Михаил Серегин - Дада
– Вон с того торца дома вход в гараж, – он показал рукой, куда надо идти, – шофера зовут Коля. На сегодня он в твоем распоряжении.
Она была удивлена тем, как быстро принимаются решения.
– Спасибо.
– Если станете моей соседкой, я буду рад. Наконец Сережа нашел себе порядочную девушку.
Она не знала, что и сказать.
– Спасибо еще раз, я пойду.
Дарья вошла в ворота гаража. Здесь было намного прохладнее, чем на улице, где пекло уже вовсю.
Огромный мужчина сидел за раскладным столиком, стоящим на чистом бетонном полу, и читал газету.
– Угму, – крякнула она, делая шаг вперед.
Он оторвался от прессы:
– Что вы хотели?
Чтобы конкретно и четко ответить на этот вопрос, ей надо было знать хотя бы, как зовут хозяина дома, а это она забыла спросить и теперь не могла связать и двух слов.
– Там… сказал, что здесь Коля. Мне нужна машина, – она перебросила взгляд с черной «Волги» на «Линкольн».
– Коля – это я, – представился водитель, поднимаясь. – На сколько хозяин обещал вам авто?
Разглядывая тридцатилетнего бугая, она подумала, что ему, наверное, очень легко плавать с таким количеством жира. Он, скорее всего, был за два метра, потому как ей приходилось смотреть на него, высоко задрав голову. Уродился же детина.
– Весь день, – словно жалуясь, произнесла она.
– Садись, поехали.
Она и не думала, что ей предложат «Линкольн». И предсказание сбылось.
* * *Воробок проснулся в девять и, поинтересовавшись, как там строитель, поплелся из спальни хозяина в гостиную смотреть утренние новости. Он патологически любил выпуски новостей. Ему нравилось наблюдать за богатыми влиятельными людьми. Они могут позволить себе жить в любой точке мира. Очень скоро и он будет принадлежать к их числу.
Сакурцеву не скостили условия содержания. Он так и оставался привязанным к стулу. Один раз его вывели в туалет и дали напиться, на этом весь сервис закончился.
Из огромного холодильника «Бош» вынули все продукты и полочки и кое-как запихали туда оба трупа. Все это происходило на глазах Петра Аркадиевича – зрелище не было умиротворяющим: для того чтобы втолкнуть туда оба тела, пришлось толкать их валетом: одного вверх головой, второго вверх ногами. Бандитам пришлось изляпаться в крови. Благой мат – единственное, что им помогало выносить столь мерзкую работенку.
Как только он проваливался в сон, ему сразу начинали сниться кошмары. Всякий раз, возвращаясь к реальности, он жалел, что проснулся.
Для себя он решил, что двадцати тысяч Никитину вполне хватит. Он заплатит ему за освобождение, после чего все войдет в нормальное русло. Его бизнес будет, как прежде, приносить ему неплохой доход, а на место Егорыча кандидатов не перечесть. Он привязался к пенсионеру, и его смерть не была ему в радость, но теперь главное – выжить самому.
– Не спится? – Воробок вошел в кухню и похлопал заложника по щеке.
Сакурцев посмотрел на него абсолютно нейтрально:
– Когда принесут деньги, вы меня отпустите?
– Обещаю, мой дорогой друг, – недомерок чмокнул заложника в лоб, после чего сплюнул на пол.
* * *Когда Серега вместе с товарищами по работе подъехал к дому шефа, там уже стояло два джипа.
– Намечается что-то большое, – грустно поделился соображениями Саня, паркуясь на свободном пятачке.
Никто и не думал его опровергать.
Евгений Викторович сидел за своим рабочим столом в кабинете. Помимо вновь прибывших, там уже было шесть человек. Стульев на всех не хватило. Пришлось постоять.
– Теперь все, – шеф зло выдавливал из себя слова, смотря в бесконечность.
Серега знал, что они опоздали на две минуты. Их придется отрабатывать отдельно. Никитин боготворил дисциплину.
– Нашу коровенку зажали у себя на пастбище и трясут. Сколько их – неизвестно. Есть ли оружие – неизвестно. Задача проста – отбить заложника. Два снайпера, – он ткнул пальцем в крепких бритоголовых ребят, которых Сергей никогда не видел до этого, – будут бить через стекла. Внутрь пойдут Серега и Паша. Саня, подъедешь как можно ближе к дому. Как лучше встать, чтобы прикрыть подход остальных, посмотрим на местности. Будучи внутри, остерегайтесь появляться в оконных проемах. Жизнь никто не гарантирует. Начинайте палить и постарайтесь заставить ублюдков двигаться.
Сергей побледнел. Дело дрянь. Шеф пихает его в самое пекло. К тому же самоотвод брать нельзя, да он и не стал бы.
* * *– Пять минут одиннадцатого, – Воробок расставил людей следить за местностью и не мог дождаться подвоза денег. Он потыкал циферблат в нос Сакурцеву. – Твой холоп не торопится.
– Это дело очень не простое – собрать столько денег.
