Сергей Майоров - Месть Акулы
Раскрыв книгу, Сергей вздрогнул. По внутренней стороне обложки, наискось, в четыре строчки, вилась надпись:
«Моим корешам Серёге и Андрюхе на память от братана Сани. Крепитесь, все в наших руках. С наилучшими пожеланиями успехов в трудной и никому не нужной работе — от Дракулы Графова».
— Что?!
Насладившись смятением Волгина, Фадеев ухмыльнулся:
— Не боись, это я нацарапал. Прикольно, да?
— Очень. Я уж подумал, что ты меня таким подарком подставить захотел, что сейчас влетит в окна СОБР, начнёт крутить мне руки и бить в лицо за коррупцию и связь с криминалом.
— Странные у тебя мысли для честного опера. Наводят, можно сказать, на определённые размышления. Если человеку нечего скрывать, то он не боится разоблачения.
Волгин отодвинул книгу на угол стола, побарабанил пальцами по жёсткой обложке:
— А ещё эта «Пресс-хата» что-нибудь выпустила?
— Спрашиваешь! Подробный атлас дыр в заборах России. Второе издание, дополненное последними данными спутниковой фотосъёмки. Я тебе как-нибудь привезу экземплярчик…
— Чего ж сейчас не прихватил?
— Книга пользуется ажиотажным спросом, с прилавков её просто смели. Но мне один человечек обещал раздобыть несколько штук… Нет желания прогуляться?
— С чего бы это вдруг?
— Да надоело здесь сидеть. Пошли, я ведь помню, что здесь неподалёку есть одна забегаловка, угостишь меня пивом.
— В такую погоду?
— Погода, между прочим, замечательная. Плюс пять и безветрие. Ну, давай!
По лицу Фадеева было видно, что пиво его, конечно, интересует, но посещение бара — лишь предлог, чтобы поговорить в нейтральных стенах. То ли опасался подслушивающих устройств, которые могли быть установлены в кабинете, то ли, наоборот, сам хотел записать разговор и для того заманивал Сергея на специально оборудованную для этих целей «точку».
— Между прочим, я сегодня дежурю…
— Мы же не собираемся напиваться.
В заведении, куда пришли опера, посетителей не было. Бармен дремал за стойкой и при их появлении не проявил большого воодушевления. Торопливо обслужил и занял прежнее место на стульчике между холодильником и музыкальным центром.
Разговор опять зашёл о «деле Санитара».
Навалившись грудью на стол, Фадеев обхватил свою кружку обеими руками:
— Значит, слушай внимательно. У одного из наших начальников прошла информация, что Санитар со своими бойцами разыскивал Артура Заварова — того же, за которым гонялись вы с Акулой. В конце концов, они забили «стрелку» на Заповедной, чтобы обменять девчонку Заварова, которую похитил Санитар, на бабки, которые упёр у бандитов бывший десантник. На «стрелке», сам понимаешь, Заварова должны были положить, но всё получилось наоборот. Он подтянул своего бывшего сослуживца, Шмелёва, и вдвоём они раздербанили всех бандитов. Шмелёв, правда, погиб, но Заварову с девчонкой удалось скрыться[6].
Сергей пожал плечами:
— Ну и что? Мы предполагали это с самого начала. Прокуратура, правда, до сих пор решает, объявлять Заварова в федеральный розыск или для этого нет оснований. Скажу тебе честно, из-за Санитара никто усердствовать не собирается. Завели дело, и хватит. Трупов, конечно, многовато, так что проверками нас будут доставать ещё целый год, но ничего, отмашемся как-нибудь, не впервой. Тем более, что один из тех, кого на Заповедной грохнули, за сутки до этого успел Димку Кузенкова из 13-го отделения ранить и милиционера застрелить.
— Как, кстати, Кузенков?
— Выздоравливает потихоньку. Но из органов, скорее всего, комиссуют.
— Обидно. Хороший парнишка, я его как-то раз видел… — Фадеев придвинулся к Волгину ближе. — А теперь — самое главное. Тот же кадр, который моему шефу про «стрелку» напел, почему-то считает, что ты и Андрей задержали Заварова сразу после стрельбы, но потом его отпустили.
— Этот кадр прямо называл наши фамилии?
— Мне кажется, он знать их не может. А может, и называл — я-то ведь при разговоре не присутствовал. Во всяком случае, мой шеф грешит на вас и считает, что вы поимели с Заварова бабки. Насколько я его знаю, такую информацию он зажимать не станет. Либо сольёт её в ваше Управление собственной безопасности, либо постарается реализовать сам. Наш отдел, как ты знаешь, по ментам не работает, но… На Акулу дело пока ещё не прекратили?
