Мой (не)случайный препод

— Отлично, это будет просто грандиозная туса, — продолжил свои восклицания Петя, направляясь к нашим излюбленным местам в самом конце.

Лекция прошла неожиданно спокойно для всех, видимо, вылив все на прошлой паре финансист несколько успокоился, лишь иногда вставляя едкие замечания.

Меня для него по-прежнему не существовало, впрочем, ожидать от него иного после всех сказанных слов было бы глупо. Но как бы мне ни хотелось, в груди по-прежнему зияла огромная дыра размером с космос, поглощающая любую позитивную эмоцию и подкидывая взамен очередное воспоминание о преподавателе.

Это могла быть его улыбка или наоборот очередное ядовитое слов, произнесенное в мой адрес, да хоть моя же фамилия, которую Лебедев буквально выплевывал на последней паре. Именно от этих болезненных воспоминаний я старалась отключиться, просто стереть их, забыть всеми возможными способами, отвлекаясь на что угодно, лишь бы не помнить.

Бросив взгляд на часы, я отметила, что осталась пара минут, и тихо прошептала Кристине:

— Я задержусь, хочу поменять тему проекта.

Подруга молча кивнула, но во взгляде, брошенном на меня, явно отразилось беспокойство, на которое я лишь выдавила ободряющую улыбку.

Не дожидаясь, пока толпа студентов покинет аудиторию, я подошла к преподавательскому столу и невозмутимо произнесла:

— Я хочу поменять тему проекта.

На секунду брови Лебедева взметнулись вверх и тут же опустились. Финансист перевел взгляд на меня, а затем посмотрел мне за спину.

— Очень интересное заявление, — коротко проговорил Лебедев, — но ответ — нет, если хотите можете отправить официальный мэил, но…

— Почему? — перебила я, не желая слушать все остальное.

Не нужны мне никакие мэйлы, тем более с его участием. Достаточно.

Преподаватель ощутимо напрягся, сжав челюсти так, что желваки проявились на скулах.

— Не задерживайте товарищей, Миронова, ответ вы…

— Меня не устроил ответ, — быстро отозвалась я, слыша тихий шепот позади.

Плевать, что подумают, но писать проект по этой теме я просто физически не могла. Стоило мне открыть написанное, как внутри как будто включалась мясорубка, с садистским удовольствием прокручивающая мои внутренности, медленно подбираясь к сердцу, а на глаза тут же наворачивались слезы, так что нет, эту тему пусть оставит себе.

Лебедев быстро окинул меня взглядом и, видимо, понял, что уступать я не собиралась.

— Останьтесь, — тихо процедил он сквозь зубы, подзывая к себе кого-то из стоящих в очереди сокурсников.

Я отошла в сторону, непонятно зачем вспомнив короткое «останьтесь» финансиста в конце теста, тогда все казалось совершенно иным — другой тон, другие обстоятельства и, кажется, другой человек.

Я резко повернула голову в сторону окна, стараясь отвлечься от этих, выворачивающих наизнанку мыслей. Нельзя теряться, не здесь и не при нем. Заметив в отражении последнего уходящего одногруппника, я выжидательно посмотрела на преподавателя.

— Чем вам не понравилась нынешняя тема? — послышался глухой голос.

От этого вопроса я едва не поперхнулась воздухом от возмущения, но чудо собравшись, коротко произнесла:

— Не знаю, что писать, фантазия закончилась.

— Вы же понимаете, что это недостаточный аргумент, кроме того, помнится раньше вам хватало, как вы выразились, фантазии, — последнее предложение Лебедев проговорил с видимым сарказмом, но я, не желая дальше затягивать этот разговор, нетерпеливо проговорила:

— Я переоценила свои силы, считайте так.

Лебедев ничего не ответил, лишь немного скосил на меня взгляд, будто проверяя, здесь я еще или нет, а затем, еле заметно качнув головой, тихо произнес:

— Меняйте.

Коротко кивнув на полученный ответ, я поспешила к выходу. Сил находиться рядом с финансистом больше не было. Я и так установила для себя рекорд по выдержке, разбившийся в пух и прах от прозвучавшего в спину вопроса:

— Почему не сменила фамилию?

На секунду тело будто окаменело, пока бешенный импульс не пронесся по венам, пробуждая давно копившуюся ярость, затуманивая рассудок.

Не помня себя, я резко повернулась к Лебедеву, и смотря ему прямо в глаза, прошипела:

— А вас бы устроило сразу ее узнать?

В его взгляде на секунду отразилась обида вперемешку с болью, но мне было не до того, я продолжала распаляться:

— Или вам и так было все известно? Не так ли? — не сдержавшись, громко воскликнула я, чтобы Лебедев точно услышал эти два чертовых вопроса, но финансист молчал, лишь буравил меня напряженным взглядом, пока меня буквально трясло от гнева, боли и злости на саму себя за дурость, и на него — за все остальное. — Поэтому вы…

— Так вот какого ты обо мне мнения? — неожиданно вспыхнул Лебедев, резко изменившись в лице.

Его взгляд буквально прожигал меня насквозь, брови были сведены к переносице, а по скулам ходили желваки. Финансист еле сдерживал рвущиеся наружу эмоции.