– Заткнись. В холодильнике осталось еще немного места, целиком ты не войдешь, а вот кусочками запихаем.
– Едет, – сообщил Нюня в четверть одиннадцатого.
Воробок подошел к окну.
– Да он не один. Я же сказал, чтобы сюда прибыл только курьер.
Когда «Мерседес» затормозил перед самыми воротами, предводитель был в истерике.
– Почему они выходят вдвоем? Я же говорил, чтобы был только один, – он встал на колени и, высунув один глаз, наблюдал за тем, как два крепких парня быстро идут по дорожке к входной двери. У каждого в руках по небольшой спортивной сумке. – Вот они, мои денежки. Но почему их двое?
Воробок крепче сжал рукоятку пистолета.
– Снайперы валят четверых, мы можем приступить, как у вас? – услышав, как в его ухе заработал динамик, Сергей чуть наклонил голову вперед. До ступенек, ведущих на крыльцо, осталась пара шагов. Он не сомневался, что за ним наблюдают. Они уже очень близко. Заметить провод от наушника с такого расстояния вполне реально. Он постучал в дверь, встав так, что его спина закрывала Пашу, который вытаскивал стволы.
– Начинайте, – ответил он вполголоса.
Гендоса послали открывать дверь. Он хотел было возразить, но не смог. Пистолет в руке Воробка смотрел ему в пузо.
Звон стекла, разбитого пулями, совпал со скрипом открывшейся двери. Киллеры побросали на землю бесполезные сумки и один за другим вкатились в дом. Первыми же выстрелами они повалили Гендоса. Затем стремительно продвинулись к кухне.
– Все цели поражены, – услышал Сергей в наушнике доклад о работе снайперов. Ему хватило четверти секунды, чтобы распластаться на полу. Паша входил первый, и ему пришлось делать один лишний шаг. Он упустил время. Им ответили огнем.
Пули просвистели у Сергея над головой. Он мгновенно поймал мишень и, стреляя с двух рук, нейтрализовал засевшего за косяком стрелка.
После двух десятков выстрелов, прогремевших за пару секунд, стало ужасно тихо. Сосредоточившись, Сергей уловил стоны где-то на втором этаже. Не спуская глаз с проема, ведущего в кухню, он дотронулся до Паши. Тот лежал совершенно неподвижно. Рассуждать о том, почему Пашу убили, у него не было времени. Резко поднявшись, он преодолел в одном прыжке несколько метров и стремительно заглянул в кухню, чуть не получив при этом пулю от какого-то шибздика, укрывшегося за телом привязанного к креслу мужика.
– Вы меня отпустите живым! – истерично завопил Воробок.
– Ага, – согласился Серега, – сейчас остальные подойдут, и поговорим.
В дом ворвались еще человек пять и разбежались по этажам. Тут и там слышались одиночные выстрелы – мудаков добивали в голову.
– Что там такое? – Никитин появился, когда зачистили все здание, кроме кухни.
– Засел за заложником, жить хочет.
Евгений Викторович склонился над Пашей, перевернул его. Долго смотрел, все больше краснея, и наконец громко произнес:
– Петр Аркадьевич, подай голос.
– Я жив, – услышали все, кто был в коридоре.
– Заткнись! – взвизгнул Воробок. – Эй, вы! Я сейчас выйду, сяду в вашу машину и уеду. Водитель высадит меня там, где я скажу, иначе ваш строитель подохнет.
Слово не расходилось у Воробка с делом. Он очень быстро предстал перед рэкетирами, держа пистолет у виска Сакурцева.
– Отойти, отойти! – он постоянно дергался.
– Бля, – только и смог сказать Никитин. «Теперь буду сразу всех отстреливать. Какой дурдом: выпихнул его из города, так он со своей сворой решил пройтись по коттеджам». – Делайте, что он требует, – приказал шеф своим людям. – Только зря ты мучаешься, я тебя все равно найду, ты не выживешь.
– Не вздумайте ехать за нами. Мы сядем в «Мерседес»! – продолжал визжать Воробок, медленно продвигаясь к выходу.
– Яйца отрежу, отрежу пидору яйца, – шепотом зарекался Серега, наблюдая, как эта тварь уходит от них.
Не надо было быть ясновидящим, чтобы предположить, что этому говну удастся уплыть. За что же тогда они потеряли Пашу?
* * *Коля знал город лучше ее. Она только называла, что ей надо купить и за сколько, а где это лучше сделать, решал уже он.
Начали с небольшого магазинчика на улице Горького, где она подобрала себе нижнее белье, платье и туфли. Вышло на сто пятьдесят долларов. Она не планировала отдавать столько, но все вещи, начиная от черненьких туфелек и кончая заколкой для волос, ей очень нравились. Когда она вышла из раздевалки и предстала перед продавцами и посетителями в черном облегающем платье, ее встретили доброжелательными улыбками. Ее красота обезоруживала. Коля, стоявший около небольшого лоточка с видеокассетами, застыл, словно на него посмотрела голова Медузы Горгоны.
