Чёрные вдовы - Владимир Волкович
– Правда, Тони, правда, – согласилась Мария, усиленно работая руками и ртом, – действительно, в мире нет ничего лучше этого, особенно с хорошим мужчиной. Сейчас я тебе передам сексуальную энергию.
Её пальчики прошлись по его интимным местам, выстукивая какую-то мелодию так, что Тони слегка застонал. Мария оседлала его и поскакала, меня темп и посадку, работая всем телом по четырём направлениям, перемежая скачку заводными поцелуями. Бравый полковник держался недолго, издав горловой звук, он приподнялся, схватил наездницу за ягодицы и с силой прижал к себе. Она почувствовала внутри движение его животворящей энергии.
Потом они сидели на уютном диванчике, пили кофе и слушали её рассказы о себе. Да, и она тоже слушала. В этот вечер она смотрела на себя со стороны и удивлялась, какой она была, оказывается, решительной и жестокой, да ещё этот её железный характер после ковки жизнью…
Тони слушал, и удивлялся, и восхищался, и даже чуточку завидовал, хотя она рассказывала ему далеко не всё, каждый хочет казаться лучше, чем есть, тем более женщина… женщина, вдруг приоткрывшая тайную завесу, скрывающую невыносимо ярко сверкающие сокровища…
Эти откровения означали конец этапа жизни или конец всего, всех этапов. Нет, они просто прощались, ведь в каждом прощании есть понятие – навсегда, даже если следующую встречу наметили на завтра. Есть кто-то, кто управляет нашей жизнью совместно с нами, а иногда и берёт в свои руки наше будущее.
Что думал о ней этот человек, ставший близким, оставаясь дальним, она так и не узнала. Они прощались до следующей встречи, как прощаются миллионы, не подозревая, что встречи больше не случится никогда.
* * *
– Вот видишь, я тебе говорил, что ничего страшного нет, это всё твои фантазии от напряжения и ожидания чего-то, – успокаивал Марию Сторм, – если бы они узнали, тебя бы сразу взяли.
– Может быть, у них нет достаточно твёрдой уверенности, ты же говорил, что вы делаете так, чтобы на агента не пало подозрение, – с грустью отвечала Мария, – а скорее всего Эскобар не даёт добро на арест, хотя я кожей чувствую, что нахожусь в разработке.
– Почему же этот жестокий человек не даёт добро на арест? Ты выдумываешь или что-то скрываешь?
– Потому! – Она задумалась, понимая, что ей совсем не хочется открывать Мелвиллу свою интимную жизнь, тем более она видит, что нравится ему. – Неужели ты сам не понимаешь? Или считаешь, что секретная информация о наркотрафиках и наркоэмиссарах валяется где попало? Или думаешь, что Пабло допускает меня на секретные совещания и полностью доверяет лишь за красивые глаза? – добивала Мария Сторма, видя, как действует на него то, что она сообщила.
Он опустил голову, сжал её ладонями и долго сидел молча, потом уставился на сидящую напротив женщину, словно впервые увидел. Она прочитала в его взгляде решимость.
– Мария! – Она даже вздрогнула, никто уже много лет не называл её именем, которое дали родители при рождении, да никто и не догадывался о нём, кроме Сторма, конечно, тот знал о ней всё, или почти всё, начиная с детских лет. – Я люблю тебя!
Это открытое признание, которое она уже давно читала в его глазах, вносило коррективы в то дело, которым они занимались. А он продолжил:
– Никогда бы не подумал раньше, что опытный сорокалетний мужик, руководитель отделения антитеррористической деятельности ФБР в Колумбии, может влюбиться как мальчишка. Но это случилось, не знаю, на радость или на горе. Моя мечта теперь, чтобы ты хоть как-то откликнулась на моё чувство, позволила дотронуться до тебя. Я уже не мечтаю о большем, хотя и думаю об этом постоянно. То, что тобою пользуется Эскобар, да и ты им тоже, я догадывался, но только сейчас, когда ты почти открыто заявила об этом, понял, как мне больно и обидно. Моё чувство не случилось сразу, но и с первого взгляда твоя красота и независимость поразили меня. За три года я созрел для того, чтобы признаться…
– Мел, ты как-то обещал, что если только почувствуешь опасность для меня, немедленно заберёшь в Штаты и спрячешь от ищеек Эскобара, – не могла Мария не воспользоваться этой неожиданной откровенностью такого сурового человека, – сейчас наступил как раз такой момент.
– Я скоро лечу в Америку с докладом и подниму перед начальством этот вопрос, чтобы получить одобрение. Думаю, мне не откажут.
– А когда ты летишь и насколько?
– Через десять дней, на две недели.
– Тогда у меня будет просьба: возьми с собой мою младшую сестру Кончиту, я хочу, чтобы она стала американкой. Умная и толковая девушка, деньги у неё есть, на жизнь и учёбу хватит. Помоги ей устроиться.
– Кончиту? – переспросил Мелвилл. Он, несомненно, знал о взаимоотношениях двух этих женщин, старшей и младшей. – Хорошо, это сделать ещё проще, чем с тобой, я договорюсь с иммиграционным управлением, у нас хорошая связь.
– Спасибо тебе, ты единственный, на кого я могу положиться в этом мире. – Мария подошла к Сторму и поцеловала его в губы.
Мелвил покрыл её лицо поцелуями, обнял, руки его заскользили по её телу. Мария мягко отодвинулась:
– Не сейчас. – И добавила, видя его растерянность: – Но я обещаю тебе…
Он понял, что ей надо убедиться: с Кончитой всё в порядке.
Несколько дней Эскобар не вызывал Марию, и она воспользовалась этим, чтобы собрать Кончиту.
– Я обо всё договорилась, переведу тебе ещё такую же сумму, там, в Америке, положишь на свой счёт. Сторм поможет тебе его открыть и перевести деньги со счёта в Колумбии. Английский ты неплохо знаешь, не зря мы с тобой столько тренировались. Я хочу, чтобы ты переехала пока на секретную квартиру в Медельине. О ней будут знать только Мелвилл и его заместитель. Заберёшь все вещи, которые тебе дороги и нужны.
– Мне страшновато, я в первый раз улетаю так далеко и одна.
– Ты не одна, с тобой Мелвилл, пиши мне каждый день, как будет проходить твоё устройство. Он тебя не бросит одну в чужой стране, а передаст под опеку кому-либо из своих надёжных знакомых. Потом и я прилечу, думаю, это случится скоро.
Перед отлётом Мария встретилась со Стормом ещё раз. Он подтвердил, что всё будет хорошо, и она была склонна доверять его обещанию.
– На время моего отсутствия с тобой будет контактировать мой заместитель, ты его знаешь.
Глава восьмая. Предчувствие сбывается
– Ну, как движется работа, Клаудиа?
Эскобар внимательно смотрел на Марию,
