Непримиримый - Валерий Павлович Киселев
«Так вот и размывается русская нация… Сами мы дурак на дураке, а бабы наши вообще дуры», – подумал Потёмкин, закуривая беломорину.
Иван вспомнил, как на партсобрании, только их вывели из Германии, они обсуждали этого Жбана, тогда ещё капитана, за аморальный образ жизни: бросает жену и женится на другой.
А Толя сидит:
– Товарищи коммунисты! Она жрать не готовит! Я вот из Германии вышел, а она ковры, тряпки собрала и в Москву отвезла…
– Это не является основанием для развода, нужно воспитывать её!
Жбан снял ботинок, палец из дырявого носка торчит.
– Вы видите, как я хожу?!
– Товарищ Жбан, вы тут не ёрничайте, спрячьте свой большой палец!
Проголосовали объявить ему выговор, обязать восстановить отношения с женой.
Когда собрание закончилось, Жбан выдал товарищам-коммунистам:
– Хрен ей!
– Надо же жену воспитывать!
– Какое, на хер, воспитывать?! Она спит с другим, все вещи уволокла, а я её буду воспитывать?!
Сзади за столиком, склонившись друг к другу, перетирали что-то своё четверо в кепках, надвинутых по глаза. Вдруг один из них крикнул громко и с вызовом:
– Да я вор! У меня четыре ходки, а ты – чмо!
Иван невольно оглянулся. «Это он гордится, что вор?» – ударило Потёмкину в голову.
Иван встал, подошёл к парню.
– Ты – вор? И этим ещё и гордишься?
– Мужик, хиляй отсюда… Заглохни, я сказал…
Потёмкин ударом в ухо свалил парня, тот улетел вместе со стулом. Трое его дружков вскочили. Потёмкина схватили сзади за руки Выдрин с Рыжовым.
– Иван, угомонись!
Трое «пацанов» не решились заступиться за своего дружка, а тот, быстро вникнув в ситуацию, на четвереньках пополз к выходу.
Буфетчица сделала музыку погромче.
Ах, какая женщина, какая женщина,
Мне б такую… —
загремело в динамике.
– Чего ты вдруг вскочил-то? – спросил Ивана Рыжов.
– Ненавижу эту сволочь… Паразиты, убивать надо на месте… Ладно, лучше расскажи: как ты из политработников в попы попал? – спросил Иван у Выдрина.
– В госпитале, когда после контузии лежал, я с Богом разговаривал…
– Чего-чего? – переспросил Иван. – С Богом?
– Ну да… Он сначала меня спросил: «Сколько тебе лет? Рано, в семьдесят восемь, ко мне. На тебе нет грехов». – «Да как нет? На каждом человеке грехи!» – говорю.
– И как же он выглядел? – усмехнулся Иван.
– Как дымка, как туман. Я стою перед ним, как на облаке, чувствую, что во мне веса нет, ещё пытаюсь на себя посмотреть, но не вижу, а чувствую, что у меня руки, ноги, я невесомый. А он метрах в трёх-пяти от меня – светящийся шар, но это не огонь, не солнце, а что-то вроде плазмы. И в этом шаре я вижу лицо – глаза, нос.
– Так это был Христос?
– Не чётко лицо, а как образ, и я с ним разговариваю. Шутливый такой, весёлый, с чувством юмора. Анекдоты пошли, как разговорились: он мне, я – ему!
– Какие анекдоты? – оторопел Потёмкин.
– Не помню!
– Он тебя спросил, как ты тут оказался, или ты его спросил?
– Он спросил, как-то просто: «А ты что тут делаешь? Я тебя ещё не звал!» А я, прежде чем лечь спать…
– Трезвый?
– Трезвый! Я молитву прочитал и – «Боже, расскажи, как устроен мир?»
– А что тебе вдруг взбрело в голову?
– А хрен его знает! Вот лежу и думаю о своём. «Как устроен мир?» А глаза закрыл – и чернота, какие-то белые точки скачут, я в полном сознании, не засыпаю и чувствую, как меня в эти точки втягивает, не тело, а меня – тело-то на кровати! Моё сознание в эти точки тянет!
