца может вернуться,— сказал он, устремив взгляд на Мэй.— И прийти к тебе. Если ты что-нибудь знаешь, лучше скажи мне об этом.
Мэй подняла глаза к потолку и стала ерзать на стуле.
— Я вернулась около двух ночи,— сказала она.— Я разминулась с одним типом у входной двери, но он мог выйти из любой квартиры.
Донован сел на краешек стула.
— Не раздумывай, откуда он мог выйти. -Как он выглядел?
— Он очень торопился и чуть не сбил меня с ног. Высокий, красивый брюнет. Я подумала, что он согласится выпить у меня стаканчик.
Она подмигнула сержанту.
— Понимаете, что это такое...
— Прекрати! — резко проговорил он.— Как он был одет?
— На нем был серый костюм и серая шляпа.
— Ты его узнаешь?
— Думаю, что да. Но он не был похож на убийцу.
— На убийцах не написано, кто они такие. Сколько ему лет на вид?
— Тридцать.
