Сергей Зверев - Я выжил
После разговора с Хамидом Аслан отправился на тренировки по стрельбе. Этому в отряде Вахи уделялось большое внимание. Инструктор по оружию и стрельбе – турок Надир – был просто асом в своем деле. Под его началом Аслан уже через неделю подружился с главным атрибутом моджахеда – автоматом Калашникова. Правда, бил он еще не точно. Однако Надир уверял, что для новичка, никогда не державшего до этого в руках оружие, Аслан бьет как Робин Гуд! Да и он сам заметил, что с каждым днем тренировок его выстрелы стали точней, рука уверенней, а глаз зорче.
Сегодня Аслан был немного рассеян. Это заметил Надир, все время ворчавший и призывающий Аллаха в свидетели после очередного неточного выстрела ученика. Наконец, устав от несобранности Аслана, турок вырвал у него из рук автомат.
– Все. На сегодня хватит. Что с тобой сегодня происходит, мой мальчик?
– В отряд пришел старейшина из моего селения. Обещал меня найти и поговорить. Хочу узнать, как там мои! Вот и волнуюсь.
Турок нахмурился и в свойственной ему манере ответил:
– Может быть, я чего-то не понимаю? И это мне говорит моджахед, с оружием в руках отстаивающий свободу своей родины? Нет! Наверно, мне пора ехать обратно к Фатиме. К чему катится этот мир! А если через час в бой? Русским ты тоже скажешь – я волнуюсь, не стреляйте!
– Но я… – попытался было возразить Аслан.
– Запомни! Моджахед должен иметь светлую голову и крепкие нервы. А теперь соберись!
Надир дернул затвор «калаша» и протянул его Аслану.
– Держи. Три в голову и три в яйца.
Аслан вскинул автомат и сделал глубокий вдох. Руки тряслись, но уже не так сильно. Еще вдох. Поймав в перекрестье голову мишени, он резким молниеносным движением надавил на спусковой крючок. Громкий хлопок. Автомат слегка дернулся в напрягшейся руке. Но уже через мгновение Аслан вернул его в исходное положение и снова выстрелил. Три, четыре, пять, шесть.
Пули ровными треугольниками легли на цель в обозначенных Надиром местах. Три в голову и три в пах. Турок едва повел бровью, пытаясь не выглядеть удивленным. Однако Аслан за время, проведенное в его обществе, прекрасно понимал, что сумел порадовать учителя. Так безукоризненно он еще ни разу не выполнял задание.
– Вот видишь! – наконец изрек Надир. – Хвала Аллаху. Таким и должен быть моджахед. Иди.
Аслан улыбнулся и вернул автомат турку.
– Спасибо за занятие, наставник.
Он поклонился Надиру, как того требовал здешний этикет, и побежал к баракам. Как оказалось, Юсуф уже покинул лагерь, отбыв с группой моджахедов, спешащих в горный аул и вызвавшихся проводить его до дороги. Раздосадованный неудачей, Аслан побрел в свою комнату, которую он делил еще с тремя братьями. Однако у входа его встретил Ваха.
– Салам, мой мальчик! Ты почему такой грустный?
– Салам алейкум, командир. Дядя Юсуф приходил. Хамида привел. Обещал со мной встретиться, но уже ушел.
– Ах да! – спохватился Ваха. – Путь обратно у него далекий. А тут наши братья в дорогу собирались. Вот старик с ними и поспешил. Но он тут просил тебе передать.
Ваха запустил руку в карман камуфляжных брюк свою огромную пятерню, и, порывшись в его недрах, извлек свернутую бумажку.
– Держи. Юсуф сказал, что это от твоей матери.
Сердце застучало в новом ритме. Аслан едва ли не вырвал заветный клочок бумаги из рук Вахи. Развернув записку, Аслан взглянул на буквы. Мамин почерк спутать с чьим-либо другим он не мог. Сомнений нет – писала она. Парень свернул записку и посмотрел на командира.
– Я пойду?
– Иди, иди, – снисходительно ответил Ваха. – Читай!
Устроившись поудобней на своей шконке, Аслан с замиранием сердца развернул заветный листок. Да, почерк мамы. Значит, это не какая-нибудь провокация со стороны Юсуфа. Хвала Аллаху!
«Здравствуй, мой сыночек! Я не буду осуждать тебя за такой поступок. Лишь одному Аллаху известно, правильно ты поступаешь или нет! Иди своей дорогой и помни, что бы ни говорили люди, мы тебя любим и всегда ждем. Возвращайся живым».
Глаза предательски зачесались. Аслан попытался утихомирить зуд, потерев их костяшками пальцев. Однако это никак не помогло. Слезы хлынули по-детски, градом из обоих глаз, а к горлу от чувства безысходности подкатил огромный комок. Ему почему-то показалось, будто мама прощается с ним навсегда и они никогда больше не встретятся и не увидятся. И от этого становилось тоскливо до слез. Хотелось выть, рычать и… убивать.
«PS. Мы переезжаем к тете Айне. Ищи нас там. Да хранит тебя Всевышний!»
