Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
Оно опубликовано в нескольких изданиях. Здесь я привожу фрагменты статьи историка, профессора, директора Центра международных исследований Института США и Канады РАН А.И. Уткина (1944–2010 гг.): «…О том, что накануне войны Сталин и Гитлер обменялись письмами, первым узнал писатель Константин Симонов – в ходе личных бесед с маршалом Георгием Жуковым в 1965 году. Достоверность источника, как говорится, не вызывала ни малейших сомнений, однако добраться до «переписки вождей» оказалось далеко не просто: засекреченная в своё время, она была ещё строже засекречена впоследствии…
«Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришёл к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе – не только для нас, но и для будущих поколений без окончательного крушения Англии и разрушения её как государства. Как вы хорошо знаете, я уже давно принял решение осуществить ряд военных мер с целью достичь этой цели. Чем ближе час решающей битвы, тем значительнее число стоящих передо мной проблем. Для массы германского народа ни одна война не является популярной, а особенно война против Англии, потому что германский народ считает англичан братским народом, а войну между нами – трагическим событием. Не скрою от Вас, что я думал подобным же образом и несколько раз предлагал Англии условия мира. Однако оскорбительные ответы на мои предложения и расширяющаяся экспансия англичан в области военных операций – с явным желанием втянуть весь мир в войну, убедили меня в том, что нет пути выхода из этой ситуации, кроме вторжения на Британские острова.
Английская разведка самым хитрым образом начала использовать концепцию «братоубийственной войны» для своих целей, используя её в своей пропаганде – и не без успеха. Оппозиция моему решению стала расти во многих элементах германского общества, включая представителей высокопоставленных кругов. Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей, герр Гесс, в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить в англичанах чувство единства. По моей информации, подобные настроения разделяют несколько генералов моей армии, особенно те, у которых в Англии имеются родственники.
Эти обстоятельства требуют особых мер. Чтобы организовать войска вдали от английских глаз и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами.
Хочу заверить Вас – и даю слово чести, что это неправда…
В этой ситуации невозможно исключить случайные эпизоды военных столкновений. Ввиду значительной концентрации войск, эти эпизоды могут достичь значительных размеров, делая трудным определение, кто начал первым.
Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от её грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идёт о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15–20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своём долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы.
Ожидаю встречи в июле.
Искренне Ваш, Адольф Гитлер».
Далее историк А.И. Уткин приводит ещё один эпизод: «Через месяц, 14 июня, ТАСС опять в категорических выражениях отрицал наличие осложнений в советско-германских отношениях, хотя в этот же день Жуков опять убеждал Сталина привести войска в боевую готовность. «Вы предлагаете проведение мобилизации, – отвечал Сталин. – Вы представляете себе, что это означает войну?» А Молотов в унисон произнёс: «Только дурак может напасть на нас».
Это была не первая дискуссия политических и военных руководителей страны. Однажды Сталин вытащил из ящика стола письмо Гитлера и довольно грубо бросил его Жукову: «Читайте». Для него это был самый веский аргумент. Сталин забыл о сути фашизма. Так Гитлер перехитрил человека, которому приписывали гениальную хитрость».
Сталин поверил этому письму Гитлера? На этот вопрос историк А.И. Уткин – и не только он один – отвечает утвердительно. А своей разведке, агентуре, генеральному штабу выходит, не верил?
Было ли это письмо доминирующим фактором в том, что Сталин не поверил в нападение Германии? Или что-то другое было важным фактором по сдерживанию советской обороны на западных рубежах? Речь даже не идёт о превентивном, упреждающем ударе, речь идёт о том, что я уже написал несколькими абзацами выше – о том, что страна «спала», когда миллионы врагов ринулись на нашу землю. Даже не буду приводить цифры наших потерь – они катастрофические, несмотря на отвагу и волю бойцов Красной Армии, которые встретили вооружённых до зубов оккупантов.
А имеем ли мы, я лично, право судить о Сталине? Я считаю, что имею право высказывать свою точку зрения и как писатель, и как гражданин. Мой дед, Шишкин Егор Васильевич, погиб в феврале 1942 года на Калининском фронте, другой дед, Евдокимов Семён Павлович, в 1949 году был осуждён по ст. 58 на 25 лет с конфискацией. А мать называли «дочь врага народа», не давали вступать в комсомол. Стало быть, моей семьи правленье Сталина коснулось напрямую.
Всё это я пишу, чтобы хотя бы чуть-чуть, если это в принципе возможно, воссоздать атмосферу начала войны.
Мне довелось жить и работать со многими ветеранами Великой Отечественной. Немало я слышал от них суждений, рассказов, как правило, очень скупых, о войне. Мне довелось прочитать и немало мемуаров и воспоминаний о войне, когда работал над своими книгами, связанными с тем историческим периодом: «Бесова душа», «Правда и блаженство», «Герои десантники». Помнятся мне и рассказы, которые впрямую не связаны с боевыми действиями.
…Однажды был в селе Никольское в нескольких километрах от Костромы. Село не очень большое, в центре – стела, и на каменных досках высечены имена погибших в годы Великой Отечественной войны. Около четырёхсот имен, целые семьи – отец с сыновьями. 400 сельчан! В основном по званию рядовые, а годы смерти почти у всех – 1941-й, 1942-й. И сколько таких сёл Никольских по России! А сколько сёл и деревень, где нет никаких стел!
Фашистская авиация. 1941 г.
Моя мать,
