Капкан для невесты
Камилла
Что же я могла сделать не так? Почему Лорсанов так сильно обиделся и просто отослал меня прочь! Еще и со стола приказал убрать. Я же так старалась, готовила. Когда пробу снимала, была к себе требовательна, но признала. что приготовила вкусно.
Он же поел совсем немного и приказал убрать. Еще и в комнату отослал, приказал не выходить.
Я словно провинившийся солдат в казарме.
Взаперти сидеть скучно. Я без конца хожу по комнате, меряя ее шагами. От злости и бессилия дышать трудно. Пальцы сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладонь.
Какой мерзкий мне жених достался! С ним ни поговорить, ни поужинать! Чего он хочет? Неясно! Какие цели преследует?! Тоже непонятно.
Примерно через час после ужина Лорсанов появляется в моей комнате. С его появлением в груди вновь всколыхнулись чувства, что едва улеглись. Успокоилась, перестала злиться и обижаться. Решила для себя, что этот чурбан просто отвык ужинать в компании и немного одичал. Только такой вариант мог бы объяснить его поведение.
Чурбан одичавший звучит намного приятнее, чем чурбан бесчувственный. Есть небольшая надежда, что он придет в себя и перестанет быть таким невыносимым. Может быть, даже со мной будет обращаться иначе? С трепетом и заботой, как положено хорошему жениху.
Вот только Лорсанова хорошим женихом назвать сложно.
Выгнал меня из-за стола, явился через час и так бесстыже меня разглядывает, что в жар бросает!
— Готовишься ко сну? — спрашивает он, разглядывая меня в сорочке и халате.
— Да.
Кажется, я кое-что забыла! С этой готовкой совсем закрутилась и забыла…
— У тебя в спальне прибраться перед сном?
Он хмурится, качает головой.
— Нет, не стоит.
— Как же кровать?
— Ты уже переоделась ко сну. Расстели себе и ложись.
— Хорошо.
Лорсанов не движется с места.
— Что, при тебе спать ложиться?
— Да. Завтра утром рано вставать. Тебе лучше выспаться. Потому что если хочешь успеть к началу занятий, нужно будет выехать пораньше. Здесь въезд в город в час-пик всегда загружен невероятно сильно. Плюс я хочу успеть по своим делам раньше.
— Хорошо, я лягу. Через минуту…
— Она уже прошла, пока мы с тобой мило болтали.
— Ты хотел сказать, пока ты мило раздавал приказы?
Все-все, молчу!
Преследуемая пристальным взглядом мужчины, я быстро складывыю покрывало, опускаю его на стул и ныряю под одеяло.
— В халате? — удивляется мужчина.
Натянув одеяло до самого подбородка, я снимаю под одеялом халат, оставшись в одной сорочке, и бросаю халат на стул.
— Спокойной ночи.
Лорсанов делает шаг к кровати, медленно натягивает одеяло повыше, потом оставляет его на полпути. На лице мужчины проносятся тени. Он словно решает, сбросить это одеяло прочь или натянуть повыше. Дыхание у него густое, размеренное, контролируемое.
Он так хорошо владеет собой, а я неизвестно от чего плавлюсь…
Потом его пальцы бережно поднимаю вверх бретельку сорочки, соскользнувшую с плеча. Чиркает шершавой подушечкой по плечу, обводит контур выступающей косточки ключицы и отходит.
— Добрых снов, Камилла.
— Добрых снов.
Он ушел и погасил за собой свет, а я долго-долго не могла пошевелиться, лежала, затаив дыхание. Почему-то я глупо думала, что ему захочется вернуться и сказать еще что-то или сделать. Нет-нет, о втором и думать не стоит… Неприличные мысли в голову лезут! Нужно от них избавиться…
***
Просыпаюсь поздней ночью, услышав шум внизу.
Потом раздался звон разбитого стекла.
Первая мысль — воры! Воры в доме..
Но звон слишком мягкий и высокий. Это точно разбили не окно, а что-то помельче. Потом слышится женский смех, который быстро заглушается.
Я сажусь на кровати, пребывая в шоке.
У нас гости?!
Быстро одевшись, спускаюсь осторожно, не зажигая света нигде.
Выглядываю из-за угла. По затемненной гостиной движутся двое: мужчина и женщина. Танцуют, что ли?! На столе у камина догорает одна-единственная свеча. Но ее света хватает, чтобы разглядеть остатки ужина. Остатки моего ужина!
Моему возмущению нет предела. В мужчине я узнаю Лорсанова, а вот женщина мне незнакома. Она яркая брюнетка, двигается хорошо. На ней довольно откровенное платье, длинное, но с разрезом и открытыми плечами.
— Осторожнее, не шуми! — просит Лорсанов.
— Извини, я думала, ты больше не перезвонишь мне.
— Как видишь, я перезвонил.
— Наверное, ты очень соскучился…
Они говорят еще что-то, снова танцуют под песню, которую фальшиво напевает себе под нос девушка. Объятия в танце становятся все крепче и дольше. Наконец, девушка прижимается к Лорсанову всем телом и опускает ладонь на ширинку его брюк.
