Данил Корецкий - Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает
Вот такая, собственно, присказка. А сказка – впереди. Сочнев был уверен, сказка получится, что надо. Баллистическая экспертиза выявила, что следы ударного механизма на гильзах «АКМС» и следы нарезов на пулях совпадают со следами на образцах, изъятых на месте «крестобойни» и включенных в федеральную базу. Не было ни малейших сомнений, что именно этот «калаш» оставил в Екатериновке несколько трупов, в том числе известных в криминальных кругах авторитетов Крота и Зеваки. Совпадения исключались. На обоих стволах имелись «пальчики» Уварова и Румаса. Сочнев ни секунды не сомневался, что они были членами банды Колдуна, оставалось только припереть их к стенке… Точнее, не их, а его – Уварова. Переломанного, оглушенного и обреченного. Что ж, тем хуже для него. Делать скидку на состояние противника майор не собирался. Даже напротив.
…Сочнев проснулся в семь, бодрый и отдохнувший, хотя и не помнил, как и когда в конце концов уснул. Позвонил в «скорую» и тут же выехал. Уваров уже пришел в себя. Он лежал на растяжке, нога и рука в гипсе, свободная рука наручником прикована к кровати, кряхтел и матерился. Изрезанное осколками стекла и автомобильного пластика лицо было замотано бинтами, свободными оставались только рот и налитые кровью глаза.
– Б…, а ты кто еще такой на мою голову? – пробурчал Уваров. – Зае…ли!!
– Кто тут кого зае…л, еще вопрос, – сказал Сочнев и показал сидящему у двери милиционеру с автоматом свое удостоверение. – Я вчера вечером со Скворухиным заходил, если помните. Мне надо допросить этого кекса.
– А чего, допрашивайте, – конвоир равнодушно пожал плечами.
– Хорошо. А вы можете пока покурить и расслабиться. Он никуда не денется, не волнуйтесь.
Сочнев протянул автоматчику пачку «Мальборо», тот молча взял и вышел в коридор. Сочнев встал над койкой Уварова, оттянул в сторону бинт, посмотрел на покрытое царапинами лицо, бросил взгляд на локтевые изгибы рук.
– Убери грабли, гнида! – процедил Уваров. – Чего надо тявкай и проваливай нах!
Сочнев улыбнулся.
– Колешься? – он кивнул на его руки.
– Да пошел ты!.. Эй, охрана! – заорал Уваров.
– Никто не придет, – сказал Сочнев. – Хотя скоро ты будешь орать совсем по-другому, Уваров. Гораздо громче. И все равно – никто. Не. Придет, – произнес он раздельно. – Скоро захочешь дозу, а придется радоваться анальгину.
– Б…дь! Охрана! Уберите этого гада! – голосил Уваров, дергаясь и звеня наручниками.
– Ладно, я уйду, – неожиданно легко согласился Сочнев и даже сделал шаг к двери. – Только повторяю, обезболивающее тебе вводить никто не станет. Даже сраный диклофенак. Скормят пару таблеток аспирина и до свиданья. А тебя, я вижу, уже сейчас ломает. Так что…
Уваров засопел.
– А тебе что надо? – хрипло произнес он. – И чего ты можешь?
– Я все могу, – скромно признался Сочнев. – Будет морфин, кодеин, чего хочешь. Все легально, симпатичная сестричка со стерильным шприцем и все такое… А надо мне немного. – Он сделал паузу. – Мне надо засадить одного мента.
– Гонишь! – сказал Уваров уверенно. – Очередная ваша штучка-дрючка с подвывертом! Мента засадить – ага!
– Штучка-дрючка была, когда этот мент вашей бандой по телефону руководил, а вы бегали, как цуцики, выполняли его приказы.
По жестяным карнизам забарабанил дождь. Настойчивый, почти тропический ливень. Сочнев подошел к окну, посмотрел на мокрую насквозь улицу. Выходить туда не хотелось. Хотя его фигурант побежал бы с превеликой радостью.
– Какой еще бандой? – отозвался Уваров, изображая голосом недоумение. – Я нигде не состою, оружие не мое, а того парня, что за рулем сидел. Я даже, как звать его, не знаю. Стоял, голосовал на проспекте, он меня подвез, а потом…
– Не надо, – оборвал его Сочнев. – Там твои «пальчики». На обоих стволах.
– Он меня попросил кейс его найти, вот я и лапал рукой где ни попадя! – быстро проговорил Уваров. – Там же ни хера не поймешь – тряпки какие-то, железки!
– Ты даже патроны в рожке облапать успел! – усмехнулся Сочнев.
– Так это…
– Не строй целку, Уваров! – прикрикнул майор. – Я перед тобой колоду разложил, ты выбирай. Или будешь здесь гнить и гореть без дозы, как в аду… А если даже не сгоришь, на ноги встанешь – двадцать пять лет тебя ждет как минимум, и все эти двадцать пять лет мусорня, или кто там у них на подхвате, они тебя на ремешки кромсать будет. Медленно и больно. Тот патрульный, которого вы ранили, – он через две стенки в реанимации дуба дает, не знал?
