Партнер - Гришэм Джон
Речь шла о сумме в девяносто миллионов долларов, причем треть ее должна была остаться у партнеров. Спрятать такие огромные деньги в Билокси, где жили всего пятьдесят тысяч человек, не представлялось никакой возможности. В местном банке кто-нибудь наверняка проговорился бы, и новость мгновенно стала бы достоянием всего города. В глубине души каждый из четверки задыхался от зависти к мертвецу, несмотря на то что фирма строила планы в ближайшее время блеснуть своим богатством — поговаривали даже о покупке шестиместного самолета.
Словом, Боген принял часть вины на себя. В свои сорок девять лет он был старшим из четверых и по крайней мере в настоящее время довольно прочно стоял на ногах. Кроме того, девять лет назад Боген лично принял на работу Патрика, в чем теперь горько раскаивался.
Дуглас Витрано, или, как его чаще называли, Дуг, специалист по судебным процессам, внес на рассмотрение исполнительного комитета оказавшееся роковым предложение о переводе Лэнигана из сотрудников фирмы в число ее партнеров. Трое оставшихся коллег поддержали его, и, став пятым среди равных, Патрик получил неограниченный доступ ко всем, в том числе и самым конфиденциальным, делам. «Боген, Рэпли, Витрано, Хаварек и Лэниган — адвокаты и советники юстиции, — сообщала реклама в справочнике „Желтые страницы“. — Специалисты по оффшорному бизнесу». Профиль, собственно говоря, был не так уж важен. Подобно большинству юридических фирм, они брались за любое дело, если их устраивали гонорары. На партнеров работали десятки секретарш и ассистентов. Значительные накладные расходы приносили хорошие дивиденды в виде крепких связей с наиболее влиятельными на побережье политиками.
Всем им было по сорок с небольшим. Воспитанный отцом на рыбачьей лодке, Хаварек до сих пор гордился своими грубыми могучими руками и мечтал в один прекрасный день сомкнуть их на горле Лэнигана. Рэпли впал в глубокую депрессию и почти не выходил из дома, общаясь с коллегами посредством записок, которые сочинял, сидя в крошечном кабинетике под самой крышей.
В начале десятого утра, когда Боген и Витрано едва успели усесться за рабочие столы, в здание фирмы на Вью-Марше в старой части города вошел специальный агент ФБР Каттер. Улыбнувшись секретарше, он осведомился, может ли встретиться с кем-нибудь из руководства. Вопрос не был праздным: оба босса слыли ярыми приверженцами спиртного и нечасто появлялись в офисе.
Проведя гостя в комнату для переговоров, секретарша поставила перед ним чашку кофе. Первым явился Витрано, в накрахмаленной рубашке и с на редкость ясными, абсолютно трезвыми глазами. Следом за ним буквально через несколько секунд в зал вошел Боген.
Под тихое позвякивание ложечек, размешивающих сахар, начался неизбежный разговор о погоде.
На протяжении месяцев, последовавших за исчезновением Лэнигана и денег, Каттер периодически наведывался в офис, чтобы поделиться новостями о ходе розысков. Казалось даже, что стороны начали испытывать удовольствие от такого общения, хотя приносимые Каттером известия скорее разочаровывали, чем внушали хоть какую-то надежду.
Месяцы плавно перетекли в годы, и постепенно встречи стали эпизодическими. Каттер всегда говорил: «Следов Лэнигана обнаружить пока не удалось». Последний раз эти слова прозвучали почти год назад.
Вот и сейчас агент ФБР, по-видимому, случайно проходил мимо и решил запросто, по-приятельски заглянуть на чашечку кофе. Ненадолго.
— Патрик у нас, — лаконично сообщил он.
Прикрыв глаза, Чарли Боген оскалил все тридцать два превосходных зуба.
— Боже! — воскликнул он и закрыл лицо ладонями. — Боже мой!
У дернувшего головой Витрано отвисла челюсть. С величайшим недоверием он уставился в потолок и через силу спросил:
— Где именно?
— На военной базе в Пуэрто-Рико. Его привезли из Бразилии.
Боген поднялся и прошел в угол, к книжным шкафам.
Отворачиваясь от света, он пытался скрыть подступившие к глазам слезы.
— О Господи!
