Записки под партами

Отец сказал, что уезжает. И в этот раз его не будет почти полтора месяца. Ужасно, чертовски ужасно. Его отправляют на север, а туда пока доедешь, уже и зима наступит. Приедет Александр Иванович к Новому Году, как бы ни к бою курантов. Конечно, я расстроилась. Как бы мы не были холодны друг к другу, я всегда переживала за отца. Все-таки это дорога, мало ли что. 

На прощание делаю ему с собой любимые булочки с шоколадом. Кладу их тайно в походную сумку с едой и оставляю записку:

"Пап, надеюсь, тебе понравится с чаем. Люблю тебя. Будь осторожен».  

Он уезжает вечером, когда мы все дома. Тетя Люба порхает над ним из стороны в сторону, дает наставления, чтобы лишний раз поспал и если плохо себя чувствует, поменялся местами с коллегой. Действительно беспокоится или делает видимость, я не знаю. Но отец улыбается от ее заботы, чувствует себя нужным видимо. 

Только у порога вспоминает обо мне. Подходит, треплет по волосам, будто не с девушкой взрослой прощается, а с десятилетним ребенком. Затем протягивает руку, от чего я в замешательстве смотрю пару секунд, но потом пожимаю ее. Он подмигивает мне и наконец, покидает нашу обитель. Только позже поняла, что в руке у меня оказалась тысяча рублей. Не хотел при всех давать, видимо побоялся, что жена поругает за такое расточительство. Закидываю деньги в задний карман джинс и бегу к окну. Смотрю, как маленькие капли дождя стучат по стеклу и на папу, выходящего из подъезда.

Удивительное дело, раньше я всегда выходила на балкон проводить его, но потом обида взяла вверх и я перестала. Сейчас почему-то вновь захотелось взглянуть на уходящую мужскую спину, которую все еще считаю своей родной опорой. Папа будто почувствовал и обернулся. Мы встретились глазами, и он подарил мне ту самую, давно забытую улыбку. Я помахала ему рукой, и Александр Иванович скрылся с виду. Уже ночью, когда засыпала, подумала, что может не поздно еще, а вдруг мы наладим отношения. Вдруг стену изо льда растопит тепло. С этой мыслью я уснула. 

 В понедельник в школу убежала пораньше. Не хотела лишний раз пересекаться с родственниками дома. Лучше походить часик вокруг стадиона, чем выслушать гору претензий. А они однозначно есть, всегда были. После того, как отец уезжал, гармония разлеталась на тысячи осколков, и реальность жестоко врывалась в нашу обитель. Иногда мне казалось, что даже Янка ненавидела послеотъездную атмосферу. Сестра вечно пыталась улизнуть из дома. Хоть в чем-то мы были похожи.

Стоило мне только дойти до стадиона, как опять начало моросить. Погода прямо-таки выплевывала свой негатив на город и людей. Серость и тусклость царили днями и ночами. Я вытащила зонтик и побрела к гимназии. Там в это время еще было довольно тихо. Только охранник громко листал старенькую мятую газету, явно за прошлый год.

Зашла в класс, бросила рюкзак на соседний стул. В такие минуты особенно радовалась, что классный руководитель приходит на сорок минут раньше. Она у нас до жути ответственная дама. А еще пунктуальная. Если озвучишь, что опоздаешь на пять минут, будь добр выполняй обещание: ни минутой больше чтоб.

Когда услышала шаги, не сразу обратила внимание. В окно смотрела, об отце думала. Все не теряла надежду изменить наш потухший фитиль. Искала ответы на извечное «почему», да по привычной традиции не находила их.

- Привет, Тась, - послышался знакомый голос. Леваков проследовал к своей парте, стряхивая капли от дождя. На нем была специальная мотоциклетная куртка, а брюки видимо уже успел поменять. Одноклассник кинул на парту шлем, и громко уселся на стул, вытягивая длинные ноги. Я почему-то не придала значения его необычному приветствию, хотя стоило. Ведь раньше он обращался только по фамилии или «убогая» называл.

- Привет, - сухо отозвалась и отвернулась. Еще подумает, что я разглядываю его.

- Дождь задрал уже, - выдохнул Антон, - не промокла хоть? – Я не ответила. Не поняла видимо, что этот вопрос был адресован мне.

- Филиппова? – Позвал одноклассник.

- Что?

- Не промокла, спрашиваю.

- Ты заболел что ли? – Я перевела взгляд на Левакова, который так внимательно рассматривал меня, так открыто.

- Здоров вроде, - пожал плечами Антон. – Кстати, - подскочил неожиданно одноклассник и подошел ко мне, а затем еще сделал пару шагов вглубь, опираясь ладошками о подоконник. Школьное окно было закрыто и завешано прозрачными короткими занавесками, которые мы летом снимали и стирали самолично. Вернее я, наша классная и еще пару ребят. Таких же безотказных.

- В чем дело? – Тихо спросила, подвигаясь вперед к парте. От этого Клоуна ожидать можно было чего угодно. Сейчас как выкинет на голову паука, так не поминай лихом потом.

- Старушка интересно и в дождь цветы сажает? – Удивленно спросил Леваков, вытягивая шею. Сначала не поняла про кого он, а потом вспомнила. Та самая бабушка, женщина с седыми волосами из записок Анонима.

- Вряд ли, - отозвалась все также тихо. Скорее бы уже народ начал приходить, а то как-то слишком близко стоит Антон, некомфортное расстояние.

- Ну да, - протянул уныло одноклассник, и наконец, сделал шаг назад, в сторону своей парты. Плюхнулся на стул, закинул руку в свои темные пушистые волосы. И как-то крайне неожиданно перевел на меня взгляд.

- Слушай, Филиппова, - обратился ко мне. – А ты, какие цветы любишь?