Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь
— Мы пока три видели. Военные. Понятно, могут скинуть десант. Нельзя высовываться никому. Сидеть тихо. Подходы к нам — заминированы. Эти, если попрутся, верняк, напорются. Враз охота отпадет нас по чаще шмонать!
— Олеся, топи печки березой. От нее дыма нет. Авось, не заметят.
— Да будет вам трепыхаться, браты! Вмажем этим — с «вертушек», из наших стволов. Впервой что ли? За всех разом, чтоб помнилось, как к нам соваться! — предложил совсем молодой из лесных братьев и тут же замолчал, услышав взрыв, потрясший землянку.
— Наехали! — крикнул кто-то. И его слова подтвердил второй взрыв, более мощный, оглушительный.
— Вот это да! — горели восторгом глаза Задрыги.
— Чему радуешься, дура! Гибнут не лягавые, а солдаты. Они при чем? Их послали. Они приказ выполняют. А менты пойдут по их следам. Уже безопасным. Доперла? А в солдаты и из нашей Деревни хлопцев берут. Не дай Бог им лихой доли! — перекрестились мужики.
— А зачем отдаете их? Сюда берите! В лес, — встряла Задрыга,
— Тут что? Медом мазано? Поживи, увидишь. И здесь смерть за плечами тенью ходит. Кому охота сынов под страх подставлять? — нахмурилась Олеся.
— Кто в лесу остался? — спросил Паленый.
— Гриб и Рулетка, Кабан и Косой, Жердь и Кошелка, Бобер и Торба. Все начеку. Всяк свои тропинки смотрит.
— Надо б глянуть, не они наскочили? — беспокоился Паленый.
— Сами мины ставили. Не без памяти! Они нюхом чуют их! — успокаивали лесные братья.
— Через пару часов караулы сменим- Тебе лучше не соваться в чащу теперь. Напорешься на того, кто тебя не знает. Пристрелят без разговоров. У нас так. Чужой влез — пеняй на себя. Докажи потом, кто ты есть на самом деле! — говорили мужики. А через пару часов по двое выходили из землянки менять дозор.
Вернувшиеся с караула лесные братья рассказали, что один из вертолетов высадил пятерых людей на пятаке — полянке, неподалеку от землянок. На одной мине подорвался начальник милиции вместе с двумя оперативниками. Он грозил найти управу на всех, кто спрятался в лесу. И вывести на чистую воду всех бандитов и уголовников, каких приютила у себя деревенская пьянь.
— Но то надо было видеть, как тот боров попер в лес по утоптанному снегу. Мы ж его приманили. Ведали, что в сугробы по пояс никто с них не сунется. И закопали мину, а к ней казенную поллитровку. С этикеткой. И клюнул! Прямо к ней попер кабан! Глаза красные. Руки потирает на ходу. Оглядывается, не сыщется ли тут соленых огурцов на закусь? Да только забыли потерять! Схватился он за ту поллитровку, она как рванула! Весь лягавый на клочья разлетелся. На всех ветках и сугробах! Вместе с операми! Видать, на троих распить хотели на холяву. Да посеяли, что тут не кабак, дарма — не поят! Только за упокой!
— Ты что? Всамделишную поллитру поставил лягавому? — удивилась Олеся.
— Каб не так! Чтоб я ему выпивон от себя оторвал? Неужель на психа стал похожим? В той бутылке водкин дух давно вышел. Я ее лишь на приманку пользовал! Шалишь, чтоб я на дурью сработал! — хохотал мужик под общее одобрение.
— А на второй мине кто попух? — напомнил Паленый.
— На ней — овчарка, кент лягавых. Мы на ту мину убитого зайца положили. Навроде как в петлю попал. Он собой запах железа отбил. Псина рванула косого и разлетелась по шерстине. Даже визгнуть не успела. Ее притащили нас ловить. Сама потерялась!
— Остальные, как увидели, враз к вертолету помчались. С перепугу про жмуров забыли. Куда там? Подумали, что мы все в лесу заминировали. Каждое дерево и всякий куст. Не скоро очухаются от страха!
— Наоборот! Грянут завтра! Но уже подготовившись! С чекистами! Этих на приманку не купишь! — внезапно послышался голос Шакала, тихо стоявшего за спинами лесных братьев.
— Теперь и вам надо обмозговать все. А нам за эту ночь надо слинять подальше. Кто у вас из фартовых есть еще — согласные ко мне в малину?
Пятеро мужиков окружили пахана Черной совы.
— Собирайтесь! Тянуть резину некогда! Груз наш — по торбам. И вперед! Но, а еще — на дорожку, стремачей. На всякий случай. Вдруг засада… Отбиваться будем вместе. Ну, не на холяву! Это заметано!
Едва над лесом опустились сумерки, обновленная Черная сова вышла из землянки. Ее повели лесные братья самым коротким путем — к железнодорожной станции.
