Десять поцелуев, чтобы влюбиться

Но как бы не боялась, как бы не оттягивала момент истины – перед смертью не надышишься. Что с тобой Маша? Всего лишь весь мир узнает о вас. Ничего страшного! Уж не хуже, чем если с неба, скажем, упадёт неожиданно пара-тройка метеоритов.

Вдох – выдох.

Мы оба готовы.

Я ненавижу внимание. Кучу людей, которые смотрят, обсуждают, тыкают пальцами. Друзья-мажоры Димы точно будут пару дней говорить о нас одних. В особенности циник Тарасов.

Ага, какая-то примитивная Маша. Вместо офигенной и распрекрасной Регины Филатовой.

Плевать, выдержу.

Главное, рассказать обо всём лучшей подруге раньше, чем Сотников поставит окружающих перед железобетонным фактом.

Уже предвижу её немое осуждение. Тем более, она, мне кажется, догадывается.

Кто всегда на дух не переносил Диму? Даже руку поднимать не стану. Кто бы знал, что от ненависти до любви такой маленький шажок. Крохотный!

С души камень свалился, когда выяснилось, что Мира на вечеринку к Егору не едет. Это к лучшему. У меня есть время набраться смелости. Так нельзя, но ничего с собой поделать не могу. Дима пробуждает у меня чувства, про которые я и не знала. Не подозревала об их существовании. В том числе панику.

— Готова? — Дима перехватывает меня за руку, ведя от такси к воротам шикарного коттеджа.

Ничего себе загородный домик… домище!

— Мы будем целоваться на крыше террасы под этим жутко романтичным звёздным небом? Тогда готова.

— Я тебя обожаю, — улыбнулся Дима. Обожаю звучит, как люблю. — Детка, по нам плачет Голливуд.

— Нет, — цепляюсь за его пальцы так сильно, словно он главная опора этого мира. Моего мира. — Голливуд бьётся в истерике.