На грани анархии - Кайла Стоун
— Кто сказал, что они спят?
Глава 38
Квинн
День тридцать первый
Бабушка открыла дверь. Внутрь ворвался порыв холодного воздуха, но она, казалось, ничего не заметила.
— Я так рада, что вы смогли прийти, — просияла Молли. — Заходите, заходите. Вы, наверное, замерзли. Чувствуйте себя как дома.
Квинн выключила «Богемскую рапсодию», которая звучала на ее айподе, сняла наушники и повесила их на шею.
Она уставилась на бабушку так, словно у нее выросли три головы. Возможно, так оно и есть. Квинн никогда в жизни не видела, чтобы та вела себя столь любезно.
Бабушка нервно улыбнулась и жестом указала гостям.
— Добро пожаловать, всегда вам рада.
Майло вошел первым, медленнее и тише, чем обычно. Большая белая собака последовала за ним. Пес рысью направился к центру гостиной и встряхнулся. Снег и ледяные крупинки разлетелись повсюду.
Три кошки, лениво разлегшиеся на разных предметах мебели, ожили, словно их ударило током. Воздух наполнился недовольным рычанием и шипением.
Рыжая пушистая шерсть Тора встала дыбом. Он спрыгнул со спинки дивана и поскакал по коридору в сторону спален.
Один так испугался, что тут же свалился со спинки любимого бабушкиного кресла. Он едва удержался на ногах. А потом забился под кресло так далеко, как только смог.
С воплем ужаса Локи проскочил под диваном и исчез.
Пес просто наблюдал за их действиями, наклонив голову и прижав уши, и выглядел слегка удивленным. Он не преследовал их, и это хорошо. Коты, вероятно, запрыгнули бы на стропила и никогда бы не спустились.
Майло хихикнул. Квинн подмигнула ему.
Следующей в дом бабушки вошла Ханна Шеридан, держа на руках своего новорожденного ребенка. Ханна, чертова Шеридан. Стоит перед ними, прямо здесь, в бабушкиной гостиной.
Пропавшая девушка. Девушка, которая вернулась.
Последним зашел рослый, мускулистый солдат, о котором Квинн все время слышала. Он пригнулся, чтобы войти в низкий дверной проем. Он оказался таким же красивым, как она и представляла. Черты его лица казались грубыми и изрезанными, сильными и свирепыми. Создавалось впечатление, что он может сломать несколько шей голыми руками.
Он осмотрел комнату, охватив все одним взглядом. Выражение его лица было не совсем враждебным, но настороженным. Как у солдата.
Квинн перевела взгляд с Лиама Коулмана и посмотрела мимо него на крыльцо. На небе сгущались сумерки. По снегу протянулись тени. На улице больше никого не было.
— А где Ноа? — спросила она.
Рот Ханны сжался.
— Он собирался прийти, но его вызвали на работу. Пара соседей поссорилась из-за украденного снегохода. Это переросло в драку. Он зайдет позже, если сможет.
Квинн нахмурилась в разочаровании. Ей всегда с трудом удавалось скрывать свои чувства. Она колебалась между раздражением на Ноа, доводящим ее до бешенства, и отчаянной тоской по их товариществу.
Ноа менялся, превращаясь в человека, которого она не узнавала. То ли из-за слишком напористого ополчения, то ли из-за необходимости поддерживать порядок после катастрофы, она не знала.
Может быть, возвращение Ханны все исправит. Если не все, то хотя бы Ноа.
— Добро пожаловать, добро пожаловать. — Бабушка оживленно хлопала в ладоши. — Пусть здесь немного места, но это наш дом.
Бабушка не часто зажигала камин, предпочитая дровяную печь на кухне, но сегодня огонь весело трещал и разгорался.
На камине мерцали две лампы. Они светили ярче, чем обычные масляные, и излучали как свет, так и тепло. Бабушка поставила за лампами зеркало, чтобы отражать еще больше света.
— Очень красиво, — тихо похвалила Ханна.
Бабушка покраснела, ее морщинистые щеки стали красными, а голубые глаза — яркими. Она повернулась и зашаркала к кухне, тяжело опираясь на трость.
— Я буду на кухне, — обернувшись через плечо, сказала она.
Бабушка превратилась в совершенно другого человека. Неожиданно милая, вежливая и любезная.
Ну, а кто знал, как вести себя с женщиной, вернувшейся из мертвых? Квинн точно не знала.
Должна ли она вообще игнорировать пятилетнее исчезновение Ханны? Притвориться, что та находилась в длительном спа-отпуске или что-то в этом роде? Засыпать вопросами о ее травме? Придерживаться светской беседы и спрашивать о погоде?
Для всех это выглядело странно. Возможно, еще более странно для самой Ханны.
Квинн немного застенчиво потрогала свой пирсинг на губе. Она посмотрела на Майло. Он стоял в нескольких футах от Ханны и выглядел неловко. Честно говоря, парень выглядел несчастным.
Бедный Мелкий. Весь его мир и так перевернулся с ног на голову. А теперь еще и это.
Все остальные, вероятно, предполагали, что он будет счастлив. Взволнован. В восторге.
Но не Квинн. Она больше, чем большинство людей, знала темную сторону жизни.
Как редко все складывалось так, как ты ожидал. Моменты, которые должны стать самыми счастливыми, часто оказывались омрачены. Реальность чаще всего не соответствовала фантазиям в твоей голове.
Представлять себе мать — совсем другое, чем увидеть ее прямо перед собой — особенно ту, которую ты не помнишь.
Она сглотнула комок в горле.
— Привет, Мелкий. Давно не виделись. Ты подрос на пять дюймов с тех пор, как я видела тебя в последний раз? Или тебе просто очень нужно подстричься?
Майло благодарно ей улыбнулся. Вот он. Умный, бесстрашный ребенок, которого она знала, все еще здесь. Ему просто нужно немного поддержки.
— Я вижу, у тебя появилась лошадь в качестве домашнего животного. Не хочешь нас познакомить?
— Это пес, глупая. Большой пиренейский. — Он бросил осторожный взгляд на Ханну. — Он... он не мой.
— Конечно, его, — отозвалась Ханна.
Майло стал немного выше.
— Это Призрак. Он наш защитник. Он самый лучший пес на свете.
Словно почувствовав, что он в центре внимания, Призрак поднял голову и навострил уши. Он внимательно изучал
