Не подарок на 8 марта
Заехав ко мне, мы переоделись, собрали чемоданы, сразу после чего отправились в аэропорт. Всю дорогу Рома был хмур и молчалив, Ляся тоже грустила. Да и я не испытывала никакой радости.
Добрались заблаговременно, до вылета оставалось ещё два часа. И Кораблёв впервые нарушил молчание, предложив пойти в кафе пообедать. Но я отказалась.
Тоска душила. Слишком сильно я успела привязаться к этим двоим. И чем ближе было расставание, тем хуже мне становилось.
– Поеду я, – тепло улыбнулась им, стараясь не показывать истинных эмоций. – У меня ещё куча дел. Соберетесь снова в Новосибирск, обязательно звоните и заезжайте в гости.
– Полетели с нами, Оксан! – с надеждой посмотрела на меня Ляся. – Я тебе всех своих кукол покажу!
Я присела на корточки напротив малышки и, взяв её за руки, сжала маленькие ладошки в своих.
– Я обязательно как-нибудь приеду к вам в гости, Ляся, обещаю. Но прямо сейчас не могу, прости. Работа.
Мелочь погрустнела, отчего мне стало ещё тоскливее на душе. Казалось, вот-вот разревусь.
Поднялась на ноги и повернулась к Роме, который изучал меня задумчивым взглядом.
– Ну пока, – неловко поджав губы, улыбнулась я. – Я классно провела время.
– Я тоже, – ответил он.
С минуту мы стояли и смотрели друг другу в глаза, не зная, что ещё добавить.
Я не выдержала первой:
– Ну ладно, пойду я. Хорошо вам долететь.
Малявка вцепилась в меня и крепко-крепко обняла за ноги. Я снова присела на корточки и так же крепко обняла её в ответ.
– Оксан, – позвал Рома, как только мы с его племянницей расцепились, и я поднялась на ноги, сделав шаг назад.
– Да?
– Можно мне тоже тебя обнять?
В груди волнительно защекотало. Скромный Кораблёв – это что-то новенькое.
– Конечно.
Он подошёл и обхватил меня своими ручищами, тесно прижав к груди. Прикрыв глаза, я утонула в его запахе и тепле.
В сердце защемило так, что не вздохнуть.
Было до боли обидно, что у нас с ним ничего не вышло. Это казалось ужасной несправедливостью.
Я чувствовала себя обманутой. Жестоко обманутой. Но даже обвинить в этом было некого. Разве что закон подлости или злодейку-судьбу.
Я была почти уверена – если бы не беременность Леры, наше с Ромой прощание сложилось бы совсем иначе.
– Если тебе что-нибудь понадобится, любая помощь или, я не знаю, например, пророщенные бобы… – вдруг произнёс он, на секунду еще крепче сжав меня в объятиях. – Позвони. Хорошо?
– Ты тоже, – ответила я с улыбкой, отстраняясь и заглядывая ему в глаза. А потом и вовсе настойчиво высвободилась из его рук. – Ну всё, пока, котята. Ненавижу прощаться. Пошла я, пока не разревелась тут из-за вас.
Попятилась назад, послав им воздушный поцелуй двумя ладонями.
Ляся помахала мне и прижалась к своему дяде, а тот приобнял её за плечи одной рукой, не сводя при этом с меня глаз.
Я резко развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала быстрее.
Проклятые слезы всё же покатились по щекам.
Добравшись домой, сбросила обувь и завалилась в своей спальне на кровать. Прямо в одежде.
Лежала долго, не в силах заставить себя подняться.
Казалось бы, зачем устраивать драму? Ведь ничего плохого не произошло.
Да, не сложилось у нас с Ромой, так бывает. Не он первый, как говорится...
Но я ничего не могла с собой поделать. Из сердца будто вырвали кусок.
***
Рабочая неделя началась бурно. Мне дали новый проект. Очень сложный и очень срочный. Впрочем, как и всегда. Разве что с одним отличием – в этот раз я взялась за дело без особого энтузиазма.
Всё валилось из рук. Даже подружки-коллеги заметили, что я «какая-то не такая».
На обед с ними не пошла. Взяла себе кофе с круассаном в маленькой кофейне на углу улицы, уселась за барную стойку напротив панорамного окна.
С тоской смотрела на прохожих и проезжающие мимо автомобили. Всё такое серое и безрадостное.
Моя жизнь, которая еще пару дней назад так нравилась и вдохновляла меня, будто потеряла цвета. И я не понимала, что с этим делать. Как вернуть в неё краски.
Даже любимый капучино с солёной карамелью стал каким-то пресным на вкус.
Вечером приехала домой и снова завалилась на кровать. Делать ничего не хотелось.
Стало страшно, что теперь так будет всегда.
Из прихожей послышалась трель моего телефона – глупое сердце так и забилось в груди. Подскочила, побежала скорее отвечать.
Но звонил совсем не тот, о ком я подумала. А всего лишь папа.
– Привет, доченька, – ласково поздоровался он. – Прости меня, закрутился, совсем забыл тебя поздравить с праздником позавчера.
– Да ничего страшного, пап, – безрадостно отозвалась я, отправляясь на кухню. Тоска тоской, а есть что-то надо. На одном круассане долго не проживёшь.
– Как твои дела? Как на работе? – задавал дежурные вопросы отец.
Уселась за стол, прямо напротив вазы с роскошными тюльпанами, от красоты которых ломило в груди.
– Всё отлично, пап, как и всегда. А ты как поживаешь? Как жена? Как сын?
– Тоже хорошо, – смущенно ответил он.
Каждый раз, стоило мне упомянуть его новую семью, отец чувствовал себя неловко. Будто стыдился передо мной. Но я не понимала почему. Ведь если с мамой у них не сложилось, он не обязан был оставаться один.
– Пап, а почему вы с мамой развелись?
На том конце провода повисла тишина. Потом папа откашлялся и сконфуженным голосом произнёс:
– Не сошлись характерами, наверное.
– А сейчас ты счастлив? С новой женой вы сошлись характерами?
– Да… нет, наверное. Тоже не особо.
Я удивилась, услышав такой ответ.
– И что, ты с ней тоже собираешься развестись?
– Нет, дочь. С ней не собираюсь.
– Но почему?
– Потому что… я её люблю.
– А маму не любил?
– Маму тоже любил, – со вздохом признался он. – Очень любил. Но был молодой и глупый. Не знал, что нельзя разводиться из-за дурацких ссор. За свою любовь надо бороться. Всеми силами.