Сочнев уверенно импровизировал, даже сам удивлялся.
– А хочешь – пойдешь по моему делу, чистый и красивый, ни в какие подлянки влезать не надо, поскольку мента сдаешь. Будешь в приличной больничке отлеживаться, по утрам чистой медицинской «марфой» колоться…
Он подошел вплотную к койке, навис над Уваровым.
– Колоться хочешь? А?.. Будешь колоться, я спрашиваю?
– В каком смысле?
– Да во всех, дурило!
Уваров беззвучно шевелил ртом, размышляя над предложением борзого опера. Наконец выдавил:
– Давай, коли, твой верх…
Сочнев усмехнулся с видом победителя.
– Так колись, давай!
* * *Единственной соседкой Сочнева по купе оказалась миниатюрная и симпатичная ветврач по имени Надя, которую он воспринял как подарок себе за хорошо выполненную работу. Сперва, как водится, вагон-ресторан, потом уютный свет надкроватной лампы и бутылка красного «Пино-Нуар». И несколько леденящих душу историй из жизни спецслужб, о принадлежности к которым Сочнев прямо не заявлял (как-никак бывалый спец), но намекал тонко и элегантно. С ветврачами до этого Сочнев никогда не спал, на миниатюрных девушек ему тоже не везло (супруга начала полнеть в первый же год совместной жизни и останавливаться, похоже, не думала) – в общем и целом получилось остренько и с огоньком. Именно что подарок, по-другому не скажешь. Заслуженный, разумеется…
В Тиходонск поезд прибыл рано утром. Сочнев успел заскочить домой, принять душ и даже проводить детей в школу. По дороге в Управление он вспомнил, что в районе Береговой сейчас строится шикарная ведомственная шестнадцатиэтажка со стометровыми квартирами – уже пятый этаж подняли вроде как… Очень было бы кстати. Все опера, кто вместе с ним в 2001-м пришли на службу, все уже при квартирах, один он только… А ведь Софочке уже десять, пора их с Пашкой по разным комнатам расселять… Ничего, ничего, сейчас такая движуха начнется, что только держись. Это вам не доцента очкастого поймать на взятке, не протокол составить на дурачка Пальчухина… «Начальник угрозыска в течение семи лет возглавлял вооруженную банду»… Или сколько там лет? Восемь?.. Серпом по яйцам, Коренев, серпом. И вазелин тебе не поможет…
К начальнику Управления он явился в приподнятом настроении.
– Вижу, Сочнев, недаром съездил, как начищенный самовар сияешь! – пророкотал тот. – Накопал компромата тонн пару небось?
– Кое-что есть, товарищ генерал.
Сочнев выложил на стол папку с протоколами, вкратце доложил о результатах поездки. Генерал внимательно его выслушал, отбивая ритм шариковой ручкой по столу.
– Та-ак… – протянул он, когда Сочнев замолчал. – Так, может, Уваров и есть тот самый Косарь?.. Ну, которого ты собирался брать тогда, на Нахаловке?
– Уваров был в другой пятерке. – Сочнев склонил голову. – Его кличка – Вареник.
– Хохол, что ли? – проявил проницательность Лизутин. – Нацик?
– Да нет вроде…
Майор по привычке глянул на стену за генеральской спиной. Господин Президент требовательно и в то же время ободряюще смотрел на него: Сочнев, вперед!
– Значит, ствол признал, участие в банде Колдуна не отрицает… – сказал Лизутин. – Это хорошо… Плюс к тому, Уваров твой говорит, что в день «крестобойни» Колдун находился в доме у Креста. – Он поднял глаза на Сочнева. – Верно?
– Абсолютно верно, товарищ генерал.
– А он сам-то его видел, Колдуна?
– Возможно. Хотя он не совсем уверен… – Сочнев прокашлялся. – Рядом с Колдуном были двое: Тунгус и Координатор. Тунгус добивал раненых, увидел мужика с какой-то тряпкой в руке, спросил, что с ним делать. Координатор на мужика глянул и велел оставить, пусть идет куда хочет… У них с самого начала была установка, товарищ генерал: валить всех, кроме человека с белым платком. Установку давал сам Колдун. Значит, он и был этим человеком.
– Красиво, – сказал генерал. – Только что он там делал, у Креста-то?
– Надо выяснять. Скорей всего, это и был тот мент, Коренев…
Уловив злорадные нотки, генерал неодобрительно посмотрел на своего подчиненного. Такое впечатление, что говорил он не о коллеге из силовых структур, а о каком-то вражеском лазутчике, о бандите, по сравнению с которым Крест и прочие кажутся невинными агнцами. Впрочем, он еще тогда был уверен, что Коренев – оборотень… Только все это оказалось пустыми словами. А Сочнев получил тюбик с вазелином, пачку презервативов и позор на весь город. Вот и затаил злобу. Только насколько обоснованно это обвинение?
