Сводный гад
Алекс
Во время занятий из головы всё никак не идёт разговор с Сергеем. В груди растёт непонятное чувство тревоги, которое гложет меня все время, не давая сосредоточиться на учёбе. Еще Макс, как назло, куда-то отлучился. Поговорить бы с ним, выяснить, что он думает по поводу всего этого.
Аня замечает моё состояние, задаёт вопросы, на которые я не могу дать ответ.
– Всё в порядке, Ань, – стараюсь изменить выражение лица и сделать тон беззаботным, но как-то плохо получается.
– Я же вижу, что что-то произошло. Поделись, может, я смогу чем-то помочь? – тут навряд ли вообще хоть кто-то справится.
– Просто поцапались с Серёгой, ничего серьёзного, – бросаю взгляд на него. Тот сидит через несколько парт и прожигает нас взглядом, от которого моя тревога возрастает ещё больше.
– Ничего, помиритесь. Вы же с детства дружите, наверняка и не такое проходили, но всё же вместе. И сейчас тоже всё обойдётся, – накрывает мою руку своей и тихонько сжимает. Поворачиваю голову в её сторону и вижу сочувствующее выражение лица и печальные глаза. Она переживает за меня несмотря на то, что недолюбливает Серёгу.
Если бы она только знала, в чём причина моего состояния и чего я боюсь больше всего на свете. Если всё раскроется, Аня просто будет меня презирать и уйдёт. А я не могу, я не хочу её потерять. Какого чёрта вообще я заговорил тогда об этом споре? Какого чёрта согласился на условия? И что теперь делать?
После занятий Аня говорит, что задержится, ей нужно переговорить с Аидой Владимировной, несколько занятий с которой сорвались по каким-то личным причинам. Преподаватель ходила расстроенная и заплаканная, Аня переживала, говорила, что они сдружились. Неудивительно, ведь Аида Владимировна не намного старше нас, а у Ани здесь нет подруг.
Решаю сгонять на квартиру, забрать пару нужных вещей и планшет для Ани. Подходя к парковке, вижу Макса, стоящего у моего байка. Руки в карманах джинсов, задумчивый взгляд вдаль – что-то в последнее время он сам не свой. Нужно выяснить, что с ним и чем я могу помочь.
– Ты куда пропал после тренировки? – спрашиваю, подходя к нему. Провожу рукой по лицу и шумно выдыхаю.
– Нужно было кое-кого проводить, – отвечает уклончиво. – А ты что какой-то сам не свой? Случилось чего?
– Жаров случился после тренировки. Поговорили на повышенных, – достаю телефон проверить, нет ли сообщений от Ани. Пока тихо, значит, ещё не освободилась.
– Чего опять? – смотрит на меня внимательно.
– Про спор. Сказал, либо я фотки показываю доказательство, либо отдаю капитанское место. А если нет, он Ане всё расскажет, – выругавшись, бью кулаком о ладонь.
– Думаешь, сможет? – задаёт вопрос, который я сам себе задаю уже несколько часов.
– Ты его не видел. Он словно одержим этим капитанством, – с горечью произношу. – А ещё, кажется, на нашу дружбу ему плевать. Поэтому да, вполне сможет.
– Откажись от капитанства, – выдаёт друг, и я вскидываю на него удивлённый взгляд.
– Я думал об этом. Если я его выдвину, Жарова изберут, тут без вопросов, – начинаю ходить взад-вперед по свободному пятачку парковки рядом с байком. – Но ты видел его игру в последнее время? Его отношение к команде, тренеру? Да и вообще к баскетболу в целом? Он просрёт всё, чего мы добивались эти два года. Я не могу так поступить с ребятами, ведь получается, я сам, своими руками…
– А если он действительно расскажет всё Ане, ты её потеряешь, – противопоставляет Макс, не давая мне договорить.
– Она не простит, – коротко киваю, опустив взгляд.
– Алекс, я очень ценю нашу дружбу, поэтому позволь дать совет, – с этими словами он поворачивает голову в сторону здания университета, задумчиво смотрит, продолжая: – Откажись от капитанства. Если ты её любишь, не делай больно. Хоть единожды испытав боль, причинённую тобой, доверия ты никогда не вернёшь. Поверь, я знаю, что говорю.
– Ты о Вере? – кажется, Макс что-то не договаривает. Он молчит, словно ушёл в себя, словно он не здесь сейчас. – Макс, у тебя всё в порядке? – он кивает головой и проводит пятернёй по ёжику волос. – Если какая помощь нужна, только скажи.
– Она уехала. Навсегда, – замолкает, а я округляю глаза.
– Когда? – только и могу спросить. Я знаю, насколько Макс и Вера любят друг друга, насколько привязаны, сколько они вместе.
– Сегодня. Я видел, как грузили их с отцом чемоданы, видел, как она садилась в такси, как машина отъезжала, как она искала глазами меня, смотря в окна. Но не нашла, – его голос срывается, а я до сих пор не могу ничего понять.
– Почему? Что случилось вообще? – как Макс мог спокойно смотреть на отъезд Веры, добровольно отпустить её, я понять не могу.
– Так лучше, Алекс. Для неё, – его голос звучит глухо и я, представив себя на его месте, понимаю, как ему сейчас плохо.
– Всё равно не понимаю, – вопросительно смотрю на Макса в ожидании, что он наконец объяснит в чём дело.
– Она меня ненавидит, – кладу руку ему на плечо, крепко сжимая.
– Макс, исправить можно всё, кроме смерти любимого человека, – пытаюсь вытащить из него больше, не знаю, что мог сделать Макс такого, чтобы Вера уехала насовсем.
– Ненавидит за то, что сделал больно, за то, что растоптал её любовь. Без меня ей будет лучше, – продолжает говорить, но без подробностей, а я не тот, кто лезет в душу, ковыряя её и делая свежую рану ещё больше. Как только Макс немного придёт в себя, мы поговорим и решим, что ему делать дальше.
– Не так-то просто забыть того, кто навсегда в твоём сердце, Макс. Кому, как не тебе, об этом знать, – он кивает в ответ в знак согласия.
– Не поступай так с Аней, – проговаривает после недолгого молчания. – Посмотри на меня, я словно жив лишь наполовину, – невеселая усмешка трогает его губы. Он дотрагивается до браслета и тут же отдёргивает руку, словно обжёгшись. – Она делает тебя лучше, чем ты есть. Ради неё ты готов на многое, даже на то, что, как тебе кажется, ты не сможешь, что невыполнимо. Это и есть любовь. Что для тебя важнее – капитанство или Аня? – внезапно спрашивает в лоб, впившись в меня пристальным взглядом.
