Олег Приходько - Один в чужом пространстве
Он — дилетант, профи так не работают, но его появление на сцене многое проясняло. Еще в Москве на вокзале я почувствовал, что он и Хозяин играют в разные игры. Отправив Хозяина, Слуга позвонил в Киев своим сообщникам, чтобы они встречали товар под кодовым названием «вишня» или «черешня», или какая-то там еще ягода (для меня это значения не имело, ибо под этим названием могли с одинаковым успехом скрываться атомная подлодка и цистерна секундных стрелок). Не доверяя встречающим (или желая лично участвовать в дележе), Слуга выехал этим же поездом в другом вагоне, хотя не исключено, что мог прилететь самолетом.
Хозяин же знал или предвидел подобный поворот и нанял частного охранника; когда его что-то испугало, он повесил на меня этот чемодан и исчез. Не думаю, что бесследно: по всему — играли ребята крупно.
Таким образом, я оказывался между двух огней; еще точнее — не я, а этот самый, набитый «клубникой» чемоданчик, но до тех пор, пока он со мной, я буду висеть на мушках этих фраеров.
До встречи на Ленинградской оставалось двадцать минут. Пройдя по туннелю, я оказался на привокзальной площади. Внимание мое привлек указатель «АВТОМАТИЧЕСКИЕ КАМЕРЫ ХРАНЕНИЯ». Я остановился на углу вокзала, терзаемый сомнениями: расставшись с чемоданом, я не переставал быть для них объектом, потому что код останется со мной и, не получив его, они не смогут забрать свою «чернику» из ячейки. Значит, камера хранения — не выход. Болтаться же по незнакомому городу с двумя пудами груза, да еще под прицелами, не климатило…
Квадрат — жмот! Не мог побеспокоиться о гостинице. Пытаться же снять номер самому — наверняка дохлый номер. Номер… Гостиница… Номер… Что-что?! Дурак ты, Стольник! Да ведь «Ленинградская» — это же гостиница и есть! Никакая не площадь и не улица, не частный сектор с могилой Неизвестному охраннику под собачьей будкой, а гостиница «Ленинградская», номер 609!
С каждой минутой я на собственном опыте убеждался, что тренировке подвластны не только ноги. Мозг начиная работать все отчетливее, самые запутанные ребусы оказывались проще хозяйственного мыла. Я поставил чемодан, сел на него и, презрев неумолимое время, закурил седьмую сигарету «Кэмел». Ну, опоздаю, что из того? Я же не компьютер, у меня могут «командирские» забарахлить, я сам могу оказаться алкашом или придурком — кто, нанимая охранника, интересуется его моральными качествами?
Внезапная мысль о том, что в стольном граде Киеве может попросту не оказаться гостиницы с таким устаревшим названием, заставила меня докурить быстрее. Подхватив злополучную «малину», я направился к стоянке такси. Машин здесь скопилось больше, чем пассажиров. Водители стояли в сторонке гурьбой и что-то бурно обсуждали.
— Куда? — через губу спросил у меня один из них, небрежно поигрывая ключами.
— Гостиница «Ленинградская», — негромко сказал я, не желая быть осмеянным в случае неудачи, и замер в ожидании приговора.
Таксист исподлобья посмотрел на коллег, взглядом спрашивая совета — сколько с меня содрать?
— Сколько? — не выдержал паузы другой, помоложе.
Значит, я не ошибся, и такая гостиница в Киеве есть!
— Сойдемся, — пообещал уверенно.
Самый старший из их братии оказался хитрее.
— Через Контрактовую? — предложил.
— Поехали, — я совершенно не представлял себе, где это, так что подобного экзамена мне можно было не устраивать, но логика подсказывала, что «Ленинградская» где-то поблизости, иначе не имело смысла забрасывать удочки.
Старшой воровато оглядел прятавших ухмылки сограбителей и кивнул молодому парню в джинсах. Я пошел за ним к машине.
Не знаю, кто из нас должен был торжествовать победу — хитрожопые киевские водилы или не менее хитрожопый московский охранник, которому перестроечный сервис предоставил чудесную возможность «повилять» и тем самым установить, кто его «пасет». Иначе сел бы я в твою тачку, предварительно не узнав маршрута, как же!
На часах было 10.50.
8
Я расположился на заднем сиденье, чтобы иметь возможность наблюдать за ситуацией в оба зеркала.
Такси устремилось вниз по улице с трамвайным полотном. Для того, чтобы определить «хвост» в потоке, стекавшем с вокзальной площади, требовалось время; пока машины шли, аккуратно следуя друг за другом. Обзор перекрывал «КамАЗ», но грузовики и автобусы меня не интересовали.