— Городская прокуратура до сих пор ковыряется. После смерти потерпевшего ничего доказать невозможно, тем более что обвинение с самого начала было слеплено на соплях, но им очень не хочется признаваться в ошибке.
— Тем более! Представляешь, как они вцепятся, если появится новая возможность Андрюху арестовать?
И голосом, и выражением лица Фадеев спрашивал другое: «Как же вы, мужики, так подставились?»
— Во всяком случае, с Заварова никто не брал денег, — сказал Волгин, отворачиваясь; сообщать Фадееву другие подробности того, что произошло почти месяц назад на окраине города, он не собирался.
— Неизвестно, что он заявит, когда его поймают.
— Сначала надо поймать.
— Шансов скрыться у него не так уж и много. Особенно с девчонкой. А Дракула, если освободится, всех собак пустит по следу, лишь бы посмотреть на человека, который укокошил его заместителя.
— Сначала нужно поймать, — повторил Волгин, раздумывая о том, что он, похоже, знает человека, который «стучит» начальнику отдела РУБОП. — Спасибо за предупреждение!
— Большое пожалуйста. — Фадеев отхлебнул пиво и посмотрел в окно, за которым шёл снег. — Ладно, проехали…
Какую новую тему собирался затронуть Игорь, осталось неизвестным. У Волгина прозвонил мобильный телефон, и после информации, которую передал дежурный по РУВД, осталось только выругаться и «подорваться» с места, чтобы стремглав лететь на место происшествия.
— Пиши адрес, — дежурный почти кричал, так что не только Волгин, но и Фадеев слышал его слова, не напрягаясь. — Записал? В квартире шесть трупов… Акулову я уже сообщил.
— На черта? Ведь я сегодня дежурю. Тем более, что у него день рождения.
— Да? А чего же он тогда не «проставился»? Ладно, Волгин, давай-ка быстрее, там сейчас весь главк соберётся!
— Может, ничего ещё и не подтвердится.
— Тогда с меня бутылка.
Сергей выключил телефон и посмотрел на Фадеева. Игорь кивнул:
— Поехали. Шесть мертвецов — скорее всего, очередная разборка, наш профиль. Посмотрим, в чём там дело. Хоть проветрюсь и заодно вас, малолеток, поучу, как надо работать «по горячим следам».
* * *Акулову подарили машину — новенькую «восьмёрку» цвета спелого баклажана, с легкосплавными дисками, затемнёнными стёклами и небольшим «кенгурятником».
— Да вы что… — потрясённо повторял он, разглядывая комплект документов, уже оформленных на его имя, и книжечку талонов на бензин. — Ну разве так можно?
Он представил, сколько это стоит. Даже при заработках матери и сестры получалось очень накладно.
Прочитав мысли сына, Ирина Константиновна сказала:
— Не забудь спасибо Маше сказать. Подарок от всех нас троих, но только благодаря её возможностям…
Акулов кивнул. Действительно, Маша как-то упоминала про свои связи в какой-то фирме — крупном дилере «АвтоВАЗа».
— Ну вы… Чёрт! Ну как я могу это?..
Акулов органически не мог принимать от женщин дорогие подарки. Такие, стоимость которых превышала его собственные финансовые возможности. То есть практически все…
А что теперь делать? Передаривать машину обратно? Срочно продавать и возвращать женщинам деньги? Не станут брать — втихаря подсовывать в карманы и сумочки?
Черт!
Даже лоб намок. Акулов стряхнул капли тыльной стороной кисти, бросил документы на кухонный стол:
— Ну, спасибо!
Рассмеявшись, сестра поцеловала его в щёку. После этого состоялся праздничный обед, который был прерван телефонным звонком дежурного.
— Мне кажется, ты даже рад этому вызову, — заметила Виктория, наблюдая за поспешными сборами брата.
— Конечно! Не терпится похвастаться машиной. С тех пор, как освободился, я временами чувствую себя кем-то вроде альфонса. Одежда, пейджер, теперь вот «колеса»… А сам себя я обеспечить не могу.
— Кто же виноват, что ты выбрал себе такое призвание?
К работе Андрея сестра относилась в целом доброжелательно, но с оттенком снисходительности. Раз уж нравится взрослому мужику развлекаться лотереей «полицейские и воры» вместо того, чтобы зарабатывать деньги, — что ж, пусть побалуется, пока не надоест, не поумнеет, не ощутит потребности жить, а не играть во взрослую жизнь. Потом, наверное, возьмётся за ум. Андрей с ней не спорил, не пытался переубедить. Ни она сама, ни её ближайшие друзья, насколько он знал, с проявлениями открытого криминала ни разу не сталкивались, Бог миловал, так что судить о занятиях брата Виктория могла лишь крайне поверхностно, по газетам, фильмам и чужим рассказам, в которых на один процент правды приходилось девяносто девять вранья.