* * *– Эй, пацаны! Вы че, охренели? – драл глотку здоровый прапор-контрабас, держащий перед собой «АКМ» и целящийся в сторону двигавшейся к нему троицы. – Я ведь вас завалить мог с полпинка! Какого хера вы тут лазаете, черти? Жить надоело? Голов своих тупых хотите лишиться?
– Семеныч, не гони! – крикнул примирительно Славка. – Чего ты? Мы в магазин ходили за сигаретами! Нас не было-то полчаса.
– Какой, в задницу, магазин? – не прекращал разоряться прапор. – Вы че, в натуре, такие тупые? Или книжек не читаете?
– Семеныч, да что случилось? Мы за сигаретами ходили, – пытаясь найти компромисс, повторил Илья. – Держи, – он протянул прапорщику пачку красного «LM». – Вот. Угощайся.
– Ну, вы пацаны, в натуре, безбашенные, – принимая сигареты и снижая обороты, ответил Семеныч. – Вы что, не в курсе? В село идет Ваха со своими бойцами. Через час он будет уже там. А вы тут за сигаретами бегаете. У нас вообще сейчас общий кипиш по отряду бросили. Приказ не покидать место расположения, – раскуривая принесенную «трубку мира», доходчиво объяснил Семеныч неразумным мальчишкам.
– Да они, наверно, по телкам носились, – ехидно вставил напарник прапорщика – Саня Косоглазый. – Трипака захотели словить у местных курочек-вонючек.
– Сань, ты бы не тупил, а? – вмешался в разговор Олег Филиппов, начиная закипать от глупости и наглости Косого. – Ты че, баран, пургу метешь? Какие курочки?
– Пургу. Да вы придурки… – вскидывая автомат, заорал Косой. – Вы че!
– Отставить! – вставил свое решающее слово Семеныч. – Быстро по норам, пацаны. Там наши отцы думы думают, как правильно поступить с полученной информацией. Наверно, скоро двинем к Вахе в гости. Этого гада давно придушить не могут. Носится, как крыса по помойке. На месте не сидит. Его команда кучу пацанов на тот свет отправила. А вы тут лаетесь не по делу. Вот поэтому у нас в армии и бардак. Быстро по норам, я сказал!
Ребята нырнули за шлагбаум блокпоста и зашагали к своей казарме, оживленно беседуя между собой и уже абсолютно позабыв о недавнем инциденте. Как ни странно, подобное здесь происходило сплошь и рядом. То пьяные мотострелки подерутся с караульными, то гордые «спецы» разломают какой-нибудь буровый блокпост, требующий от них объяснить свое поведение либо предъявить документы. Однако до стрельбы здесь доходило нечасто. Все-таки на войне как на войне. Есть общий враг, в которого и принято стрелять из автомата. А междоусобные склоки решались тихо и без шума.
– Вот Косой сука! – возмущался Олежка. – Надо бы его поучить.
– Ну да, – кивнул Илья. – Сука конченая. Только он это, мастер спорта по боксу. И вес у него полутяжелый. Если влупит – мало не покажется!
– Ну, мы тоже не пальцем деланы, – не унимался Олег. – Челюсть разнесем в пять секунд! Косоглазая чушка.
– Ладно, не парься! Что, Косого не знаешь? Повыёживается и перестанет.
– Да кумарит меня эта тема! Шутник чертов! Трется с командирами и думает, что звезду словил с неба.
Бурча и причитая, ребята добрались до казармы. Бросив дежурному пачку сигарет, троица побрела к своим шконкам. Ведь как говориться? Солдат спит, а служба идет!
В итоге старый прапорщик-контрактник не ошибся. Через полчаса объявили команду «в ружье», и спустя еще пятнадцать минут длинный строй из шести бэтээров и двух самоходок, загруженных бойцами, застучал своими «коваными сапогами» по пыльной серой дороге, ведущей к селу.
* * *– Значит, так! – Ваха кашлянул в кулак. – Аллах послал нам милость отомстить за наших братьев! Возможно, сегодня кто-то из нас станет шахидом и обретет вечную жизнь в раю, рядом с нашими братьями и сестрами. Кто-то вернется и продолжит свой земной путь, истребляя неверных во имя Всевышнего. Аллах дал нам шанс проявить себя. Мы заманили русских в западню. Камиль с братьями сейчас в селе. Он сообщил старосте, что я с десятью бойцами спущусь сегодня к вечеру. Старейшина, как подтвердились наши предположения, оказался предателем и все доложил русским. Десять минут назад из гарнизона к селу двинулась колонна федералов. Мы спустимся чуть позже и накроем их со склонов, когда начнется штурм села русскими. Они даже рта раскрыть не успеют!
Ваха злобно оскалился. Его лицо тут же приобрело хищное выражение. Еще бы. Ведь месяц назад его отряд оказался практически уничтоженным. Из семидесяти бойцов сумели спастись чуть больше двадцати, трое из которых чуть позже все равно отправились к Аллаху из-за сильных ран и кровопотери.