Таксист оказался болтуном. Складывалось впечатление, что он просто боялся замолчать хотя бы на секунду — все, что было в поле его зрения и вне его, он охаивал, сопровождая монолог примитивным матом.
— От же коз-злы! — начал, чиркнув стартером, еще на площади. — На японских заправках бензину… — до… и больше, гонят по девяносто копеек за литр, народу — на километр. Нет бы… нас заправлять без… О! Гляди: поехал!.. Видал? Газовый. Курить… в салоне…
Поняв, что это имеет ко мне такое же отношение, как имело бы к любому другому пассажиру, я перестал его слушать и всецело предался наблюдению. При въезде на бульвар дорожная ситуация стала меняться: за нами увязалась белая «вольво», впритирку к ней шли «запорожец» и старый «москвич», водители которых, наверно, были счастливы от такого соседства, но их я исключил из списка возможных преследователей. На углу зарешеченного желтого парка поток раздвоился — бульвар пересекала улица. Теперь мое внимание привлекали «вольво» и красная «девятка»; последняя шла метрах в пятидесяти, и я мог разглядеть водителя и женщину рядом с ним. Решив, что присутствие представительницы слабого пола исключает участие «девятки» в гонках, я сосредоточился на «вольво». Ее зеркальные стекла скрывали от глаз пассажиров.
— Как были гады, так и остались, — шипел Болтун. — Сколько они… в том парламенте имеют? Думаешь, как мы с тобой?.. Понабирали коз-злов… мать, будут они о народе думать! Придешь с работы, телик врубишь, а там… бакланят почем зря…
Мы остановились у светофора перед колхозным рынком. «Вольво» вдруг отстала, пропустив «девятку». Сейчас я мог определить возраст пассажирки — блондинка лет сорока — и увидел, что на заднем сиденье едет еще один пассажир. Никого из этих троих я раньше не встречал.
Положив правую руку на чемодан, я пытался открыть его, но, заранее сознавая тщетность этого занятия, особого значения ему не придавал — просто клацал замком для очистки совести.
Такси миновало базарную площадь и стало подниматься по старой узкой улочке. Мне вдруг захотелось, чтобы дорога до гостиницы продлилась как можно дольше; я бы согласился не только слушать Болтуна, но и заплатить ему вдвойне за каждый лишний километр, лишь бы дать перерыв мозгам и не на шутку расшалившимся нервам. Предчувствие неприятностей усугубило внезапное появление черного кота из арки старинного дома.
— От же, падлы… поразводили тварей! — ударил по тормозам Болтун и, переключив передачу, перешел с хозяев на животных: — Собаковозки не ездят — бензина не дают, так они стаями… шастают, скоро людей жрать начнут почем зря. А шо? Мяса в стране —… а то, шо есть — сколько стоит? То-то! Кто их… держать будет? Вот и бросаются под колеса, — он пронзительно заржал, задрав голову.
Объяснение его поведению нужно было искать, вероятно, в справочнике по психиатрии. Парень был моложе меня, и я с сочувствием подумал о его пассажирах лет этак через пять. Но машину, как ни странно, он вел с предельной осторожностью и при этом держал приличную скорость.
Мы выехали на нарядную отреставрированную улицу, повернули налево, а «вольво», к моему удивлению, — направо вверх. Неужели они отпустили меня без сопровождения? Не может быть! То обстоятельство, что я возьму такси, а не попрусь с чемоданом на перекладных, вряд ли могло оказаться для них неожиданным. Стал бы Слуга лететь из Москвы, чтобы за здорово живешь расстаться с этой «клюквой»!
Оставалась «девятка».
За кооперативными ларьками напротив кинотеатра стояли цветочные ряды. Решение пришло мгновенно:
— Тормозни-ка, — тронул я водилу за плечо, — цветочков куплю.
Он послушно прижался к бордюру.
— Туда иди, — пальцем ткнул в дальний угол, — там дешевле. У хачиков не бери, понаехало их тут, педерастов!.. — перешел на торговцев с Кавказа.
«Учи свою бабушку, как в бутылочку писать», — подумал я, захлопнув дверцу.
Как ни странно, «девятка», не сбавляя скорости, проскочила мимо и, показав левый поворот, скрылась за домами. Никаких других машин видно не было. Это расстраивало мои планы, но я решил довести задуманное до конца. Перейдя на противоположную сторону улицы, потянулся — так, чтобы отовсюду было видно: я без чемодана (представляю, как заиграло очко у тех, кто за мной следил: оставить чемодан со «сливой» в такси без присмотра!), потом вразвалочку направился к цветочницам.
«Кто?.. Кто?.. Ну, кто же?..» — хотелось обернуться, осмотретъся, встретиться взглядом с этим «невидимкой».