– Ну и что он тебе рассказал? – улыбнулся Иван.
– Всё рассказал! Откуда человечество произошло, для чего человек живёт, умирает.
– И для чего? Что ты понял-то?
– Это всё стёрлось, но основа осталась. Они душами нашими всё питают. То, что мы на земле, тело, – это тлен, в землю. Вот что в душе накапливается – это как энергетический заряд, и когда человек рождается… Физическое тело на земле. Когда ребёнок рождается, он совершенно пустой, в него Бог этот энергетический заряд и посылает, часть себя – он же энергия! Ребёнок вылез из… этой… – и он стал духовный! Когда в душе идут все эти накопления – позитивные, негативные – и человек умирает, тело закапывают, а душа улетает туда. Вот то, что на душе в течение жизни накоплено, это всё счищают, как сортируют, и они всем этим питаются. Я про себя тогда думал, когда с ним разговаривал: «Это же мировая сенсация!»
– Ну хорошо, а где же тогда там его апостолы? Рай – где? Ад – где?
– Ну нет там такого, как в нашем понимании, что ад – это где на сковородке жарят. И апостолов нет. Мужики бородатые вокруг него стоят? Этого там нет. Позитивная энергия – она копится, копится… Это информационное поле, тут учёные правы: Вселенная – это огромное информационное поле. В чём-то они и правы. Жизнь – она вечная! Побывав там и ощутив там себя в другом состоянии, я понял, что жизнь может проходить не только в телесном виде, как у нас. Она может быть совсем в другой форме, в другой материи!
– То есть что твоя душа может быть в чём-то другом?
– Моя душа – она во мне. Вот в данный момент – она во мне. Душа – это энергия. Мозг без души работать не будет. Видов энергии на земле столько! Только мы об этом понятия не имеем.
– В общем, ты вернулся оттуда с полной убеждённостью, что Бог есть?
– Я и смерти не боюсь, совершенно! Её нет, смерти-то!
– Как нет-то? – удивился Иван. И в памяти всплыли груды убитых на улицах Грозного в первую кампанию.
– Умирает только твоё физическое тело, а душа выходит из него и живёт. Какая тебе разница, живёт твоя душа в физическом теле или нет?
– А где гарантия, что душа существует после смерти человека? Никто же это не докажет! Где они, души-то?
– Там, у Бога.
– Ну а если это не так?
– Так или не так, перетакивать не будем…
– Ерунда всё это, – сказал Потёмкин. – Приснилось тебе. Нет никакого Бога и быть не может… Если он есть, то что же смотрит на весь этот бардак?
– Если Бога нет, то зачем его хулить? А если он есть, зачем с ним портить отношения? У нас на земле всё сводят к вере. Веришь ты, не веришь… Я-то знаю, что он есть. Я не верю, а знаю! И меня никакая книга не разубедит. Это самый смертный грех, когда ты отрекаешься от Бога! Если для тебя нет Бога, то и тебя для него нет! Я священникам говорил, что был у Бога, а они в этом сомневаются!
– Ты и священникам это рассказывал?
– Рассказывал.
– И тоже не верят?
– «А может быть, это дьявол был, тебя искушал в образе Бога?» Ну уж Бога я от дьявола не отличу? «Да ты знаешь, он ведь коварный, дьявол…» – «А вы видели Бога?» – спрашиваю. «Нет». – «Что же тогда нам с вами об этом разговаривать?»
– А если ещё раз доведётся с Богом поговорить… Спросил бы его, что будет с Россией дальше?
– Ему на Россию глубоко наплевать.
– Это почему?
– Россия – одна страна из многих, у него – Вселенная!
– Ты считаешь, что Россия Богу не очень-то и интересна? Всё же мы православные…
– А ему какая разница, православные мы или мусульмане…
– Ну здрасьте…
– Ему нужна информация, которую человек накапливает на земле. Если больше
