Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин
Сталин обещал позаботиться о благосостоянии тех, кто займется этим проектом:
— Наши ученые очень скромны, и они иногда не замечают, что живут плохо. Наше государство сильно пострадало, но всегда можно обеспечить, чтобы несколько тысяч человек жило на славу, а несколько тысяч человек жило еще лучше со своими дачами, чтобы человек мог отдохнуть, чтобы была машина.
Сталин сформулировал задачу: создать ядерную бомбу, не считаясь с затратами.
В марте 1946 года на пленуме ЦК Берию утвердили членом политбюро, что закрепило его позиции одного из руководителей страны.
По словам Байбакова, с приходом Берии к руководству атомным проектом дело получило размах. Берия был мастер не только нажимать, торопить и подстегивать людей. Он смог снабдить ученых всем необходимым, доставать требуемое из-под земли.
Многолетний министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский:
«Берия не разбирался в научных и инженерных проблемах, поэтому к мнению специалистов всегда прислушивался. В организации и выполнении задач, в мобилизации людей и ресурсов он, пользуясь огромной властью, помогал проводить решения в жизнь».
Специальному комитету подчинялось Первое главное управление при Совете Министров СССР, которое непосредственно занималось созданием ядерного оружия. Первое главное управление возглавил Борис Львович Ванников. До войны он был наркомом вооружений. 7 июня 1941 года его посадили. Когда началась война, освободили, потому что очень был нужен. Его привели к Сталину прямо из тюрьмы.
На предложение вернуться в наркомат Ванников неуверенно ответил:
— А будут ли со мной товарищи работать? Ведь я в тюрьме сидел?
Сталин с присущим ему цинизмом махнул рукой:
— Пустое. Я тоже сидел в тюрьме.
Ванников вырос в Баку, как и Берия. Они вместе учились в бакинском техническом училище и дружили в юные годы. Со временем Ванников стал трижды Героем Социалистического Труда.
Его заместителем по режиму Берия сделал заместителя начальника Главного управления контрразведки СМЕРШ генерал-лейтенанта Павла Яковлевича Мешика (бывшего начальника экономического управления НКВД). За работу над атомной бомбой Мешик получил сталинскую премию 2-й степени.
Другим заместителем стал служивший у Берии в НКВД генерал-лейтенант Авраамий Завенягин, будущий министр среднего машиностроения.
Завенягин учился в Московской горной академии, работал инженером-доменщиком. В 30-е годы руководил Магнитогорским металлургическим комбинатом. Потом его перевели в Москву заместителем наркома тяжелой промышленности. А 17 марта 1938 года Завенягин был лишен должности и остался без работы.
22 марта Завенягин написал покаянное письмо Молотову: «Вячеслав Михайлович!
Вот уже неделя, как я сижу дома в ожидании решения вопроса о моей дальнейшей судьбе.
Не буду говорить, насколько это тягостно.
Если возможно, очень прошу ускорить решение.
Я повторяю, что я чист перед партией. Однако я вполне понимаю и считаю правильным решение ЦК по вопросу о моей работе в НКТП. На такой работе нельзя держать человека, не пользующегося полным доверием.
Что касается меня, я был бы рад работать в самых тяжелых условиях. Может быть, со временем мне бы удалось доказать мою преданность партии.
Это не значит, что я стремлюсь к высокому положению. Мне кажется, что конкретная работа больше по мне, и я с интересом поработал бы в условиях Севера или Сибири многие годы. Я был бы от души благодарен ЦК за такое решение. Что и говорить, страшно попасть в это кубло предателей, провокаторов и шпионов.
Прошу Вас, Вячеслав Михайлович, поддержите меня в эту тяжелую для меня минуту, и Вы не ошибетесь».
Завенягина командировали в Норильск создавать стратегически важный горно-металлургический комбинат. Строили его заключенные, и Завенягин стал по совместительству начальником лагеря. Берия его приметил. В марте 1941 года Завенягина вызвали в Москву и назначили сразу заместителем наркома внутренних дел.
Берия присвоил ему спецзвание старшего майора госбезопасности и передал под его руководство главное управление лагерей металлургической промышленности, Дальстрой, управление лагерей тяжелой промышленности и управление лагерей по строительству предприятий черной металлургии.
Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину о плане добычи золота и олова Далъстроем наркомата внутренних дел на 1944 год и его материально-техническом снабжении. (Утверждено постановлением ГКО СССР № 4995 от 20 января 1944 г.) 8 января 1944
Подлинник. Машинописный текст. Резолюция и помета — автограф Л.П. Берии. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.2. Д. 270. Л. 38]
Лаврентий Павлович подключил его к созданию ядерного оружия.
Завенягин докладывал Берии:
«15 апреля 1945 года американская техническая комиссия организовала вывозку уранового сырья из города Штассфурта, и в течение 5–6 дней весь уран был вывезен вместе с относящейся к нему документацией».
Берия доложил об этом Сталину, тот никак не реагировал. Это было до Хиросимы.
В мае 1945 года Завенягин повез в поверженную Германию группу советских физиков, чтобы определить, каковы успехи немцев в ядерных делах.
По записке Берии правительство приняло постановление о привлечении немецких специалистов для работы в СССР по урановой проблеме. Всего из Германии доставили около трехсот специалистов-атомщиков вместе с оборудованием. Среди них было несколько видных ученых: барон Манфред фон Арденне, у которого была собственная лаборатория, лауреат Нобелевской премии Густав Герц, руководитель берлинского Института физической химии и электрохимии Петер Адольф Тиссен.
Они полагали, что в США и без того собралось много ученых, а в Советском Союзе можно развернуться. Но особой роли в советском ядерном проекте они не сыграли. Курчатов хотел, чтобы все было сделано руками советских ученых.
Заместитель Берии по наркомату внутренних дел Иван Серов был утвержден заместителем Главноначальствующего советской военной администрации в Германии. Он руководил оперативной работой органов НКВД на территории оккупированной Германии. В июле 1945 года Серов из комиссаров госбезопасности 2-го ранга превратился в генерал-полковника.
Ему поручили найти и немецких ракетчиков, которых есть смысл отправить в Советский Союз, чтобы они там продолжили свои работы: лишних не брать — только тех, кто нужен.
Один из создателей космической техники академик Борис Евсеевич Черток, ближайший сотрудник Сергея Королева, вспоминал, как в начале октября 1946 года советских ученых, которые приехали в Германию изучать немецкие ракеты «Фау-2», собрал генерал-полковник Серов.
— Мы разрешаем немцам брать с собой все вещи, — объяснил Серов, — даже мебель. С этим у нас небогато. Что касается членов семьи, то это по желанию. Если жена и дети желают остаться — пожалуйста. Если глава семьи требует, чтобы они ехали, — заберем. От вас не требуется никаких действий, кроме прощального банкета. Напоите их как следует — легче перенесут такую травму. Об этом решении ничего никому не сообщать, чтобы не началась утечка мозгов.
Вечером в ресторане устроили банкет по случаю успешных испытаний первых ракет. Немцы веселились, русские, лишенные возможности выпить под такую