Шли, держась в тени деревьев, стараясь не попасть в поле лунного света. Никто не разговаривал. Люди скользили, как тени. И только Капке неудержимо хотелось срезать путь по открытой полянке. Задрыга вмиг проскочила ее, вдруг из-за сугроба внезапно выросли три тени. Сбили, свалили в снег вниз лицом, закрутили руки за спину. И чей-то голос сказал:
— Веди Семеновну!
Капка пыталась вырваться, закричать. Но во рту сидел кляп. Она не могла крикнуть, позвать на помощь. Но вот Задрыга услышала шаги. Они приближались. Ее повернули вверх лицом, как бревно. Задрыга увидела прямо перед глазами лицо проводницы, какую выбила из вагона. Та тоже узнала Капку:
— Она! Эта сволочь! Вот дрянь! Я же говорила — банда. Стрелять их надо! А эту — первой! — плюнула баба в лицо Капки.
Задрыга сжалась в комок от брезгливости и злобы, тщетно попыталась вырвать руки из наручников. Ее ноги словно в тисках оказались связанными веревкой. Капка с ненавистью смотрела на людей, окруживших ее, и крыла всех площадным матом, но они не слышали из-за кляпа.
— Где твоя банда? — сунул ей в бок сапогом здоровенный мужик. И проводница указала ему на кляп во рту Задрыги. Тот нагнулся, вырвал кляп. Капка моментально вцепилась зубами в его руку и заорала так громко, что мужики от неожиданности отскочили от нее, как от мины.
— Лидеры облезлые! Падлы недобитые! Мудаки проклятые! Блядво вонючее! Чего пристали ко мне? Щупайте эту старую шмару! Валяйте курву по сугробам, чего ко мне сунулись, кобели гнилые? Чтоб у вас яйцы на лоб вылезли!
— А ну, тихо, ты, гадюка! — отвесила ей пощечину проводница.
— Мать ее в задницу! Не подходи к ней, Семеновна! Стерва за руку тяпнула хуже собаки! Ну, погоди, зараза! — сунул сапогом в лицо.
— Давай ее в сани! Позови ребят! — велел Семеновне, та заскрипела по сугробам. Вскоре к Капке подошли двое. Ухватили за руки, за ноги, поволокли в чащу, матерясь. Девчонка вырывалась из их рук. Она блажила на весь лес. А ее тащили, колотя о каждый пень и дерево.
— Давай, вопи! Сильней! Зови своих! Мы им встречу приготовили жаркую! Целый полк их ждет! — хохотнул один из мужиков, тащивших Капку. Девчонка, услышав это, тут же замолчала.
— Чего не воешь? Кричи, зараза! У нас патронов на всех хватит! Давай, раскрывай свою пасть! — ударили о ствол дерева боком.
У Задрыги искры из глаз полетели. Но сквозь сцепленные зубы даже стон не вырвался. Она молила Бога, чтобы кенты не услышали, не хватились ее, не поспешили на выручку. Она решила не выдавать себя ничем и спокойно ждала своей участи, понимая, что впереди не будет ничего хорошего.
Задрыгу кинули в сани. И мужики, притащившие ее, крикнули кому-то в темноту:
— Давай на станцию! К поезду! Нам эту птицу живьем доставить надо в отдел. Там ее живо расколют ребята!
— Гони живей! — посоветовал второй, оглядевшись по сторонам.
— Кто со мной поедет? Я ж один не справлюсь с нею! — буркнул возница, тяжело кряхтя, перевалившись в сани боком.
— Мы с тобой поедем! Тут хватит ребят затормозить кодлу! — кинул в сани полушубок громадный мужик, все еще злясь на Капку за прокушенную руку.
В санях стало совсем тесно. Задрыгу сдавили со всех сторон. Она смотрела на кроны деревьев, небо, высвеченное луной, хоровод звезд, подмаргивающих ей озорными глазами неузнанных девчонок-подруг.
— Эх, если б я увидела ту Ганку! Мы бы кентовались с нею! Это верняк! — думала Задрыга грустно. И почувствовала, как дернулись сани. Лошадь, всхрапнув от удара кнута, резво понеслась по лесу, волоча за собой подпрыгивающие на каждой кочке сани.
Капка не смотрела по сторонам. С каждого бока, следя за всяким движением, сидели два свирепых мужика с автоматами.
Они не спускали глаз с Задрыга и весело переговаривались меж собой:
— Сегодня прикончат банду. Заодно и лесных братьев! Сколько крови нашей они попортили, теперь все. Конец пришел терпенью! Всех построчат. Так уж надо. И в одну яму. Утром все! Очистим лес от шараги. Надоело выговоры получать.
— А сколько мужиков убили негодяи? Разве такое дарма сойдет с рук кому? Нет! Тут всякого гада к ногтю прижучить надо! — поддержал второй.
— Долго мы с ними возились. Все не решались устроить кровавую баню. Мол, надо только виновных отловить. Да кто их отличит? Всяк виновен, связавшийся с ними! Ведь до чего дошло, уголовников полон лес! Проходу от них не стало. Кто в их лапы попал — конец! Они свои условия диктуют!
— И не только в лесу! В селе! До района добрались, сволочи!
— Ну, сегодняшняя ночь — последняя в их судьбе!
