Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
«…По характеру (Булганин) был совсем не военным, не резким. Но время от времени мог и ругнуться матом. И конечно же, был совсем не стратег.
Помню, в 1941 году мы приехали на Западный фронт. Над нашими головами в сторону Москвы степенно, строем, с ровным гулом летели немецкие бомбардировщики. Булганин вдруг занервничал, забегал взад-вперёд и начал кричать: «Почему мы их не сбиваем? Почему не сбиваем?» Жуков оторвался от карты, посмотрел на него твёрдо и говорит: «Да не волнуйся ты так, Николай Александрович! Если мы начнём их сбивать, они начнут бомбить позиции наших войск. Пусть там, в тылу, их сбивают те, кому это положено». Но как хозяйственника Жуков его высоко ценил и был спокоен за тыл фронта, если членом Военного совета был Булганин».
И служба, и ответственность у Булганина не были такими, как у командующего фронтом. Но и безоблачной такую службу не назовёшь. Мало того, Булганин был ещё и «громоотводом», а в какие-то моменты «мальчиком для битья», на которого обрушивался Верховный… Будет время, когда Политбюро вынесет выговор Булганину и снимет с должности члена Военного совета.
Большую часть войны Булганин провёл в компании выдающихся полководцев: Конева, Жукова, Рокоссовского, Соколовского. Людей не простых, амбициозных, подчас взрывных и даже в какие-то моменты грубых. С кем-то он находил общий язык, с кем-то отношения складывались «не очень».
Кто-то старался отстранить его от дел в мягкой форме, создав ему более или менее комфортные условия пребывания в штабе фронта, кто-то сам (или через своих подчинённых) писал жалобы на Булганина, а после ему делали нагоняй…
С И.С. Коневым отношения у Булганина не очень складывались, командующий считал, что тот кляузничал на генералов его фронта Сталину и тем самым подрывал и его, Конева, авторитет.
Есть, правда, другие смыслы в службе членов Военного совета, в частности Н.А. Булганина: «…Другой пример, – рассказывает Я.Е. Чадаев. – Он связан с началом операции «Тайфун» (30 сентября – 2 октября) под Вязьмой и Брянском, когда в результате тяжёлого и неожиданного удара противника значительная часть соединений Западного, Резервного и Брянского фронтов оказалась в окружении.
Когда я зашёл в приёмную Сталина, то застал Поскребышева в сильном смятении. Он держал телефонную трубку и буквально кричал:
– Ну, когда же вы разыщите его, чёрт вас побери?
Раздался звонок от Сталина.
– Ну, зайди, – мотнул головой Поскребышев.
Я тихо вошёл в кабинет и остановился, не проронив ни звука. Сталин ходил поспешно по кабинету с растущим раздражением. По его походке и движению чувствовалось, что он находится в сильном волнении. Сразу было видно, что он тяжело переживает прорыв фронта и окружение значительного числа наших дивизий. Это событие просто ошеломило его.
– Ну и болван, – тихо произнёс Сталин. – Надо с ума сойти, чтобы проворонить… Шляпа!
Я никогда не забуду этой картины: на фоне осеннего, грустного пейзажа умирающей природы бледное, взволнованное лицо Сталина. Кругом полная тишина. Через открытую настежь форточку проникали холодные струи воздуха.
Пока я молча стоял, зашёл Поскребышев и доложил:
– Командующий Конев у телефона.
Сталин подошёл к столу и с яростью снял телефонную трубку.
В командующего летели острые стрелы сталинского гнева. Он давал не только порцию «проборки», но и строгое предупреждение, требовал беспощадно биться и добиться вывода войск из окружения.
– Информируйте меня через каждые два часа, а если нужно, то и ещё чаще. Время, время дорого!
Затем Сталин соединился с членом Военного совета Западного фронта Н.А. Булганиным и тоже набросился на него. Булганин стал объяснять причины этого чрезвычайного происшествия. Он (как мне потом стало известно лично от самого Булганина) докладывал Сталину, что «ЧП» произошло из-за того, что командование Резервного фронта «проморгало» взятие противником Юхнова. Командующий войсками Резервного фронта маршал С.М. Будённый узнал о захвате немцами Юхнова только на второй день, и то из переговоров с Булганиным. В то же время Булганин доложил Сталину, что имели место большие промахи и со стороны командования Западного фронта. Выслушав терпеливо и до конца Булганина, Сталин немного смягчился и потребовал от руководства фронта: «Не теряйте ни секунды… во что бы то ни стало выведите войска из окружения».
Вошел Молотов. Сталин, повесив трубку, сказал:
– Может быть, ещё удастся спасти войска… Гитлер изображает себя в положении нетерпеливой охотничьей собаки, настигнувшей дичь и теперь ждущей, наконец, момента, когда раздастся заветный выстрел. Однако желанного результата фюрер не получит!
Молотов, нахмурив брови, так выразительно посмотрел на меня, что я сразу понял: мне нужно уходить. И я вышел из кабинета…»
В середине июля 1941 года Булганин прибывает на Западный фронт.
В августе войска Западного и Резервного фронтов контратаковали ельнинскую и духовщинскую группировки немецких войск. На этот участок фронта были направлены несколько корреспондентов «Красной звезды». Казалось, что «наступление» шло успешно. И начиная с 20 августа в газете каждый день стали появляться статьи и корреспонденции под заголовками: «Успешные бои частей командира Конева», «Новые успехи частей командира Конева», «Части командира Конева продолжают громить врага», «Славные коневцы разгромили вражескую дивизию».
«Весть об успехах частей командира Конева разнеслась по всему фронту. Главнокомандующий войсками Западного направления Маршал Советского Союза С. Тимошенко и член Военного совета Н. Булганин издали специальный приказ, в котором поздравляют бойцов и командиров, нанёсших крупное поражение врагу», – пишет в своей книге «Июнь-декабрь сорок первого» Д.И. Ортенберг, главный редактор «Красной звезды».
Однако так продолжалось недолго. «28 августа на моём редакторском столе зазвонил кремлёвский телефон. Меня предупредили:
– Сейчас с вами будет говорить Сталин.
И тут же я услышал его голос, со знакомым акцентом. Поздоровавшись, Сталин произнёс всего одну фразу:
– Довольно печатать о Коневе.
И повесил трубку».
Тем не менее командующий 19-й армии 11 сентября 1941 года генерал-лейтенант И.С. Конев был назначен командующим войсками Западного фронта. 12 сентября ему было присвоено звание генерал-полковника. Командовал войсками Западного фронта чуть более месяца. За это время фронт под его командованием потерпел одно из тяжелейших поражений за всю войну в так называемой Вяземской катастрофе. Потери войск фронта составили, по разным оценкам, от 400 000 до 700 000 человек погибшими и попавшими в плен после окружения противником 16-й, 19-й, 20-й, 24-й, 50-й армий и 32-й армии Резервного фронта.
Напомню, что Н.А. Булганин был всё это время рядом с И.С. Коневым и ставил свою подпись под фронтовыми приказами, наряду с командующим и начальником штаба фронта.
