Михаил Нестеров - Позывной «Пантера»
– Это в целом, – эксперт отстранила листок от лица и, рассмотрев его на удалении, пришла к выводу, что рисунок в монолите похож на верхнюю челюсть хищника – мелкого или крупного – не разберешь. Но четко просматривались два длинных клыка и несколько мелких, едва приметных зубов. – Пока на ум ничего не приходит? – спросила она.
– Придет, когда отретушируешь следующий.
– А над цифрами не думаешь? Ведь они рядом с символами.
– Цифры как цифры, пока ничего определенного.
Следующий рисунок как две капли походил на две кошачьи лапы – чуть в стороны, но не вместе, а сверху их перекрывал кошачий же хвост. Третий едва ли не копировал второй, только хвост острым концом был повернут наоборот. Четвертый выглядел немного иначе: тоже ноги животного, но верхнюю перекладину, что ли, венчала голова хищника, повернутая в сторону.
– Морда у нее похожа на пампасовую кошку, – заметила Лейла. – Однажды я держала такую, соседи застрелили. И вообще, ты заметил, все рисунки символизируют одну лишь букву – П. Что верхняя челюсть, что ноги с хвостами вместо «перекладин». Каких хищников ты знаешь на букву П? Я знаю пардовую рысь, пуму, пантеру...
– Пантеру, – вдруг сказал Марк, почувствовав на голове каждый волос. За какой-то час-полтора его головы дважды коснулось сумасшествие. Сначала посвежел на фотографии труп капитана 1-го ранга, сейчас же, и снова на снимке, буквально оживал образ погибшего бойца, позывные которого он не раз слышал сквозь сон на протяжении долгих полутора лет: «Один-четыре» на связи. Михаил Пантюхин по кличке Пантера, которого Марковцев считал погибшим.
Подавив волнение и прочь гоня чудо, он спросил Лейлу:
– Что конкретно ты можешь сказать про эти снимки?
– Смотря что тебя интересует.
– Гляди, Лейла, – он бесцеремонно обнял ее за плечи, – я даже невооруженным глазом вижу, что все четыре фрагмента смонтированы в одну композицию. Выходит, делали их в разное время, но смонтировали совсем недавно, так?
– Да, – согласилась она. – Вот этот, первый, сделан скорее на доске, остальные, мне кажется, на стене, на штукатурке. Погоди, я сделаю мелкий снимок, там все детали будут смотреться намного четче... Сергей.
– Что?
– Ты отпустишь меня наконец?
– Да, извини.
Что же происходит, думал Марк. Неужели Пантера жив и дает таким образом знать о себе? Но сколько месяцев прошло, сколько воды утекло с тех пор, когда диверсионный отряд подполковника Марковцева в количестве тринадцати человек ликвидировал базу чеченского полевого командира Рустэма Давлатова?..
Глава 4
Десять кругов ада
1
Азербайджан, 1999 год,
20 декабря, утро
....Едва Марк занял позицию, пригибаясь под шквальным огнем, как дали знать о себе автоматы Удава и Мухи. Лейтенанты вышли на противоположную сторону из-за пекарни, едва не столкнувшись с отрядом наемников Джафаля Мустафы в двадцать-тридцать человек. Мустафа поступил, как того требовала обстановка: оставил обстреливать столовую нескольких человек, а основную массу разделил на два отряда, послав их обойти здание с двух сторон.
Рубильник находился в десятке метров от Марка и появился в разрушенном помещении непосредственно у западной стены. Там он тоже увидел убитого товарища: Подкова сидел в углу, уронив голову на плечо, вывалив крепко прикушенный язык. Филонову досталась шальная пуля. После взрыва он едва сумел влезть через крайнее окно в столовую, на большее сил не хватило.
Из тринадцати десантников в живых осталось одиннадцать.
Натиск боевиков все это время сдерживал один Ас. Он метался в задымленном проломе, ни секунды не оставаясь на месте, и просто удивительно, что ни одна пуля не задела его. Через плотную дымовую завесу Игорь смог различить движение нападавших по обе стороны здания, но они не отвечали на его автоматные очереди: Гринчука обрабатывала специально оставленная Джафалем группа, укрывшаяся за мешками с песком на месте, где наемники тренировались на «куклах».
Позади Марковцева все сильнее разгорался огонь. Горела стена справа от него, занялась провисшая после взрыва крыша, огонь подползал к нему по полу, заваленному обломками шифера, досок, разбросанных тумбочек и стекол.
Щурясь и кашляя от едкого дыма, буквально задыхаясь, Марк делал основную на данный момент работу, заставляя левую фланговую группу Джафаля залечь. Не видя Пантеры, Скутера и Подкидыша, подполковник спасал их. Легкие вылезали наружу, куртка готова была вспыхнуть на нем, но Сергей, выпуская автомат из рук лишь за тем, чтобы поменять магазин или швырнуть гранату, вел непрестанный огонь.
