В первый раз...
На следующий день, в четверг, привезли фильм и после ужина в клубе устроили кинопоказ. Первыми рассадили младших, затем – по старшинству, и в конце стало ясно, что мест на всех не хватает. Кто побойчее – сумели пристроиться, но ленивые и застенчивые остались на ногах, сгрудившись у сцены.
Ира и не думала рваться к сиденьям. Встала с краю, поближе к дверям, чтобы можно было незаметно улизнуть, если кино окажется скучным или про войну. Здешние «старички», те, что не первый раз ездили в этот лагерь, со знающим видом заявили, что чаще всего сюда привозят чёрно-белые военные фильмы.
В зале тут и там спрашивали, что будут показывать, шутили, посмеивались, воспитатели прикрикивали на расшумевшихся ребят, грозились вывести вон. Наконец, погасили свет, и сразу все смолкли. За спиной застрекотал кинопроектор, и на экране появилась знакомая скульптура рабочего и колхозницы, а затем заиграла весёлая песенка: «Точка, точка, запятая, вышла рожица смешная. Ручки, ножки, огуречик, появился человечек…». Нарисованный человечек вышагивал, плясал и ходил колесом. Кто-то рядом с Ирой прошептал: «Это мультик, что ли?». Но песенка закончилась, и началось самое обычное кино. Про школу.
Ира обрадовалась – ей нравились фильмы про школу, особенно про сверстников. Здесь героем был мальчишка, самый обычный, которого в классе хоть и не обижали, но сторонились. Вернее, даже не сторонились, а считали неинтересным, никчёмным, в общем, никаким. Не замечали, одним словом. «Как и меня», – невольно подумалось Ире.
И вдруг она остро почувствовала, что на неё смотрят. Обернулась и поймала взгляд Вадима. В темноте, разбавленной лишь светом от экрана, разобрать его выражение было трудно. Но Ира видела – он и не думал отвести глаза, когда она заметила его внимание. Он даже улыбнулся и, кажется, подмигнул. Ира вспыхнула и отвернулась, но уже через пару секунд её легонько дернули за рукав. Он!
Ира задохнулась, запаниковала.
– Места не хватило? – Его шёпот опалил ухо. – Давай я кого-нибудь из наших пацанов сгоню? Сядешь…
Но Ира рванула в сторону, протиснулась сквозь толпу ребят к выходу.
– Осторожнее! – недовольно зашипели на неё.
Она выскочила в маленький коридорчик и лишь там смогла перевести дух. В прохладном клубе ей вдруг сделалось невынсимо жарко. И тут дверь скрипнула.
Ира не оглянулась, она и так знала, кто вышел вслед за ней. Спиной чувствовала его приближение и до сумасшествия боялась обернуться. Сердце выпрыгивало из груди. Зачем, ну зачем она остановилась? Надо было сразу же уйти в корпус!
– Тебе что, фильм не понравился? – спросил Вадим.
Стоять к нему спиной и дальше было глупо. Но перед глазами всё плыло, а ведь она его даже не видела. Впрочем, какая разница? Она его чувствовала. Спиной, затылком, всеми нервными окончаниями. И это ещё мучительнее.
С трудом превозмогая своё дурацкое состояние, Ира глубоко вдохнула и повернулась. Но самообладания хватило лишь на то, чтобы коротко кивнуть, а в следующую минуту она уже выскочила из клуба и со всех ног помчалась в корпус. Пульс бешено стучал в ушах, а в голове вертелась единственная мысль – какой же дурой она снова выступила! Бегство это идиотское...
Почему, ну почему она так себя ведёт? Тут уж не до «блистать», тут уж хотя бы не впадать в панику непонятную. Он ведь наверняка решит, что у неё не все дома. И Денис будет сердиться за то, что она сбежала из клуба. Впрочем, Денис волновал Иру меньше всего, он и так вечно недоволен.
***
На другой день во время зарядки, линейки и завтрака Ира старательно избегала даже смотреть в сторону первого отряда. Казалось, что Вадим её разглядывает. Но зачем бы ему? Что он мог такого интересного в ней найти? Или она всё придумала? Нафантазировала себе чёрт-те что…
Но нет – за обедом Вита, которая сидела напротив неё, выдала вдруг:
– На тебя Вадим из первого отряда всё время смотрит.
Ира чуть не поперхнулась супом. Всё время смотрит! Почему?! И ей что делать? Она и так после вчерашнего полночи уснуть не могла – раз за разом вспоминала его слова, его голос, его глаза.
Всё это смущало, выбивало почву из-под ног. И в то же время, в глубине души – впрочем, не так уж и в глубине, – Ира ликовала. Глупо, конечно, надеяться на что-то. Наверняка он смотрит, потому что она странная. То есть она, конечно, не странная, но со стороны только так и можно подумать. И всё же так хотелось надеяться! Так приятно было помечтать!
Этим Ира и занималась, сидя в крохотной оформительской во время тихого часа. И так ушла в свои грёзы, что не заметила и не услышала, как приотворилась дверь. Она думала о Вадиме, мечтательно глядя в окно и глупо улыбаясь, и вдруг краем глаза уловила какое-то движение. Оглянулась – он! Вадим! Стоит себе, прислонившись спиной к стене, руки держит в карманах джинсов, и улыбается. Преспокойно так, будто они с Ирой давние хорошие знакомые.
Ира сначала вздрогнула от неожиданности, а потом почувствовала, как изнутри поднимается к шее и выше уже знакомый удушающий жар, от которого деревенеют язык и губы и будто впадает в спячку мозг. Хорошо, что она сидит, потому что ноги тоже онемели. Ира спрятала под столешницу руки, чтобы Вадим не увидел, как они мелко-мелко задрожали.
– Привет, – сказал Вадим, не переставая улыбаться.
