Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности - Леонид Михайлович Млечин
Последним был доставлен Котолынов, и к нему со страшной руганью обратились Агранов и Вышинский и предлагали перед самой смертью признать свою вину, на это Котолынов ответил, что он умирает со спокойной совестью перед партией и перед Родиной, и тогда Агранов дал указание коменданту привести приговор в исполнение.
После того как приговор был исполнен, нас отпустили отдохнуть, и мы вместе с Коркиным направились в гостиницу “Астория”. Коркин предложил поужинать, настроение у него было мрачное. После того как мы изрядно выпили, Коркин спросил у меня, чем объяснить, что такие “злейшие враги”, как Румянцев и Мандельштам, перед самой смертью кричали “Да здравствует Коммунистическая партия”, “Да здравствует Родина” и чем объяснить, что их руководитель Котолынов не признался за несколько минут перед смертью.
Я не нашелся, что ответить Коркину, а он продолжал, будучи уже здорово выпившим, что это наше руководство выдумало (имея в виду Агранова), что произведенный выстрел Николаевым – это выстрел зиновьевской оппозиции, никакого отношения, говорил Коркин, Зиновьев, Каменев и другие к этому делу не имеют».
Агранов, выполнивший задание, удовлетворенно сообщил Ягоде – для доклада вождю:
«Сегодня, 29 декабря 1934 года, в 5 часов 45 минут выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР за организацию и осуществление убийства тов. Кирова приговорены к расстрелу: Николаев Леонид, Антонов, Звездов, Юскин, Соколов, Котолынов, Шатский, Толмазов, Мясников, Ханик, Левин, Соскицкий, Румянцев и Мандельштам.
В 6 часов 45 минут приговор приведен в исполнение».
Но это было лишь начало.
Несчастную Мильду Драуле первым делом исключили из партии «за абсолютную потерю партийной бдительности, что выразилось в неразоблачении контрреволюционной деятельности своего мужа Николаева и брата последнего, дезертировавшего из рядов Красной армии для контрреволюционной террористической деятельности».
11 марта 1935 года председатель Военной коллегии Верховного суда Василий Ульрих доложил Сталину:
«9 марта с. г. выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР под моим председательством рассмотрела в закрытом судебном заседании в г. Ленинграде дело о соучастниках Леонида Николаева: Мильды Драуле, Ольги Драуле и Романа Кулинера.
Мильда Драуле на мой вопрос: какую она преследовала цель, добиваясь получения пропуска на собрание партактива Ленинграда 1 декабря прошлого года, где должен был делать доклад т. Киров, ответила, что “она хотела помогать Леониду Николаеву”. В чем? “Там было бы видно по обстоятельствам”. Таким образом, нами установлено, что подсудимые хотели помочь Николаеву в совершении теракта.
Все трое приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. В ночь на 10 марта приговор приведен в исполнение. Прошу указаний: давать ли сообщение в прессу».
Репрессировали мать Леонида Николаева, его брата и сестер, двоюродного брата. Протоколы допросов направлялись Сталину. От такого чтения он никогда не отказывался.
Какова судьба сотрудников Ленинградского управления НКВД, которые могли точно знать, что и как было?
Почти всех тех, кто знал, что тогда произошло, уничтожили. Они, естественно, не предполагали, что с ними так поступят. И сначала отнеслись к ним достаточно мягко: не уследили, служебное упущение.
Ф.Д. Медведь.
[Из открытых источников]
Роль начальника Ленинградского управления НКВД Филиппа Медведя и его первого заместителя Ивана Запорожца в истории с убийством Кирова так и осталась загадкой
И.В. Запорожец.
[Из открытых источников]
Первыми наказали начальника Ленинградского управления НКВД Филиппа Демьяновича Медведя и его заместителя Ивана Васильевича Запорожца.
Медведь к революционному движению примкнул в Варшаве, два года сидел в царской тюрьме. Он был близким к Дзержинскому человеком, по его рекомендации Медведя в 1907 году приняли в партию большевиков. В 1919 году Медведя включили в коллегию ВЧК, в том же году четыре месяца он возглавлял ЧК в Петрограде. Сменил немало должностей в аппарате госбезопасности – возглавлял Особый отдел Западного фронта, заведовал концлагерями НКВД РСФСР, руководил Особым отделом Московского военного округа.
Затем был начальником Московского губернского отдела ГПУ, председателем ГПУ Белоруссии и начальником Особого отдела Западного фронта, полномочным представителем ОГПУ по Западному краю и председателем ГПУ Белоруссии, с 1926 года – представителем по Дальневосточному краю.
В январе 1930 года его вновь назначили в Ленинград. Сергей Миронович Киров благоволил к Медведю. Филипп Демьянович не ограничивал свою жизнь службой, устраивал ужины, на которых пел специально приглашенный им из Москвы Леонид Осипович Утесов.
По инициативе Кирова на Литейном проспекте построили в 1932 году огромное девятиэтажное здание для полномочного представительства ОГПУ. Тогда это было самое высокое здание в городе, поэтому его называли Большой дом. Архитектор Ной Абрамович Троцкий (не родственник председателя Реввоенсовета) в то время сам сидел в тюрьме. Дом представляет собой замкнутый квадрат с закрытым для посторонних глаз внутренним двором. В его подвалах в 1930-х годах расстреливали приговоренных к смерти.
Федор Фомин, заместитель начальника ленинградского областного управления НКВД, рассказывал:
«3 декабря в восемь вечера из особняка на Каменном острове, где остановилась правительственная комиссия, Ягода позвонил Медведю и сказал, чтобы Медведь захватил с собой меня и явился к Сталину.
Когда Медведь и я пришли в особняк, то нас принял товарищ Сталин. Он стоял в середине, с правой стороны – Молотов, с левой – т. Ворошилов, сзади них стоял Ягода, а с правой стороны у стенки Агранов, он записывал в блокнот весь разговор со Сталиным».
Сталин объявил руководителям ленинградского управления:
– Мы решили от должностей вас отстранить, предать суду, судить будем, но строго наказывать не будем, арестовывать вас не будем. В этом деле виноваты не только вы, – мы все виноваты, мы не интересовались охраной Кирова, да и вообще не занимались охраной членов политбюро. Ко всему этому, хотя мне и не подобает в это время говорить о покойнике – не любил покойник охраны.
После этих слов Сталин говорит, что убийство Кирова – это дело рук организации, но какой организации – сейчас трудно сказать. Вот приедут специальные люди и займутся расследованием этого дела.
Он посмотрел на Агранова:
– Нужно подкормить Николаева, купите курочек и других продуктов, кормите его, чтобы он окреп, а потом расскажет, кто им руководил, а не будет говорить, всыпем ему – все расскажет и покажет.
В конце он Медведю сказал:
– Плохо у вас поставлен учет, хотели стрельнуть у вас, а на картотеке у вас всего значится тринадцать человек по подозрению в терроре, и некого даже расстрелять.
Медведь виновато ответил:
– Больше некого было брать на учет по террору.
Сталин выговорил Медведю:
