Нарушая запреты
Вечером, когда в мое окно стучит Дамиан, я ощущаю себя героиней какого-то кино. Про очень-очень нехорошую героиню, которая "делает мозг" сразу двоим. И пусть с Игнатом у нас не было сегодня даже ни единого невинного поцелуя, все равно ужасно неловко.
– Между прочим, я скучал.
Руки Дама просто ледяные, как и нос, я громко смеюсь, радуясь, что можно делать это открыто, потому что отчим в больнице, а мама с Артемкой уехали в соседний город. Рано утром у них важный прием у известного нейропсихолога, и каждый раз они ночуют в гостинице там же, на месте, чтобы не подрываться никуда среди ночи.
До меня только сейчас доходит, что дома мы совершенно одни. До утра… Мысль радует и пугает одновременно, но я стараюсь не думать ни о чем.
Я всю жизнь только и делаю, что думаю, анализирую, взвешиваю и планирую.
Я устала.
– Хочешь чай?
– Чай? А как же… – переводит взгляд на запертую дверь.
– Мамы и брата нет дома, они приедут завтра после обеда. Я одна.
– Серьезно? Вот это я удачно зашел, – и аккуратно снимает пальто. Неторопливо, как человек, у которого что-то болит. Кажется, даже сразу после того нападения неизвестного в моем районе он был более активным.
– Как твое плечо?
– Все супер. Ты точно не заканчивала курсы швеи? Стежки один к одному.
– Да иди ты! – смеюсь, а потом замечаю сбитые костяшки на его пальцах. – А это еще что?
– Тренировался. На бойцовской груше. Не хочу потерять форму, – и подворачивает рукава толстовки. – Ну так что, пошли на кухню?
Почему-то самый обыкновенный "индийский" кажется мне сегодня необычайно вкусным. Мы сидим на нашей просторной кухне, много разговариваем, смеемся и шутим, и я чувствую невероятное волнение напополам с радостью, ведь я впервые в жизни пригласила в дом отчима парня.
– Бедолагу инфаркт до кучи разобьет, если он только узнает, что я привела тебя в его святая-святых.
– Кстати, где он? – словно между прочим спрашивает Дам, отпивая из большой кружки черный чай.
– Как? Ты не знаешь? Его же избили вчера вечером! Довольно сильно. Наваляли как следует, ему теперь неделю точно в больнице придется провести.
– Ты с такой радостью это сказала. Кровожадно. Мне стоит тебя бояться?
– Может, я тебя разочарую – но мне его ничуть не жаль. И да – бойся меня! – кидаю в него диванной подушкой и встречаю достойную обратку ей же.
– И кто же это сделал? Ну, навалял ему.
Щекотливая тема, которую я бы не хотела поднимать, но раз Дам спросил…
– Мама сказала, что он не знает – было очень темно и он был слегка подшофе, поэтому мало, что запомнил. Но зато я точно знаю, кто это сделал.
– Правда? И кто же?
– Игнат.
Повисает тишина. Он не то чтобы сильно ошарашен, но однозначно удивлен.
– И с чего ты взяла, что это он?
– Он сам сказал мне это сегодня в колледже.
– Даже так… – Дамиан театрально вскидывает брови и с одобрением качает головой. – Ну просто браво – твой парень настоящий смельчак. Один на такого мощного мужика, чтобы отстоять честь своей подружки…
– Он не мой парень! Ну… больше не мой, – и почему-то становится неловко. – С тех пор как мы с тобой… ну…
– Как мы с тобой…? – и замолкает, ожидая моего ответа.
И почему-то так сложно сформулировать мысли во что-то внятное. И открыться окончательно тоже.
Как мы с тобой – что?
Встретились?
Вместе?
С тех пор как я без памяти в тебя влюбилась?
– Ты же все понимаешь, не вынуждай меня первой признаваться тебе в любви.
– Ты снова скажешь, что я слишком самоуверенный, но я ни разу даже на секунду не сомневался, что все будет именно так. Потому что так быть и должно. Этот Игнат… может, он нормальный парень и все такое, но точно не для тебя.
– И почему же?
– Может, потому что с самой первой минуты, когда я увидел тебя в том баре, я сразу понял, что вон та девчонка в жутких пайетках и нелепом шарфике обязательно станет моей. Без вариантов. И плевать на каких-то там Игнатов.
– Это было платье русалки! Очень красивое платье, к слову. Знаешь, сколько я его выбирала? А потом переодевалась в кустах, чтобы отчим не увидел… – слегка краснею, потому что смысл его фразы до меня доходит лишь только что.
Дамиан неожиданно оборачивается и заключает мое лицо в свои ладони. Его глаза блестят в неярком кухонном свете, и он кажется мне сейчас самым красивым парнем на всей земле.
Хотя почему кажется… он и есть самый красивый. Такой, о котором я не смела даже мечтать.
– Никто и никогда тебя не обидит, слышишь? – почти шепчет. – Никто и никогда. Не бойся. Я сделаю для этого все.
– Я и не боюсь, ты же рядом. Рядом с тобой мне ничто не угрожает.
– Главное, чтобы угрозой не стал я сам.
В сердце крошкой-колибри начинает биться тревога.
– Прости, я не понимаю тебя.
– Те парни, которым я перешел дорогу, они… Впрочем, это сейчас не важно.
– Нет, продолжай!
– Давай не будем портить вечер, ладно? – оглаживает большими пальцами мои щеки. – Все будет хорошо, я знаю. И для этого я тоже сделаю все.
Мне ужасно страшно, но я хочу открыться ему. Поделиться своими чувствами. Сказать это так, чтобы он понял. На известном только нам двоим языке.
– Дамиан, а ты знаешь, что люди, без которых ты не можешь?
Он улыбается. Потому что знает. Ведь это его фраза, пусть и написанная безликим Инкогнито.
– Не можешь что?
– Ничего. Без них ты не можешь совершенно ничего.
– И у тебя есть такой человек?
– Да, – сглатываю тугой ком волнения, и не отрываясь смотрю в его глаза. – Я верю тебе, Дамиан. Верю как никому.
Он целует меня. И этот поцелуй словно клятва, роспись, что я в нем не ошиблась.
И в это я тоже отчаянно верю.
