Сводный гад
Алекс
Когда Аня выходит из дома, выхожу из машины, открываю перед ней переднюю пассажирскую дверь, а она смотрит на меня удивлённо.
– Не смотри так. Давай будем считать, что я пытаюсь загладить свою вину и таким образом прошу у тебя прощения, – пожимаю плечами и улыбаюсь. – Я виноват и сожалею о своём поступке…
– Алекс, давай сменим тему? Я не хочу думать об этом, снова возвращаться в те ощущения, пусть даже в воспоминаниях. Я хочу забыть, а ты постоянно напоминаешь, – опускает взгляд, нервно теребя лямку рюкзака на плече. – Я вижу, что ты раскаиваешься, я принимаю твои извинения, – ладно, это уже кое-что. Пусть будет так.
– Хорошо, – поднимаю руки в сдающемся жесте. – Понял, исправлюсь. Садись, а то опоздаем, да и мой отец так на нас смотрит из окна, подумает ещё, что мы ссоримся.
Аня вскидывает голову и смотрит в окна второго этажа, я тоже перевожу взгляд на отца, что внимательно за нами наблюдает. Поднимаю руку и показываю жестом, что все в порядке. Аня садится, и я, захлопнув дверь, нажимаю на брелоке кнопку подъема ворот. Сажусь за руль и выезжаю в сторону города.
– Почему отказалась ехать? – первым начинаю разговор в желании удовлетворить своё любопытство. – Хорошая возможность отдохнуть и без моей физиономии поблизости.
– Я знала, что ты откажешься, а ехать третьей лишней и ловить намёки мамы, что я помешала новобрачным, мне совершенно не хочется. Я уж лучше одна. Мне не привыкать, – отворачивается к окну, но я улавливаю горечь в её словах. И что-то царапает сердце. Невольно провожу параллель со своей мамой – она никогда не ставила свои интересы выше моих. В этом, наверное, и заключается любовь к ребёнку.
– Как продвигаются занятия с Аидой Владимировной? – хочу отвлечь её от грустных мыслей, а тема занятий и университета самая нейтральная, тут я накосячить не должен.
Завязывается разговор о предметах и преподавателях, вернее, говорю в основном я, а Аня задаёт вопросы и внимательно слушает, иногда улыбается, когда я рассказываю смешные моменты, что бывали на парах. Недотрога заметно расслабляется, да и я тоже, радуясь, что выбрал правильную тактику в общении с ней.
– А что ты хочешь сегодня купить? – осторожно задаю вопрос, боясь снова свернуть не туда, только мне нужно как-то узнать, что с её портфолио, и как мой поступок повлиял на подготовку к поступлению.
– Там целый список, я выберу самое необходимое, чтоб долго тебя не отвлекать, – поспешно отвечает, а я хмурюсь.
– Ты меня не отвлекаешь, у меня никаких планов на сегодня, так что, – пожимаю плечами. – Я в твоём распоряжении.
– Хорошо. Спасибо, – снова отворачивается к окну, левая рука сжимает рюкзак, а указательным пальцем правой выводит какие-то завитки на дверном стекле.
Разговорить Недотрогу не выходит, но у нас будет ещё много времени после занятий для того,чтоб вернуться к этому разговору. Главное, чтобы не объявился Киреев и всё не испортил.
Мне нельзя больше допускать ошибок.
* * *
После занятий идём с Максом на выход из университета, мне хочется поговорить с ним с глазу на глаз, пока Серёга куда-то ушёл. И чтобы поймать выходящую из здания Аню, если она захочет сбежать от меня и поехать покупать свои штучки рисовальные одна.
– Алекс, – ну конечно, Вика, и как всегда вовремя. Останавливаюсь и оборачиваюсь к ней.
– Что, Вик? Давай только по-быстрому, у меня дела.
– Соколовский, у тебя всегда “по-быстрому” или только со мной? – слышу смешок Макса, ну да, очень смешно, обхохочешься. – Ты меня динамишь уже сколько? Как вернулся с прошлой игры, так всё! Не подходишь, не звонишь, даже в универе игноришь! Что девчонки подумают? Что ты меня кинул?!
– А тебе важно, что они подумают? Мне вот нет, – понимаю, грубо, но у меня нет времени на её истерики, да ещё и прилюдные. Надо поставить точку в наших отношениях, но сделать это наедине и не в университете, зная Вику, так безопаснее. Для меня и окружающих.
– Соколовский…
– Вик, – перебиваю, не дав развить истерический монолог, – давай так: на днях сходим куда-нибудь и спокойно поговорим, идёт? Сейчас у меня действительно нет времени.
– Хорошо, но место выбираю я.
– Пошли, – толкаю Макса плечом и мы выходим из фойе на крыльцо.
– Алекс, ты бы уже поговорил с ней, расстался. Зачем ее мучить, она же таскается за тобой, надеется на что-то.
– Поговорю. Я реально про неё забыл. Мне самому уже эти отношения поперёк горла, и приставучесть её жутко раздражает, все эти “котики”, селфи, капризы. У меня голова кругом от последних событий моей жизни, а Вика вообще не существенная её часть.
– Случилось что-то?, – Макс кладет ладонь мне на плечо, сжимая его. – Рассказывай.
За что мне нравится Макс – за свою рассудительность, за холодную голову, когда это нужно, за ценные советы и помощь, когда кажется, что выхода нет, за то, что порой сдерживает мою вспыльчивость, остужая мой пыл. Без него я бы уже тысячу раз наломал дров. Я очень ценю нашу дружбу и то, что он рядом.
Поэтому я без утайки рассказываю ему всё – как увидел поцелуй, как мне сорвало крышу, про пощёчину, бассейн и испорченные рисунки.
– Да, Алекс, – Макс после моего рассказа задумчиво смотрит в одну точку, скрестив руки на груди. – Ты перегнул уже просто дальше некуда.
– Да я сам знаю! Ты не представляешь, как я испугался, увидев ее на дне бассейна. Я выдохнул, только когда домой Аню привёз. А потом вспомнил, что и рисунки…
– Ты понимаешь, что это её жизнь, это её мечта. Представь, что тебе ломают руку или ногу перед отборочными? И ты понимаешь, что уже не сможешь попасть в эту команду?
– Я даже не думал, я увидел этот стакан кофе и как будто меня кто-то подтолкнул. Вот я стою, и вот уже стакан упал и кофе заливает ее портфолио. Я только потом осознал, что сделал, уже после всего…
– Да ты, я смотрю, сложа руки не сидишь, – резко оборачиваюсь и вижу Серёгу – как всегда ехидная ухмылка, руки в карманах джинсов и самодовольный вид. – Правильно, часики-то тикают, – почему-то в последнее время стараюсь при нем не заводить разговор об Ане и споре. Только он сам постоянно об этом напоминает.
