Смотри, но не трогай
Какой же он мерзкий. Черт в кожаной куртке.
Оказавшись на первом этаже, растерянно замираю перед Анваром Эльдаровичем. Мужчина оперся на перила и кажется глубоко опечаленным. Я впервые застаю момент его душевной слабости, поэтому не знаю, как себя вести.
– Эм… Все нормально? – робко интересуюсь я.
– Да, Лера, все в порядке, – он вскидывает голову и немного натянуто улыбается. – Ты готова ехать на учебу? Борис уже ждет.
– Да, готова. Выхожу.
– Погоди, а как же завтрак? – легонько придерживает меня за локоть.
– В институте поем. А то боюсь опоздать.
– Точно? Может, лучше сейчас? Хотя бы пару бутербродов.
Ловлю внимательный взгляд черных глаз, и сознание пронзает смутное подозрение. Кажется, мама и впрямь рассказала Анвару Эльдаровичу о моем недуге. Уж слишком он беспокоится из-за несостоявшегося завтрака.
– Нет, все же в столовой будет удобней, – мягко настаиваю я. – Первой парой у нас крайне ответственная лекция.
– Ну как знаешь, – мужчина уступает. – Удачного тебе дня.
– Спасибо, и вам, – вскидываю руку в прощальном жесте. – До свидания.
С Анваром Эльдаровичем мы неплохо ладим. Разумеется, между нами витает определенная неловкость, свойственная людям разных поколений, но в целом мне нравится этот строгий, собранный и совсем капельку мрачный мужчина. В отличие от сына, он не имеет проблем с воспитанием и, кажется, действительно хорошо ко мне относится. Разве можно мечтать о большем?
Вопреки опасениям, в институт я приезжаю вовремя и даже успеваю заправить желудок купленной в столовой сосиской в тесте. Диляра, как и обещала, ждет меня в первом ряду. Прямо напротив кафедры, с которой через минуту-другую будет вещать наш общий любимчик.
Когда Анисимов наконец показывается на пороге, в аудитории как будто становится светлее. При виде душки-преподавателя девчонки приосаниваются, а парни лениво рассаживаются по местам.
– Бли-и-ин, какой он классный! – пищит Диляра мне на ухо. – Как думаешь, у него есть девушка?
– Романы с преподами запрещены, – напоминаю я, хотя и сама, говоря по правде, была бы не прочь закрутить с этим сладким красавчиком.
Какие у него чувственные губы. А какие глаза… Невозможные, потрясающие глаза цвета только-только собирающейся в небе грозы. Так и хочется утонуть в них навечно.
– Есть такой закон? – удивляется подруга. – Ну, о запрете романов?
– Ну закона, может быть, и нет, но это точно порицается с позиции этики и морали.
– Пф… Подумаешь этика, – беззаботно пожимает плечами. – Ради вот этих рук на талии можно забыть о принципах.
Она мечтательно вздыхает, а я молча разделяю ее восхищение. Александр Владимирович и впрямь шикарный.
Полуторачасовая лекция проходит за мгновение, в течение которого я то строчу, то любуюсь. То любуюсь, то строчу. А затем раздается звонок на перемену, и Анисимов, сделав пару шагов вперед, устремляет ясный взор прямо на меня:
– Вы же Валерия Грановская, верно?
Его внезапное обращение столь неожиданно, что первые секунды я лишь потрясенно моргаю.
– Да, это я, – удается выдавить наконец.
– Мы могли бы отойти на минутку? Я хотел с вами поговорить. Наедине.
Периферическое зрение подсказывает, что Диляра, сидящая рядом, распахнула рот от изумления. Да я и сама пребываю в легком шоке.
Александр Владимирович хочет поговорить со мной? Да еще и наедине?
Мамочки! Ущипните меня! Я точно не сплю?
– Конечно, – спешно сгребаю тетрадки в сумку.
Анисимов отходит к своему столу, демонстрируя намерение вести диалог именно там. И я с шумно колотящимся сердцем направляюсь за ним следом. ___ Есть идеи, о чем хочет поговорить преподаватель?
