Михаил Нестеров - Горный стрелок
И все же причина есть, предположил Базилевич.
Новак полностью согласился с помощником. Поэтому решил: Базилевич и еще двое охранников останутся в базовом лагере, а остальные пять человек пойдут вместе с первой группой альпинистов, чтобы наладить быт, остаться в лагере номер один и все-таки пойти на контакт с русскими.
Но с Базилевичем вышла заминка. Вице-премьер воспротивился, по достоинству оценивая могучее телосложение охранника:
– Такой крепкий парень не может простосидеть и слушать «радиоперехваты». Уж лучше ты, Ян, оставайся на базе, а Лев войдет в состав штурмовой бригады.
Новак окинул взглядом ледопад, покрытый толстым девственным слоем снега. Он пытался определить путь, которым прошла группа, расположившаяся выше карнизов под российским флагом. Но не определил. Все было ровно и бело, только темнели слегка подтаявшие на солнце ледяные глыбы и резко выделялись на общем фоне длинные расщелины; острые каменные цепи граничили с крутыми обрывами и... снег, снег, снег...
Новак даже не представлял, как он сможет пройти ледопад. Но надо. Это работа. За это он получает деньги. Он беспомощно посмотрел на новые альпинистские ботинки, пытаясь, наверное, увидеть в них волшебные сапоги-скороходы.
А Кроужек уже отдавал распоряжения, и люди таскали к лагерю тонкие сосны для наведения перил на опасных участках пути через ледопад.
Рано утром к Новаку подошел обеспокоенный Базилевич и протянул бинокль.
Новак отрегулировал настройку диоптрий и посмотрел на заснеженный карниз.
Российского флага и палаток не было. Он повел биноклем чуть в сторону и увидел группу людей, редкой цепочкой удалявшихся от ледопада.
Русские уходили, не оставляя за спиной никакого лагеря.
Кроужек удивился. Но только слегка: ему безразличны русские, он стремится в горы.
– Уходят? – переспросил он шефа охраны и пожал плечами.
К ним подошел Петр Миклошко.
– Я предполагал это. Русские уходят. И уносят с собой флаг!
Глава III
16 апреля
7
Погода резко ухудшилась. Ветер рвал легкую куртку на синтепоне, мороз жег ноги. Сергей обреченным взглядом смотрел на сугробы снега – они двигались подобно барханам в пустыне. Пустыня...
Сергей не глядя поменял бы сейчас Гималаи на Сахару.
Сегодняшняя ночь больше походила на сумерки: кружила метелью где-то на пороге тьмы и света, давила на уши и ломотой отдавалась во всем теле.
Пока скалолаз шел снежным тоннелем, выбираясь к ледопаду, тот снова стал неприступным.
Он чувствовал себя умирающим волком, с тоской смотрел в небо и в любую секунду готов был вытолкнуть из себя жуткий вопль.
Волк, попавший в капкан.
Но вот... Сергею показалось, что метель стихает, небо очищается от туч, а луна источает приятное тепло. И ноги начали отогреваться – он почувствовал жар от камней.
«Слава тебе, господи...»
Сергей улыбнулся и стал стягивать с себя куртку. Скорее, торопил он себя, а то можно запариться.
Жарко!..
Он провел ладонью по лбу, вытирая крупные капли пота. Но лоб – холодный, никаких горячих капель на нем.
Сергея словно ударило током: он замерзает. Организм отдает тепло, и телу становится жарко. Чтобы жить, нужно двигаться. Но истома, накатившая на него казалась такой сладостной, что он почувствовал умиротворение. Кто-то невидимый подстегивал его: беги, двигайся – иначе умрешь! Но другой кто-то нежно шептал: ляг, разденься, отдохни, ведь ты устал. И шепот был сильней подстегивающего крика.
Сергей вырвался-таки из плена. Он сделал шаг, два... Непослушные ноги, только что горевшие огнем, вдруг прострелило. Боль с хрустом отдалась в зубах. Он сделал еще несколько шагов. Стоп! Назад, за сумкой.
Пальцы упорно не хотели сгибаться. Альпинист просунул руку в лямки и понес сумку на изгибе руки. Нет, сумку он не бросит, она – его палатка, его спальный мешок.
Он кое-как доплелся до грота с сосульками. Ветер здесь не частый гость.
Курочкин остановился. Вытянул руки из рукавов куртки и скрестил их на груди. Теперь – бегать, прыгать, скакать – все, что угодно, только не оставаться без движения.
Он носился по скользкому тоннелю, падал, вставал. Первыми начали отходить руки. Сергей продел их в рукава и внимательно осмотрел: обморожения вроде нет, но кожа дряблая, серая.
Он схватил пригоршню снега и стал растирать руки, беспрестанно притопывая на месте. Кожа на руках быстро покраснела, кровь забегала по жилам. Скалолаз прицелился и ребром ладони сбил толстенную сосульку. Хорошо!