Ему помогал Рубильник. Здорово помогал, укрывшись за обломками и не давая центральной группе Джафаля Мустафы высунуться из-за мешков. И отмечал про себя не убитых им боевиков, а оставшихся в живых, – сейчас против него огрызалось не больше четырех бандитов.
* * *Пантера, расчищая себе путь вдоль северной стороны склада с заложниками, потратил много патронов, и, когда появился перед тройкой наемников, у него хватило зарядов, чтобы положить одного капитально, второго ранить в живот, третьего же он вообще не задел, а автомат умолк. Пантере помогал Марк, который не видел молодого лейтенанта, но делал все возможное и невозможное. Пантюхин ощущал невидимую работу Сергея хотя бы по тому, что никто не мешал ему привычным движением высвободить нож и двинуться навстречу противнику.
Араб бросил возиться со своим заклинившим автоматом и, пытаясь достать пистолет, встретил диверсанта, вооруженного лишь ножом.
Короткая рукопашная.
Пантера сверкнул глазами, стремительно сокращая дистанцию. Сделав ложный замах ногой, подал корпус вперед и наотмашь рубанул противника ножом, глубоко распоров ему щеку. Прежде чем добить наемника, Михаил поиграл с ним две-три секунды, сбив араба подсечкой и опустившись перед ним на колено. Широко размахнувшись, Пантюхин всадил широкое лезвие между четвертым и пятым позвонком бандита. Все мышцы наемника моментально сократились как под воздействием тока высокого напряжения, потом медленно расслабились.
* * *Марк чувствовал, что горит, теперь уже по-настоящему. Он сместился от полыхающей стены на полметра, но горевший пол гнал его вперед, туда, где залегли бандиты. Начала тлеть куртка на спине, дымились брюки, ноги жгли раскалившиеся подошвы ботинок. Не в состоянии терпеть, Марковцев выкатился наружу, предварительно бросив гранату. Рванул с разгрузки еще одну...
...Вот замолчал автомат и в руках Аса – Гринчука все же нашла пуля. Уже три десантника сложили свои головы.
Подкидыш отмечал работу не только Марковцева, но и командира расчета, который вынужденно лез под пули, потеряв при этом Моряка. Алексей Мирный был смертельно ранен в голову, когда вызвал огонь на себя, вплотную приблизившись к «колючке».
Найденов руководил эвакуацией заложников. Он даже не уследил, как и когда умудрился Скутер оставить его. Увидел друга лишь тогда, когда отчаянный Леша Гарчихин, прикрываясь яростным огнем Скумбатова и Злодея, с миной в руке подползал к складу.
– Куда ты, дурак!.. Пантера, прикрой этого идиота, – Найденов был вынужден отозвать Михаила, намеревавшегося обойти горящую столовую и помочь Марковцеву.
Скутер поставил мину, но возвращаться не спешил. Лейтенанту хорошо было видно выбивающегося из сил одноглазого командира, уже одного: Злодей повторил маневр Моряка, и его большое тело изрешетило пулями. Чернов лежал на спине в сорока метрах от командира, который вызывал на себя огонь тридцати с лишним «чехов», чтобы дать возможность товарищам эвакуировать заложников.
Скутер прислонился к стене склада, снял с разгрузки последнюю гранату и зашвырнул ее в окно. Взрывом он отвлек часть боевиков от Скумбатова.
Гарчихин улыбнулся, в очередной раз рисуя перед собой образ товарища. Теперь это было горбоносое, с резкими чертами, обезображенное лицо одноглазого командира. Скутер представлял, что сделает Саня, когда раздастся взрыв и давление автоматных очередей на него ослабнет.
А таймер продолжал ворочать цифры. Сколько осталось до взрыва – десять, семь, пять секунд?
Скутер отползал, лежа на спине и отстреливаясь. Он сделал огромное дело для отряда, вытянув на себя большую часть боевиков, которые в любую секунду могли изменить тактику, чтобы соединиться с фланговой группой Джафаля и взять десантников в тиски – теперь уже вместе с заложниками. Давлатов просто обязан был поступить так, как сделал это Мустафа: оставить против Скумбатова, которому неоткуда ждать помощи, пять-шесть человек, уводя остальных.
Скутер сделал все, чтобы отвлечь противника, он вел огонь, поставив себя в безвыходное положение. Пантера не мог прикрыть товарища, его самого обложили, едва он показался в простреливаемой зоне, куда стянулась большая часть боевиков. Краем глаза Пантера заметил, как закрутился на земле раненный в голову Гарчихин, подставляя под пули то спину, то грудь...
