Тебе не сбежать
Ксения
Прошло две недели, я становилась все более неуклюжей. Пару раз умудрилась упасть в душе, и как нарочно больше всего страдал мой затылок, получая новые удары. Зрение прыгало, то лучше видела, то хуже. Иногда вместо предметов видела расплывчатые пятна, угадывала наощупь больше.
- Стоять! – слышу голос Юли однажды утром, когда пыталась налить себе чай и хоть как-то позавтракать. – Замри!
Я слушаюсь, застыв на месте и держа руку над газовой плитой. Что-то булькает на конфорке, и я вижу вроде пузатый чайник с яркими клубничками на боках. Юля берет мою руку и отводит меня от плиты, усаживает на стул.
- Чего не сказала, что завтракать пойдешь? – ворчит сестрица, гремя посудой. – Я тут нам борщ варю, а ты чуть руку не сунула в кастрюлю. Вот был бы нам обед из твоей конечности. Вот, пей. Не горячо, я молоко добавила. И печенье бери.
Она вкладывает в мои пальцы чайную чашку и подвигает вазу с печеньем. Но у меня такое настроение, что вряд ли смогу проглотить хоть кусочек. Цежу теплый чай с молоком, едва сдерживая слезы. Как мне жить дальше?
Я благодарна Юле, она третий день даже моет меня в душе, постоянно рядом, одевает и расчесывает мои длинные волосы. Даже кажется, что ей нравится возиться со мной. А ведь могла бы нежиться на теплом берегу, у моря, давно туда хотела. Я ей все планы спутала.
Жалею о своей работе. Мне она нравилась. Хоть меня и уверила хозяйка, что снова примет, как только я поправлю свое здоровье, но не очень верится. Ни во что уже не верится. Даже в школе просто сижу и слушаю уроки. Игорь водит меня везде за руку. По вечерам прогуливает и меня, и Айко.
Жаль, что не вижу лица Игоря. Только по памяти помню четко, а так только пятном светлым. Кажется, я влюбилась. Сердечко ускоряется, когда он подходит и я чувствую запах его парфюма. Он другой, не как наши мальчишки. Интеллигентный, чтоль, временами заносчивый и дерзкий, высокомерный. Но только не со мной. Со мной он нежен и ласков, чем подкупает. Часто просто обнимает и мне становится уютно и спокойно, укрывшись за его руками.
Сегодня выходной, хотели прогуляться по городку, погода хорошая. Игорь звонил уже, велел собираться. Легко сказать, если ты не видишь, как выглядишь.
- Да красотка, - смеется Юля, глядя как я пытаюсь напялить свитер. – Погоди, вывернуть нужно. Вот, почувствуй, здесь шов же.
- Как я выгляжу? – спрашиваю, поправляя бесполезные очки. – Все нормально?
- Да, - вздыхает сестра, и перечисляет:
- На тебе голубой свитер-лапша, новые джинсы и белые кроссы. Говорю же, красотка.
Игорь сказал по телефону, что отнесет продукты домой, возьмет Айко, и зайдут они за мной. Но я решила выйти на улицу и подождать их на лавке. Звонила мачеха и мне неприятно было слушать как Юля отчитывается о моем самочувствии, о делах дома. Я даже из другой комнаты слышу, как она визжит, выговаривая дочке, чтобы меньше возилась со мной, неблагодарной. Закрываю входную дверь и сразу легче.
Сижу на лавке, жду моего парня. Так странно, что у меня есть парень. Хотя мы даже не целовались по-настоящему, только так, в щеку. Интересно, насколько разовьются наш отношения?
- Ксю! – слышу голос Сони откуда-то сбоку. Вижу, как она идет через детскую площадку, вроде машет рукой.
Я соскучилась по ней, вскакиваю со скамейки и делаю несколько шагов навстречу. И вдруг мир будто взрывается криками и визгом тормозов, а меня кто-то хватает сзади за куртку, и так сильно тянет, что я плюхаюсь на пятую точку.
- Ударилась? – слышу голос Игоря, открываю глаза, но вокруг тьма кромешная. – Урод! Здесь двор, вообще-то!
- Ох, если бы не пес, то… - стонет Соня, меня поднимают на трясущиеся ноги, отряхивают.
Айко тычется в руку головой, благодарю его, плача. Я ослепла от испуга. Совсем. Будто ночь настала.
- Что, Ксю? – переживает парень и куда-то ведет меня. Ощупываю пространство, под рукой деревяшка. – Садись, не бойся, это скамейка. Ты опять ничего не видишь? Вроде головой не стукнулась.
- Ужас, так гонять по двору! – ворчит подруга, дуя на мои сбитые ладони. - Идиот! Надо донести на лихача, здесь и детишки бегают. Если бы Айко тебя вовремя не оттащил от края тротуара… страшно подумать… Ладони расцарапала, надо перекисью обработать.
Но физическая боль ничто, по сравнению с отчаянием, чернильным облаком, разливающимся в душе.
- Ничего… - твержу, - скоро снова все прояснится, я снова буду видеть… как тогда, зрение же вернулось.
Все молчат сначала, потом Игорь берет меня за руку, и мы идем куда-то. Чувствую запах реки, потом под ногами деревянный настил моста. Октябрь подходит к концу, скоро станет холодно совсем, уже ветер не теплый.
- Короче, я нашел часть нужной суммы, - как-то виновато говорит Игорь, и я вцепляюсь в перила моста, чувствуя, как горят ладони. – Мама дает немного, продал кое-что, занял. Но этого мало совсем.
- Вот, я тоже принесла немного, возьми, - слышу голос подруги. – Можно сбор организовать в инете, думаю, многие откликнутся.
- Пока откликнутся, время пройдет. Нам надо через десять дней всю сумму собрать. Я Айко на выставку записал, там соревнования будут, денежный приз дают. Тоже мелочь, на корм типа, но все же… Мы должны выиграть, да малыш?
- Не надо! – взрываюсь я, чувствую себя ужасно ущербной, будто заставляю ребят из кожи вон вылезать. – Мне сделают бесплатную операцию, подожду.
- Через год? Ксю, надо будет, я к отцу пойду. Ради тебя, я на все готов… - прижал меня к себе и шепчет в ухо. – Все будет хорошо. После каникул ты вернешься в школу прежней.
Он считает отца предателем, ненавидит его, злится. И ради меня переступит через себя? Зачем? Как я могу позволить ему так унижаться?
Через неделю приехали отец с мачехой. Сначала она щебетала в гостиной, расписывая дочери свой отдых. Потом принесла в мою комнату подарок. Не знаю, что там было в пакете, даже на ощупь не смогла определить. Зрение так и не вернулось больше, врач предупреждала меня об этом.
