Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
В последние дни съезда с докладом выступил А.А. Жданов. Тема: «Об изменениях в Уставе ВКП(б)». Один из разделов его доклада был сформулирован так: «Об отмене массовых чисток».
К сожалению, это было уже запоздалым решением. «Чистки» были для страны чистейшим вредительством. Но кто мог тогда так сказать! А кто посмел, те получили пулю в затылок… «Чистки» принесли стране горе, деморализацию, экономический провал. Партии «чистки» принесли… Впрочем, об этом лучше могут рассказать сами партийцы: автор этих строк не состоял никогда ни в одной из партий.
Но возвращаясь к докладу А.А. Жданова: да какие могут быть «чистки», когда в воздухе уже носился запах пороха: война на носу!
30 ноября 1939 года началась советско-финляндская война.
* * *
Съезд съездом, он закончился. Погудели, покричали здравицы, разъехались… Надо было уже не речами, а делом подтверждать установку «догнать и перегнать».
Булганин задумывает, и совершенно небезосновательно, усовершенствовать кредитную систему в СССР. «Деньги – должны работать!» Вероятно, этот постулат он усвоил ещё из дореволюционных времён. А ещё, думается, Булганин прекрасно понимал, что деньги – это сила. Именно та сила, которая, наряду с новым вооружением, поможет стране защититься от внешних врагов, алчно глядевших на страну, мечтая поживиться её богатствами.
Булганин, собрав вокруг себя команду профессионалов банкиров, выстраивает обоснование и этапы кредитной реформы. Но реформа невозможна без Наркомфина. А что ответил на реформу нарком финансов СССР: «В данном случае всё началось с очередного вопроса «банкиров» о том, почему это Наркомат финансов СССР рассматривает кредитные и кассовые планы Госбанка? Мы ответили: такова многолетняя практика. Сложилась же она вследствие необходимости увязывать названные планы с наличием общегосударственных ресурсов и госбюджетом. А последними ведает Наркомфин. Ответ не убедил «банкиров»…
Сначала от наркома устно потребовали добровольного согласия на перемены. Ссылаясь на экономическую нецелесообразность идеи и на существующую государственную практику, я отказался. Тогда-то и возник проект «кредитной реформы».
Булганин, находясь на своём месте и зная всю цифирь по экономике страны, понимал, что кредиты помогут производителю, крупному и мелкому, а также сельхозпроизводителю. Банкиры знали, как должны работать деньги. В том числе и при социалистическом строе. «В конце 1940 года он (проект – прим. Е.Ш.) был представлен на рассмотрение Совнаркома СССР.
Имелось в виду затронуть очень многое. Упомяну об основных предлагавшихся нововведениях: ввести краткосрочный коммерческий кредит и векселя; ввести кредитование по обороту; расчёты и платежи предприятий и хозяйственных организаций по кредиту, а также расчёты покупателей с поставщиками должны производиться до взносов в бюджет; предусматриваемые госбюджетом ассигнования на пополнение оборотных средств предприятий и хозорганизаций должны передаваться последним не через финансовые органы, а через Госбанк; недостача в оборотных средствах предприятий и хозорганизаций, возникшая в результате убытков или невыполнения плана по прибыли, должна автоматически покрываться из госбюджета.
В целом, предложения можно было разделить на четыре группы. Одни (большинство) являлись пережитком уже пройденного нами этапа. Другие – забеганием вперёд. Третьи, примерно соответствуя переживаемой полосе, не отвечали реальным возможностям государства с точки зрения материального обеспечения. Четвёртые могли быть приняты. А в совокупности первые три грозили, как показалось сотрудникам НКФ, расшатать дело социалистического строительства, хотя никто, естественно, к этому не стремился».
Товарищ А.Г. Зверев пишет «опасные «вещи»: «Грозили расшатать дело социалистического строительства». Да с такой формулировкой весь Госбанк можно было бы сразу поставить к стенке. А уж Булганину точно бы не сносить головы, будь такое в 37–38-м годах.
«…Обсуждение проекта на расширенном заседании Правления Госбанка носило очень острый характер. Я высказался против реформы в целом и более не брал слова. А в личной беседе с Н.А. Булганиным пытался доказать ему, что проект причинит вред хозрасчёту и неизбежно ослабит соблюдение кредитной и финансовой дисциплины. Но убедить его не смог. Стремясь обосновать свою позицию как можно более надёжно в теоретическом отношении, руководство Госбанка дополнительно привлекло к делу для консультаций специалистов кредитно-денежной науки (выделено Е.Ш.). Мы тоже опирались не только на мнение руководителей Наркомата финансов, но и на точку зрения видных специалистов финансовой науки. Вёлся не просто административный спор, а серьёзная государственная и научная дискуссия, хотя и на организационной почве.
В начале 1941 года состоялось (впервые – под председательством И.В. Сталина) заседание Бюро Совета Народных Комиссаров СССР.
…Сталин начал с того, что сразу охарактеризовал проект как мероприятие, толкающее страну не вперёд, а назад. Заявил, что не видит серьёзных оснований для принятия предложений. Особенно удивляет его мысль о введении кредитных векселей. Это пройденный этап в кредитных отношениях. Для чего же восстанавливать былое? Не дойдём ли мы вскоре до того, что кто-нибудь потребует учредить биржу? Не видно, как именно обеспечивает проект дело укрепления социализма. Зато видно, чем он ослабляет социалистическое строительство. Не бухнули ли авторы проекта не в те колокола?
Высказывание Сталина во многом облегчило моё последующее выступление, так как я заранее знал, что Булганину обеспечена поддержка со стороны некоторых членов Политбюро ЦК ВКП(б).
(Жаль, что товарищ А.Г. Зверев не указывает, со стороны каких именно членов Политбюро была обеспечена поддержка Н.А. Булганину – прим. Е.Ш.)
Мне дали на выступление 30 минут. Главные возражения я направил против коммерческого краткосрочного кредитования, подчёркивая, что возродится автоматизм, который создаст для предприятий возможность по нескольку раз получать денежные средства на одни и те же цели. Тем самым контроль рублём ослабнет, социальная роль финансов понизится, государство лишится одного из важных рычагов управления народным хозяйством. В результате пункт проекта о коммерческом краткосрочном кредите и векселях провалился при первом чтении и сразу же был вычеркнут».
Опять приходится задать очень простой и естественный вопрос: удивительно, что мешало провести эксперимент на некоторых предприятиях или в какой-то одной области производства и посмотреть, оценить действие этой кредитной реформы?
Тут ещё есть один момент: ведь Булганина могли запросто сравнять с землёй: что он проповедует, откат к капиталистическим формам кредитования?! Да это ж «враг»!
«Банковский кредит в социалистическом обществе является одним из очень важных элементов распределения и перераспределения совокупного общественного продукта и национального дохода. Будем, однако, помнить прежде всего о роли Советского государства – главного орудия построения социализма и коммунизма. Проще говоря, не следует забывать, какой фактор тут хозяин, а какой – слуга (выделено Е.Ш.)».
Тут, пожалуй, комментарии не требуются. Но сам факт того, что устоявшаяся практика всеохватных планов и тотального
