Записки под партами

Следующая неделя прошла вполне неплохо. На улице стояла плохая погода, поэтому отец находился большую часть времени дома. Мачеха готовила ему сама, стирала вещи, вытирала пыль, в общем, вела себя как полагается. Сестры тоже смиренно помалкивали. Миля в принципе меня не трогала, поэтому с ней ситуация всегда стабильно одинаковая. А вот Янка явно злилась, что ее посадили под домашний арест и заткнули рот кляпом. Мачеха строго наказала, пока Александр Петрович дома, вести себя паинькой. Я тоже старалась не подливать масло в огонь. Где нужно помогала, а где нужно лишний раз не открывала рот. На вопросы отца отвечала однотипно: да, нет, все нормально… Думаю, ему со мной было некомфортно. Все же мы стали слишком далеки друг от друга.

В школе все, к удивлению, было спокойно. В понедельник я сначала боялась идти на занятия. Все-таки была вероятность встретиться с Даниилом, но когда мы пересеклись, он отвернулся, будто видит незнакомку. Оно и к лучшему. Общение с ним лишнее внимание, которое мне не нужно. Из интересного могу отметить поведение Левакова. В один из дней, когда Титов начал откидывать в мой адрес очередные шуточки, одноклассник его жестко присек. То ли дело было в до ужаса пошлячих комментариях, то ли Антон просто был не в настроении. Но Жора замолчал и уткнулся в телефон. Было непривычно спокойно. Словно я стала невидимкой. А в пятницу мое удивление достигло апогея. К обеду пошел сильный дождь, настолько, что аж смотреть в окна было жутковато. Ветер завывал, серость затянула облака, и спрятало солнце. Я выбежала из школы, но в ту же минуту поняла, что даже зонтик не способен спасти ситуацию. Тут-то передо мной и остановился байк Антона. Он приоткрыл окошко шлема и спросил:

- Подвезти? – Я бы села от удивления, да не на что было.

- Откажусь, - кинула грубо в ответ, и собиралась двигаться к остановке, как мотоцикл Левакова сдал назад, загораживая мне путь.

- Я серьезно, - его голос звучал чуть иначе, чем обычно. Да и взгляд был серьёзный, не знакомый мне.

- Я тоже, - снова выдала отказ, потому что Стокгольмским синдромом не страдаю. Обошла его железного коня и побежала прочь. К счастью, Антон настаивать не стал. На этой неделе он вел себя настолько странно, что я уж было решила, заболел. Однако одноклассник ходил на занятия, бодро отвечал на вопросы учителей и все же нет-нет, но подкидывал шутейки в мою сторону.

На работе вопрос тоже удалось уладить. Там я таить не стала, рассказала все как есть. Утаила разве что про Матвеева, сделав спасителем своим охранника. Директор был не в обиде, коллеги тоже. Оказывается, они переживали, что со мной приключилась беда. И как, оказалось, были правы.

 О своем заключении я больше не стала распространяться. Даже Игорю не сказала, хоть на сестру порой жаловалась. И в принципе, он знал, как натянуты у нас отношения. Однако все, что было связано с Матвеевым, хотелось закинуть в сундук и закрыть его на замок. Не знаю уж почему, но пусть будет моей личной большой тайной.

Когда наступила суббота, я уже мысленно настроилась на послание. Записки под партой для меня были отдушиной, радугой в мрачную погоду. И хотя понимала, что исход у нас печальный, что мы никогда не узнаем, друг друга в реальности, продолжала писать и ждать ответной весточки.

 «Я вот думаю, насколько человек должен быть понимающим. Представь, что ты очень хочешь завести собаку. Но тебе не позволяют этого сделать. Как быть? Принять отказ и попытаться осознать его или же продолжать стучать в закрытую дверь?»

Прочитала несколько раз его письмо. Может, мы можем стать немного ближе, если откроемся друг другу. А может, я слишком много фантазирую на этот счет.

«Пока ты не поймешь, что от твоего все понимания ничего не меняется. Если бы я хотела собаку, то вероятно мне бы не разрешили ее завести. Мачеха считает, что подарков с выше нужно заслужить. Поэтому я бы отказалась от идеи с собакой. Стучать в закрытые двери это изначально глупая затея».

Эту мысль я осознала через год после женитьбы отца на Тете Любы. Она стала моим девизом по жизни, не самым удачным, разве что.

«Тогда видимо я дурак, который закончит, как проклятый Хатико. Будешь приносить мне косточки к пирону?»

Его послание казалось грустным, но почему-то мне хотелось улыбнуться. Будто меня впервые в жизни понимали, по-настоящему.

«Ты любишь говяжьи или свиные? Я как раз планировала в будущем поработать разносчицей косточек. Да и не дурак ты. Просто веришь в лучшее. Все люди такие, одни открыто это демонстрируют, а другие молча ждут. Как я и ты».

Когда урок закончился, я быстро покинула стены школы. На улице довольно неплохо похолодало, все же ноябрь давал о себе знать. Я накинула капюшон на голову и побрела к остановке. Мрачное небо, прохладный влажный ветер, прохожие, которые спешат больше обычного… так и жизнь проходит, в один миг будто.

До работы доехала без происшествий. А вот там меня ждал сюрприз. Жена директора, молодая девушка с бойким характером, оказывается, затеяла сегодня вечер в стиле «Дикого кайота», так она его назвала.

- Что это значит? – Мой вопрос был вполне уместен, как казалось, но вместо ответа, я получила пакет с формой на сегодня и наставления вести себя как полагается.

- И я должна это надеть? – Глаза б мои не видели таких откровенных нарядов, а еще и работать в них… весело будет.