"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора
И я была благодарна ему и за согласие подыграть, и за шутливый тон.
– Не успела пока, – мягко улыбнулась, понимая, что Денис выбрал такую манеру поведения специально, чтобы не дать мне раскиснуть. – Нужен какой-то знак... Незаметный со стороны, но чтобы ты его не пропустил...
– Что угодно, только не вздумай снова впиваться в меня коготками... Такие шалости хороши во время любовных игр, но никак не на людях.
Я усмехнулась. Тактика Дениса успешно справлялась с поставленной задачей. Неприятные воспоминания сменились мыслями о текущих делах. И мне стало легче.
– Договорились. Тогда, может, я осторожно коснусь твоего колена, если мы будем рядом сидеть? Или запястья, если придется стоять?
– А если между нами будет дистанция?
– Гм, хороший вопрос... – протянула задумчиво, а потом меня осенило: – Я вытащу шпильки из прически и небрежно встряхну волосами.
– Годится, – озорно блеснул глазами Марьянов. – Такое я точно не пропущу.
– Значит, свали-сигнал у нас есть. Но меня не отпускает ощущение, будто мы что-то да упустили...
– Слово пощады? – съязвил липовый жених.
– Денис, это всего лишь ресторан на берегу моря, а не кафе «Мазох». Слово пощады тебе не понадобится.
– Кафе «Мазох» – переспросил Марьянов, будто что-то припоминая. – Это не то ли заведение во Львове, где официантки могут нацепить на нерадивых клиентов наручники и отстегать их плеткой прямо во время еды?
– Оно самое. Красноватое освещение, бюстики на стенах… Колоритное местечко. Бывал? – уточнила я, иронично изогнув бровь.
– Ага, – утвердительно кивнул сосед, и его губы скривились в омерзительной ухмылочке, которую я мимо воли отзеркалила. – В студенческие годы с приятелями.
– И как? Били?
– Меня нет, а вот кое-кому из ребят досталось. Но они буквально умоляли, чтобы их наказали.
Я рассмеялась. Неожиданная смена темы определённо способствовала поднятию настроения.
– А ты как там оказалась? – задал он встречный вопрос.
– Тур выходного дня. Это было на третьем или четвёртом курсе, уже точно не вспомню… Олька после сессии вытащила. Мы тогда устроили настоящий забег по всему городу. И на Ратушу забирались, и на конспиративных квартирах побывали, и в подвалах наплутались вдоволь… Представляешь, в одном ресторане меня даже в карцер посадили и не хотели оттуда выпускать, пока не спою песню.
– Неужели? А мне почему-то подумалось, что причина твоего заточения крылась как раз в несвоевременной демонстрации вокальных способностей…
– Да ну тебя, Марьянов! Я нормально пою. Во всяком случае, не без огонька. Иначе бы меня не заставили исполнять одну и ту же песню три раза подряд!
– Да ну…
– А то! Мне в стражи достались отличные учителя по вокалу. В первый раз им показалось, что я пела тихо, а во второй – недостаточно эмоционально. Так что к тому моменту, когда дверь карцера открылась, я горланила частушки настолько проникновенно, что образовался кружок почитателей моего таланта. А Олька чуть ли не по полу от смеха каталась… Если бы охранники её не поддерживали, точно бы рухнула!
– Теперь буду знать, что послужило плацдармом для твоих сольных выступлений, – снова подколол Марьянов.
Но я проигнорировала его шутку и продолжила:
– Зато на утро после такого загула мы с ней с кровати встать не могли: ноги у обеих были, что стволы вековых дубов.
– Прилично вы набегались.
– Не то слово, – хмыкнула я, – выныривая из приятных воспоминаний.
– Охотно верю. Но остальное по дороге расскажешь, иначе мы опоздаем.
