Босс, снимите с нас наручники!
Глава 4
За «проклятье» вы ответите.
И чтобы не получать обидное прозвище просто так, решаю ему полностью соответствовать.
— А давайте, — я неуклюже запрыгиваю ему за спину, одной рукой обнимаю его за шею. А вторую опускаю вниз, и она плетью теперь висит вдоль тела. Всё. Ей ничего не сделаешь. Бесполезная. И всё из-за его рук на моих бёдрах.
А он ничего такой, сильный. Хватка ого-го. Мне даже приятно становится.
Босс мафии, ещё и мощный, упертый. Уверенно прёт по сугробам. Вокруг нас бегает пёс Бруно, которого, если честно, пугаюсь и сильнее прижимаюсь к мужику в чёрном пальто.
— Ты меня задушишь, — звучит недовольно, с хрипотцой.
— Твой пёс смотрит на меня, как на еду, — опасливо озираюсь на медведопса.
Как котопёс будет.
— Неудивительно. Задницу ты себе отъела.
Он намекает на то, что я толстая?
— Тяжело? — язвительно цокаю языком. — Кому-то стоило подкачаться…
— Ты даже не мой рабочий вес, — выплевывает, явно оправдываясь. — Но ты там оделась как капуста, что явно стала килограмм на двадцать больше.
Я просто плотно поела перед выездом на базу…
— А куда мы идём? — вдруг доходит до меня, что я об этом даже не спросила. А то утащит меня куда…
— Ко мне домой, — сухо выдаёт.
Черт. Как-то все это странно вышло. Авария, мент явно подставной. Левый мужик в лесу. И дом!
Пахнет аферой.
— Вы же меня не изнасилуете? — тихонько спрашиваю. Дура ты, Альбина. Раз спрашиваешь это только сейчас!
— Как только появится возможность, дам тебе пинок под зад, — зло чеканит, даря мне маленькую надежду на спасение.
— Вы попробуете снять наручники?
— Да. Распилю их нахрен. Или разрублю.
Почему в голове у меня совсем не распил железа? А моей руки?
Он же из мафии! А они там все кровожадные. И такими методами пользуются…
Да какой там!
Он сейчас отведёт меня в свою лачугу, пристанище маньяка, а потом разберет на органы.
Мамочки…
Дёргаю рукой и слышу злостное шипение. Мужская ладонь соскальзывает, и я чуть не падаю, вновь грозясь придушить своего спасителя.
— Больная, сиди смирно.
— Мне страшно. Давайте на помощь позовём?
Будто он станет это делать!
— Ты меня боишься? — недоумённо выпаливает. — Это я тебя бояться должен. Ещё одно удушье, и ты потащишь за собой хладный труп.
Ой…
— Вдруг вы убийца? Живёте в стрёмном деревянном домике и…
Мы резко выходим из лесной чащи на пустую, вычищенную от сугробов территорию. Нет, всё в снегу, но не по колено.
Да это неважно!
Меня притащили к какой-то махине!
Это что? Коттедж? Огромный, роскошный, двухэтажный. Свет повсюду в окнах горит, гирлянды развешаны на крыше, дверях…
Это здесь вообще откуда? Или я в другом мире?
А если я сплю? Или потеряла сознание, когда в аварию попала? И до сих пор нахожусь в своей машине, а сама лежу в отрубе?
Вероятнее всего.
— Вы… — выдыхаю, всё ещё находясь под впечатлением.
— Без лишних вопросов.
Я замолкаю и мысленно прощаюсь с жизнью.
Точно из мафии. Такой же богатый, сухой и молчаливый.
Тьфу, теперь буду представлять его в шляпе, с сигарой во рту и итальянскими усиками!
О, нет.
Мужчина вовремя ставит меня на снег, возвращая мне ясный рассудок.
И я, выпрямившись, уже несусь в дом.
Нагло? Плевать. Я замёрзла, а ещё хочу писать. Мой мочевой пузырь вот-вот лопнет.
А вот мужчина не торопится. Вальяжно поднимается по ступенькам, снимая перчатки. Это хорошо, отпечатки пальцев оставит. Если только вдруг не решит дом потом сжечь.
— А можно побыстрее, я писать хочу, — кидаю ему претензию.
— Ты говорила только про телефон, — грубо, с недовольством кидает. — Про уборную речи не было.
— Жалко, что ли? — делаю милую моську, чуть не плача. Я же не издеваюсь над ним, а правда писать хочу…
Он, явно не обрадовавшийся тому, что в его золотой унитаз (а я уверена – он из чистого золота) будет писать кто-то помимо него, всё же холодно кидает:
— Только после того, как распилим наручники.
Одно движение, и я чуть не сваливаюсь с лестницы. Но ловлю равновесие, тихо ругаясь себе под нос.
— Ты идёшь не туда.
— Мог бы и нормально сказать, — бурчу и волочусь за грубияном и просто недовольным жизнью человеком.
Рядом с роскошным домом находится небольшой домик, похожий на гараж. В нём – лодка и всякое барахло. Ищет долго, проверяя все уголки. Да так, будто не знает, что где лежит.
— Блин, — коротко матерится, осматриваясь по сторонам. — Пилы нет. Болгарки нет. Топор есть. Рубить будем.
Он поднимает длинный и устрашающий топор. Я тут же пячусь назад.
— А ты уверен? — спрашиваю аккуратно. В голове тысяча картинок. И нет ни одной, где я осталась бы с рукой.
— Нормально, — уверенно заявляет. Дёргает меня на деревянный столик, укладывая на него наши руки. Единственное, что меня успокаивает – у него рука правая свободная. Правда, он странно топор этот держит. Неудобно ему, что ли?
— А вы правша?
— Нет, левша.
Замахивается, и я неосознанно кричу.
— Стой! Стой! Остановись!
Убираю наши руки и свою – засовываю в карман.
— Ты серьёзно? Да ты с вероятностью девяносто процентов промажешь!
Суровый горящий взгляд серых глаз будто поджигает меня. И как-то жарко становится. Он меня точно убьёт.
— Может, я амбидекстр.
— Знаешь, вот после этого «может» я точно без боя не дамся!
— Да блин, — ругнувшись, выкидывает топор в сторону. Да пусть лучше злой будет, чем я без руки останусь! — Занесло же мне подарочек на новый год.
