Мой (не)случайный препод
Войдя в пустую квартиру, я на ходу скинула верхнюю одежду и, не раздеваясь, упала на кровать, в надежде заснуть и забыть весь кошмар, случившийся за сегодня, или по крайней мере больше не ощущать хотя бы половины испытанных эмоций.
Наивная дура.
На утро воспоминания с удвоенной силой закрутились в голове, а чувства будто обострились в тысячу раз, и все это несмотря на сохранившуюся усталость, с которой не справился даже двенадцатичасовой сон.
На первые пары я уже опоздала, а вот на последнюю успевала. На нее я точно успевала, и должна была попытаться еще раз поговорить с финансистом.
Плевать на остатки гордости и вчерашние слезы в его кабинете. Я не прощу себе, если не попытаюсь снова. Хотя интересно, что о брате у меня подобных мыслей не было, впрочем, там количество шансов уже давно перевалило за второй десяток.
Сделав пару кругов по пустой квартире в поисках мобильника, я наконец направилась на кухню. После вчерашнего есть не хотелось от слова совсем. Заверив себе кофе, я села в ожидании загрузки телефона, выключенного сразу после ухода от Игоря. Как я и думала — куча пропущенных звонков и непрочитанных сообщений.
Разговаривать с братом я не хотела, поэтому сразу пролистнула уведомления. Отвечать Кристине или кому-то из ребят, тоже желания не было.
Его вообще ни на что не было, кроме как еще раз попытаться поговорить с преподавателем. Я не хотела верить, что это конец.
Резко встав из-за стола, я вылила содержимое чашки в раковину, все равно вкуса я не ощущала, и начала собираться.
На подходе к универу дышать стало трудно, а в голову полезли очередные малоприятные мысли о финансисте.
Я боялась идти к нему. Боялась снова увидеть вчерашнего человека, боялась, что будет так же больно, и какими не важным сейчас казались все мои прежние переживания из-за него. Мой стыд и стеснение, страх оставаться с ним наедине, — каким же хрупким все оказалось, достаточно было одной встречи и пары слов другого человека, чтобы все разрушить. Это же какой-то бред. Неужели это понимала одна я? Или, наоборот, я не понимала чего-то иного?
За этими размышлениями я не заметила, как дошла до аудитории. Я мельком посмотрела на часы, отмечая, что до звонка осталась минута. Отлично. Избегу расспросов Кристины.
Постаравшись принять невозмутимый вид, я зашла в кабинет. Финансиста не было.
Что ж, ладно. Главное, чтобы он не ушел сразу после пары, и не получилось, как вчера.
«Забудь» — сразу же я остановила я уже разогнавшийся поток ненавистных мыслей, от которых внутри все тут же холодело.
Заняв свое место рядом с подругой, уже открывшей рот, чтобы завалить меня вопросами, я, срабатывая на опережение, тихо произнесла:
— Потом.
Не сегодня. И походу даже не завтра, а может вообще не в этом месяце. Я не знала, что именно подействовало на Кристину, звонок или мои слова, но она молча отвернулась и занялась повторением конспекта. Точно, у нас ведь было задание, хотя вряд ли очередной позор у доски каким-то образом изменил бы мое положение.
В дверях показался финансист, со все той же непроницаемой маской на лице. Сев за стол, он открыл ноутбук и быстро введя пароль, произнес:
— Сегодня без переклички, все равно почти все у доски побываете.
— Михаил Дмитриевич, разве мы успеем? — послышался голос Сонечки.
Финансист, не отрываясь от экрана, монотонно, без свойственного ему сарказма, проговорил:
— Переходите сразу к сути и успеем, ваши контрольные проверены, в конце пары можете посмотреть.
— Чет он какой-то не такой, — тихо прошептала Кристина, — устал что ли?
Оставив ее вопрос без ответа, я все же обрадовалась где-то внутри. Возможно, еще не все потеряно, а контрольная — идеальный повод, чтобы задержаться.
— Оценки ставлю сразу, так что на пересдачу не рассчитывайте. Первым пойдет Алехин.
Сокурсники сменялись один за другим, мелькая так быстро, что я уже начала запутываться, кто отвечал, а кто — нет.
Впрочем, меня это не сильно волновало, возможно, я даже хотела выйти к доске, лишь бы увидеть хоть какую-то реакцию преподавателя, а пока я лишь неотрывно наблюдала за ним, стараясь не пропустить ни единого его движения, чувствуя, как с каждой минутой мои надежды разбивались о его очередную бездушную фразу, сказанную одногруппнику, или об еще одну налепленную на лицо усмешку, больше похожую на оскал, смотрящийся сегодня особенно неестественно на его бесстрастном и отстраненном лице, что вкупе с буквально исходящем от финансиста раздражением, делало нахождение в кабинете опасным для психики любого нормального человека, которым я, очевидно, не являлась, раз единственным желание до сих пор было остаться с ним наедине.
Впрочем, на меня преподаватель не обращал никакого внимания, как будто меня не существовало. Он даже фамилию Кристины назвал уткнувшись в монитор, и так и не подняв головы.
Попытавшись выдавить из себя сочувствующий взгляд, я посмотрела на подругу, в конце концов она не виновата в моем хреновом настроении. Получив ее несколько зажатую улыбку, я снова посмотрела на препода, чувствуя, как мое терпение подходит к концу. Долго он еще собирался делать вид, что меня здесь нет?
