Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов
— Раньше когда-нибудь, — не глядя на пошедшего пятнами Амиана Гидра прочищает горло, и на миг ему чудится ее усмешка, — на абаддонах свои фокусы пробовал?
— На кассаторах, — он запинается от осознания собственной никчемности. Его лицо незримо пылает, укрытое за оранжевым светом пламени, а в глазах болезнено щипет от обиды, заглушая даже боль прокушенной губы. — Так я от них и сбегал...
Гидра не отвечает, откладывает меч в сторону и задумчиво отпивает из фляги. По спине проходит холодок, разъедает вспыхнувшее было ощущение принадлежности. Вот так все и закончится для него? Запоздало Амиан понимает, что все еще стоит перед ними, как преступник на эшафоте, но не находит в себе сил сесть обратно в круг. Что ему предстоит услышать? Указания о том, как добраться до ближайшего города и никогда больше не попадаться им на пути? Или, что было бы еще хуже, всего лишь равнодушную и откровенную констатацию факта: такой как он им не нужен.
— Ты инкуб, так ведь? — Амиан сглатывает горький ком обиды и кивает Друиду. — Слышал, такие, как ты, в империи попадаются не реже полуоборотней в Феровеле.
— А я о самих инкубах и суккубах разное слышал, — на вновь раздавшийся голос Аспида оборачивается даже Гидра. — И что они любой облик принять могут, и летать, и людей дурманить, а после память о себе у них забирать. А что правда из этого?
— Не знаю, — дергает плечом Амиан, — я отца не встречал никогда, а мать о нем и не помнила ничего — думала, что я человек. О себе забыть могу заставить. Тех, кого зачарую. Не обо всем, разве только о последнем часе или двух, — он осекается, когда замечает внимание Гидры к себе, но продолжает: — в последний раз, как сбежал, меня не скоро нагнали — должно быть, лучше, чем раньше, вышло. После этого в клетку и посадили, а сами близко больше не совались.
Он замолкает и нервно облизывает пересохшие губы. Амиану кажется, что его сердце стучит по ребрам ничуть не тише молота по наковальне, все ускоряясь с каждой проведенной в ожидании приговора секундой. Гидра не торопится сказать свое слово, в задумчивости она встряхивает свою флягу, словно оставшаяся в ней вода волнует ее куда больше происходящего. Сам того не осознавая, Амиан наблюдает за ее спокойным лицом, силится уловить крохотное движение, разгадать мысли, что в этот миг таятся в ее голове.
— Раз остаешься с нами, — от звука ее голоса он дергается и замирает, до конца не уверенный, что услышал все верно, — лучше тебе отказаться от прошлого имени.
— Отк-казаться? — единственное, что ему заикаясь удается выдавить из себя сквозь водопадом обрушившееся облегчение. Это взаправду? Они принимают его вместо того, чтобы изгнать?
Губы Амиана чуть дергаются, но он сдерживает это глупую неуместную улыбку — ту, что появилась бы на лице одинокого ребенка, наконец нашедшего друзей, но не на лице того, кто лишь секунду назад оказался окончательно втянут в грядущий государственный переворот. На миг он испытывает едва преодолимое желание заключить в объятия каждого из сидящих вокруг. Пожалуй, даже Безликого и Голема, разом переставших казаться ему столь же жуткими, как прежде.
— Да, — Гидра открывает флягу, но вместо того, чтобы отпить, проводит пальцем над горлышком и поднимает его вверх. Следом, играя бликами костра, тянется тонкая нить воды, чуть подрагивающая, будто живая. — Нужно что-то запоминающееся. Имя, произнося которое имперцы станут оглядываться по сторонам.
— Едва ли я тот, кого они бояться станет, — от одной лишь мысли об этом Амиан не сдерживает смешок и наконец позволяет себе сесть обратно, не глядя в сторону Клыка.
— Что-то запоминающееся для того, чья сила — заставить себя забыть, — на миг кажется, что Друид вот-вот усмехнется, но этого не происходит. — Но лучше бы тебе и вправду назвать себя самому. До того, как это сделают люди.
— Говорят, Орел натягивал за спинами у убитых драконьи крылья, — водная нить танцует над ладонью Гидры, спутывается в крохотный бесцветный шар. — Но к тому времени, как об этом узнали, никто и не подумал переименовать его в Дракона. Для тебя могут придумать прозвище куда хуже.
— Как насчет... Амиан?
— Амиан? — Гидра оборачивается на голос Видящей, пока юркой рыбкой шар кружит меж ее растопыренных пальцев, так ни разу их и не задев. — Ты это всерьез?
— Кто попало не рождается в дни почитания Первых богов, — Амиан в который раз поражается беспрекословному почтению, охватывающему большинство теллонцев всякий раз, стоило только заговорить об их богах. Мать была вовсе не такой. — Они все отмечены, а их имена — та самая отметка, которая никогда не даст богам потерять их из виду. Имена нельзя отринуть...
— Моя мать ничего не смыслила в богах, — перебивает ее Амиан. — Никогда не возносила им молитв и в храмах не бывала. Хотела, кажется, назвать меня в честь нынешнего теллонского короля — Морверна. Она знала-то только его и сдавшего Ферран Мерриса. А повитуха отговорила ее. Сказала, что в детстве не помру, если богу на меня укажет, — он пожимает плечами. — Так оно и вышло. Помер, когда двадцать один стукнуло.
Губы Видящей чуть поджимаются, но она не сдается:
— Не важно как оно было, важно то, что есть сейчас. Ты был пленником, которого прятали от мира, но твоя судьба свела нас, — Видящая улыбается с очарованием невинного ребенка, и на долю секунды Амиану кажется, что она смотрит ему в глаза. Он смаргивает, и странное наваждение рассеивается. — Первые боги этих земель на нашей стороне, они желают нашей победы. Ты — их знак, Амиан.
— Может и так, — он пожимает плечами, чуть смущенный подобным заявлением. — А может, все это случайность. Как бы там ни было — я не прочь зваться как раньше.
— То-то имперцы обрадуются, — не выдерживает Клык, и Амиан торопливо отворачивается, чтобы скрыть с новой силой пробудившийся стыд, — когда узнают, что против них Первый воюет. Жаль, не Беленус.
— Беленус бог огня, — поправляет Друид. — Бог войны — Герес.
— Символично. Только вот все это лазейки для Ордена, — Гидра закупоривает флягу, вернув в нее воду. — Они как собаки, пущенные по следу. Землю рыть будут, если слабости твои почуют.
— Обо мне они и без того все знают, — Амиан пытается прозвучать беззаботно, но плошает, голос вздрагивает
