Мой (не)случайный препод
Намерено припарковавшись вдалеке, я захлопнул дверцу машины и не спеша пошел окольными путями к универу. Нужно было подумать. Прокрутить еще раз в голове последние дни или даже недели. А может я просто оттягивал момент, поскольку шанс в очередной раз не обнаружить на паре Лену, был слишком велик, учитывая ее молчание на протяжении всей недели.
Эта мысль пугала, вызывала бессознательный страх перед очередной потерей. Сначала была авария, когда Богданов неестественно дрожащим голосом сообщил, что не выйдет, потому что этим двум долбаебам хватило мозгов усесться за руль, а новость о том, что с ними вдобавок были Лена с Акуловой, окончательно отшибла мне мозги. Так что очнулся я уже на трассе, и только увидев спину Мироновой, смог нормально вдохнуть, одновременно чувствуя, как уходящий страх оставляет меня наедине с неконтролируемым бешенством из-за идиотизма ситуации.
На кой хрен Лена вообще села с ними в машину?
Еще эта детская упертость вперемешку с обидой… Нашла, конечно, время.
Всяко лучше ждать полупьяного братца, ехавшего на такси.
Воспоминания о той ночи все сильнее разгоняют адреналин в крови. Впрочем, я и сам хорош, видел же, что делаю девочке больно: ее еле сдерживаемые слезы, потухший взгляд и абсолютное непонимание возложенной мною вины.
«Идиот»
Хотя это никак не отменяет того, что можно было хоть раз снять трубку или ответить на сообщение, если уж так не хочется со мной говорить. Просто написать два дебильных слова, дать понять, что с ней все нормально.
Впрочем, это я и так знал из разговора с Богдановым, ровно, как и то, что она уехала вместе с братом.
Однако, даже несмотря на огромное чувство вины за собственное поведение, стоило мне только подойти к двери аудитории и коснуться ручки, как я отчетливо осознал, что злость на бестолковое, и отчасти детское поведение, непременно возьмет верх, если Мироновой сейчас не окажется в аудитории.
В кабинет я зашел практически одновременно со звонком, так что, не тратя зря времени, я тут же бегло посмотрелся в поисках интересующей меня фигуры.
«Ее нет» — набатом стучало в голове.
Стараясь хоть как-то унять не отпускающее меня с самой аварии, а сейчас и вовсе увеличившееся раздражение, я произнес:
— Где Миронова? — вышло грубовато, судя по вмиг напрягшимся студентам.
Но да плевать. Все, что меня волновало сейчас — какого черта она вновь не явилась.
— Заболела, — послышался звонкий ответ.
Акулова, кто же еще.
Благо, Богданов всех предупредил, чтоб об аварии ни слова. Лишний шум тут ни к чему. Я медленно перевел взгляд на их компашку, и увидел все тот состав: заметно напряженный Даня, долговязый Петр и пышущая праведным гневом, по-видимому, за подругу, амазонка.
Ожидаемая, но явно не способствующая успокоению картина. Особенно раздражал пустой стул рядом с Акуловой.
— Тогда передайте подруге, что все эти прогулы она будет отрабатывать очень долго, — стараясь говорить ровно, заключил я и уже мысленно добавил:
«До конца своих дней»
Проведя по расписанию все пары и отправив еще несколько сообщений на номер Лены в промежутке между ними, я вновь вернулся к мысли о том, что было бы неплохо выпить и снова поговорить с Бодровым.
Скинув короткое ультимативное приглашение другу, я ненадолго заехал в офис, и тут же направился в бар. Приехав в результате на полчаса раньше запланированного времени, я не дожидаясь Андрее, сделал заказ.
— Что, все так плохо? — послышался голос Бодрова спустя двадцать минут моего пьянства в одиночестве.
Я молча наполнил стакан и пододвинул его к Андрею с настойчивым «пей».
Бодров с небольшим смешком выполнил мое указание и проговорил:
— Так в чем проблема?
— Ты мне скажи, ты же меня пасешь.
Андрей чуть усмехнулся уголками губ, признавая правдивость этих слов.
— Официально ни в чем, — осторожно начал Бодров, видимо, пытаясь нащупать почву, поскольку о возникшей у меня проблеме, он, очевидно, понятия не имел, — ваши медленные подкопы с Андреичем на свет не вышли, так что я никаких проблем не вижу, — внимательно следя за моей реакцией, продолжил Андрей, во всяком случае в этом деле.
Я криво улыбнулся и в очередной раз осушил содержимое стакана, одновременно проверяя, не соизволила ли Миронова наконец ответить. Разумеется, нет.
— Слушай, Миш, я знаю, что тебя жутко бесит мое вмешательство, но давай будем честны, одному трудно, поэтому позволь мне просто помочь, и прикрыть твою жопу, пока все это не кончится, — как по бумажке выдал Бодров, видимо, ему надоело смотреть на мою хмурую рожу в тишине последние несколько минут.
Вот только разборки с Беловым и его прихвостнями волновали меня значительно меньше, чем недавно выяснившийся факт родства между ним и Леной, что выводило конфликт в уже несколько иную плоскость. А что касается Бодрова, то его правоту было сложно отрицать. Один бы я справился, план был хорошо, правда, реализация заняла бы пару лет, но с учетом всех факторов, особенно касавшихся Лены, очевидно, нужно было ускоряться, и помощь Андрея тут явно не помешает.