— Вы уверены, что это он? — Витрано все еще не верил своим ушам.
— Полностью.
— Расскажите детали.
— Что вас интересует?
— Как вы нашли его? Где? Чем он там занимался? Как выглядит?
— Нашли его не мы. Его нам отдали.
Прижав к носу платок, к столу вернулся Боген.
— Прошу извинить меня, — неловко сказал он.
— Вы знаете человека по имени Джек Стефано? — спросил Каттер.
Оба неохотно кивнули.
— И вы тоже входите в его небольшой консорциум? — задал новый вопрос агент.
Отрицательное покачивание головами.
— Вам повезло. Стефано отыскал его, пытал, а потом едва живым отдал нам.
— Пытки всегда дают нужный результат, — заметил Витрано. — Расскажите об этом подробнее.
— Обойдетесь. Наш самолет подобрал его вчера ночью в Парагвае и доставил в Пуэрто-Рико. Сейчас Лэниган находится там же, в военном госпитале. Через несколько дней, после того как разрешат врачи, он будет здесь.
— А что насчет денег? — через силу выдавил Боген сухим, ломающимся голосом.
— Ни намека. Пока нам не известно то, что, может быть, узнал Стефано.
Витрано беспокойно уставился на столешницу. Четыре с лишним года назад Патрик скрылся с девяноста миллионами долларов. Потратить всю сумму он был не в состоянии.
Зато мог накупить особняков, вертолетов, иметь множество женщин, и при этом у него остались бы еще десятки миллионов. Безусловно, они найдут их. Гонорар фирмы составляет одну треть.
Не безусловно, а возможно. Всего лишь возможно.
Боген тер влажные глаза и вспоминал бывшую супругу — весьма близкую ему по духу женщину, превратившуюся, когда положение фирмы пошатнулось, в настоящую мегеру. Посчитав себя обесчещенной объявленным банкротством, она забрала младшего ребенка и перебралась в Пенсаколу, где при оформлении развода выдвинула против мужа совершенно недостойные обвинения. Боген пил и баловался кокаином.
Поэтому супруге не составило труда добиться от него всего, что ей требовалось. Никакого серьезного сопротивления Боген оказать не мог. Доброе имя со временем удалось, правда, восстановить, однако в праве видеться с ребенком ему было отказано.
Поразительно, но он все еще любил эту странную женщину и надеялся вернуть ее. Может, в этом ему помогут деньги? Может, еще не все потеряно? Ведь они наверняка найдут свои миллионы.
Затянувшееся молчание нарушил Каттер:
— Стефано сам напросился на серьезные неприятности. В результате пыток у Лэнигана все тело в ожогах.
— Отлично, — улыбнулся Витрано.
— Вы рассчитываете вызвать у нас сочувствие? — спросил Боген.
— Нисколько. Я хотел сказать, что Стефано представляет собой интерес лишь постольку, поскольку может привести нас к деньгам. За ним установлено наблюдение.
— Найти деньги будет нетрудно, — пожал плечами Витрано. — Ведь какого-то мертвеца мы похоронили. Наш приятель Патрик совершил убийство, за что полагается электрический стул — просто и достаточно быстро. Убийство из корыстных побуждений. Так что если на него надавить, он запоет.
— Но будет еще лучше, если Лэнигана отдадут нам. — Боген не собирался шутить. — Десять минут — и мы узнаем все.
Каттер посмотрел на часы:
— Мне пора. Предстоит еще съездить в Пойнт-Клир и сообщить новость Труди.
Боген и Витрано одновременно фыркнули и засмеялись.
— Вот как? Она еще ничего не знает? — спросил Чарлз.
— Пока нет.
— Хорошо бы записать эту сцену на видео, — сказал Витрано, продолжая трястись от беззвучного смеха. — Хотел бы я увидеть ее лицо.
— Мне и самому не терпится, — ответил Каттер.
— Сучка, — поморщился Боген.
— Поставьте в известность своих партнеров. — Каттер поднялся. — Но до полудня ничего особенного не предпринимайте. Мы собираемся устроить пресс-конференцию, я еще свяжусь с вами.
После ухода агента они довольно долго просидели в полном молчании: слишком много вставало вопросов, слишком многое предстояло обсудить. Какие перспективы открывались, какие возможности!