Так, а как там ноги? Ноги пока чужие.
Он снял с себя верхнее трико и разорвал пополам; разулся, снегом растер до жжения ступни, насухо вытер их рукавами куртки и обмотал половинками трико. Тепло, как в валенках.
Он поднял глаза вверх, где, недоступный его зрению, на ветру трепетал российский флаг.
Один Сергей, конечно, ничего не сможет сделать, но он костьми ляжет, но ближе к полудню, когда тело окончательно согреется под солнцем, снова пройдет ледопад и свяжется с непальскими властями. И пойдет вместе с военным отрядом в горы.
«Они не имеют права не взять меня. Я сам буду брать их».
Сергей подпрыгнул и сбил ногой огромную сосульку. Долбанул еще одну. В ход пошли руки. Скалолаз крушил своими железными пальцами лед, вспоминая немецкие имена...
* * *Он двигался всю ночь, отчаянно борясь с усталостью, сном и голодом. Как жутко хотелось есть! Иркины пельмени маячили перед глазами, а рядом плясал стакан с водкой. Вот два лекарства, за которые Сергей отдал бы... куртку.
Как только встало солнце, он вышел к подножью. Потрогал рукой огромный ноздреватый валун с более-менее ровной поверхностью – холодный. Но усталость брала свое. Сергей снял куртку, расстелил на камне, положил под голову сумку и лег. Дождавшись, когда солнечные лучи слегка пригреют его, расслабился. Спине прохладно, но лицо уже жгло огнем. Здесь, на высоте более пяти тысяч метров, где господствуют контрасты температур, солнце в короткий срок может поднять кожу волдырем, превратить ее в лоскуты. Сергей вытряхнул все из сумки, под подушку приспособил мотки нейлонового шнура, а голову засунул в сумку. Несколько раз глубоко вздохнул – вентиляция хорошая – и... уснул.
* * *Который там час? Одиннадцать. Сергей потянулся. Спал мало, но силы восстановились. Он соскочил с валуна и оглядел ухабистые просторы заснеженного ледопада.
В ста метрах от него на узком каменистом гребне сидели четверо. Скалолаз бревном повалился на снег, успев подумать: «Заметили или нет?» Хотя, по логике, должен бы броситься им навстречу с радостным криком. Но вчерашний кошмар все еще сидел внутри него. И вот этот кошмар моментально выбрался наружу, веером выкладывая перед Сергеем фотографии узкой расщелины, мертвых глаз Мусафирова и Лукичева.
Солнце уже не грело, а жгло. Сверху по ледопаду бежали ручейки, огибая валуны и прячась за сераками. Сергей тоже прятался, найдя неплохое место для наблюдения.
Люди на гребне о чем-то разговаривали. Как и положено, все в темных очках, в майках с короткими рукавами, в бейсболках. Сергей прислушался... Ничего не слышно. Чтобы сократить расстояние до гребня, ему придется выйти на открытое место. Однако вначале нужно выяснить, что это за люди. Чья-то горная экспедиция?
Сергей вгляделся внимательней. Парни крепкие, коротко подстрижены и гладко выбриты. Не похожи на альпинистов. Хотя кто еще тут может быть? «А те, наверху, – ответил сам себе Сергей. – Да... Ситуация».
Один из четверки встал и шагнул к ручейку. Увидев висевший через плечо короткий автомат, Сергей даже не удивился. Но – похвалил себя: «Молодец, Сергей Михайлович! Так и дальше давай, не высовывайся».
Глядя на вооруженных бритоголовых парней, Сергей запутался окончательно. Там, наверху – бандиты, иначе их не назовешь. Здесь тоже какая-то группировка. Они здорово на наших похожи, на русских. Что у них – разборка в Гималаях? Хорошее место. И милиция не наедет.
Скалолаз перевернулся на спину, выжимая из мозгов полезные мысли. От отчаянных усилий отжалась только одна капля. Сергей даже представил ее каплевидную форму. «Нет, у капли не может быть каплевидной формы, капля имеет форму груши». Он даже вспомнил книгу, где сумел почерпнуть столь полезную для себя информацию: "Экипаж «Меконга». А кто автор? И это вспомнил: Войску некий и Лукодьянов. Двое авторов. И две вооруженные бригады. И он, Сергей Курочкин, между ними, как между двух огней.
Одна бригада хладнокровно расстреливает отряд альпинистов. А другая? Покажись он им, что с ним будет? Где хоть какие-то гарантии? А ему нужно остаться живым.
Скалолаз снова принял позу для наблюдения.
По проторенной в снегу дорожке с места бывшего российского базового лагеря протянулась цепочка людей. Направляются сюда. Эти четверо имеют явное намерение пройти оставшийся путь по ледопаду. И этот путь несложен. Часа не пройдет, как они будут здесь. И отрежут ему единственный выход с ледопада.
